Горячая гей библиотека

Наука любви

Часть 4 (последняя)

Время шло, немного подлечивая раны. Очень помогала забыться работа. А еще у Вани появился настоящий друг. На работе допоздна задерживались только два человека. Фанатичный трудоголик Смирнов и тот самый симпатичный мужик Виктор Сергеевич, который брал его в лабораторию. Сначала Ваня думал, что у шефа завал с работой. Ведь и административную часть на себе тащит, и научную. И перед инвесторами отдувается, и за гранты, и за рубежом разработки представляет. Все это было так, но ситуацию усугубляла, как потом Иван узнал, жена-жуткая-стерва. Вот бедный мужик как мог и оттягивал уход с работы.

Сближение происходило очень постепенно. Сначала на почве общей научной проблематики. Потом оказалось, что мужчины живут в одном районе, и Виктор Сергеевич стал подвозить Ваню до дома на своей машине. Еще позже выяснилось, что они оба обожают играть в шахматы, и оба футбольные болельщики со стажем. И вот уже Виктор стал коротать у Вани вечера. Они не чувствовали между собой ни какой разницы в возрасте, хотя она была и немаленькая – почти пятнадцать лет. Совершенно не напрягали друг друга. Легко молчали, уткнувшись в телевизор или в шахматную доску, легко болтали по дороге, за обедом, в бане. Вполне успешный и состоявшийся человек, шеф бескорыстно помогал Ваньке там, где неопытный парень сам никогда бы не проложил себе дорогу. Именно Виктор настоял, что бы Ваня прикрепился к аспирантуре и начал писать диссертацию.

О своей сексуальной ориентации Иван другу не рассказывал. Хотел было, но пара нескромных шуточек Виктора по поводу "педиков" убили желание откровенничать. Однако все тайное, когда-либо становится явным. Их дружба выдержала проверку этим принудительным камингаутом, но как Ваня мечтал чтобы этой безобразной сцены никогда не было.

А он, наивный, сначала безумно обрадовался, когда увидел на пороге Андрюху, даже не сразу заметил, что тот, мягко говоря, нетрезв.

- Отойди-ка! Мне с твоим папиком надо поговорить.

И оттолкнув Ивана, прямо в ботинках и куртке вломился в комнату. Виктор спокойно развалился в кресле, готовясь смотреть матч, и как раз откупоривал банки с пивом. Андрей с отвращением окинул мутным взглядом его грузную фигуру.

- Только пивного брюха тебе и не хватает. Че ты делаешь здесь... вообще? Молодого мяса захотелось, старый козел? Ты ж женат, б... Вот и катись к своей п...ой жене, а Ваньке дай своей жизнью пожить.

Иван бросился на Андрея сзади, обхватил руками и потащил к выходу. Тот почти не сопротивлялся, только заплетающимся языком выкрикивал ругательства в сторону Виктора:

- Все соки высасывает. Педрила. Парня себе нашел на все случаи жизни. И идеями его пользуется и хуем... Пусти, сам уйду. Блевать тянет от вида вашей парочки...

Ваня выпихнул Авилова на лестничную клетку, захлопнул дверь. Сделал глубокий вздох и пошел в комнату, весь внутренне сжавшись, готовый к любой реакции, даже к оскорблению. Виктор изумленно, еще не вполне придя в себя, спросил:

- Ты гей, что ли?

- Да. А что?

Иван постарался придать этой короткой фразе как можно более вызывающую интонацию.

- Ну дела... Мне-то, положим, мог рассказать... Включай телевизор, уже три минуты как игра.

Вот так все оказалось просто. Игра была супер. Они даже о пиве забыли. В самом конце первого тайма Виктор неожиданно осведомился:

- А это кто был? Твой бывший, я так понимаю?

Ваня кивнул.

- Смотри-ка, приревновал. Любит тебя.

У Ивана засосало под ложечкой. "Приревновал? Любит? Какие сладкие слова. А вдруг?.. Да нет. Нет. Все точки над "i" давно расставлены".

Ближе к полуночи Ваня вышел проводить гостя до машины, и заодно вывести собаку. Ему показалось, что в тени деревьев мелькнул знакомый силуэт, но они оживленно обсуждали судейство, да и собака не среагировала. Значит померещилось.

С личной жизнью Ваня был в полном пролете. Если не считать тот случай на конференции в Триесте, когда он вышел просто подышать морским воздухом на набережную, а получил минет от итальянца средних лет.

Годы аспирантуры прошли необыкновенно плодотворно. Иван много работал, постепенно все больше занимая в своей научной группе нишу теоретика, а не практика. Диссертация получилась интересной, глубокой, а защита прошла на "ура". В день научного совета Ваня безумно нервничал. Волновался сразу обо всем: и о своем докладе, и о "шарах" на гласовании, и о фуршете, накрытом в лаборатории. Спокоен был только за праздничный стол для друзей и родственников. Он сначала хотел всех пригласить к себе, но Андрей категорично заявил, что отмечать будут у него:

- Где ты собираешься в своем заваленном книгами бомжатнике столько народу рассадить? У меня и стол больше, и, все-таки, три комнаты, а не одна. Твоя мама привезет пироги, девчонки нарежут салаты... Все будет в лучшем виде.

Когда к вечеру, в день защиты, Ваня, наконец, добрался до стола, ему и пить то было не надо. Он и так был пьян от впечатлений. Но была такая приподнятая обстановка, в честь него поднимались такие душевные тосты, друзья и родители так гордились им, что он расслабился и напился. Сказались все нервы последних дней, бессонные ночи за подготовкой доклада, а главное, сыграло свою роль ощущение, что все позади. Он уже как через разреженный воздух смотрел на окружающих. Кажется, кто-то хлопал его по плечу; кто-то гремел посудой на кухне; Ленка целовала его, прощаясь; родители отправлялись ночевать в его квартиру.

- Не волнуйтесь, не волнуйтесь. Он останется у меня. Я его уложу. Проспится, утром все будет нормально.

Ваня хотел выразить признательность Андрею за такую заботу. Сделал шаг вперед, не удержался и повалился на него.

Как Иван оказался на разобранном диване, он не помнил. Так нестерпимо кружилась голова. Потолок над ним просто ходил ходуном. "Лучше закрыть глаза, а то укачивает".

- Ванька, ну хоть чуть-чуть приподнимись, я же не могу так с тебя рубашку снять... А, черт с тобой.

Ваня чувствовал, как Андрей расстегивает ему брюки, как стаскивает их. Он хотел было попридержать трусы, но свинцовые руки не слушались. Андрей вдруг сам прекратил стягивать штаны. "Ну в чем там дело? До колен стащил, а что же дальше. Не оставит же он меня так лежать?" Ваня сквозь ресницы разглядел, как Андрей изучает, относительно недавно появившийся, шрам от аппендицита. Мягкие губы к прикоснулись к рубцу. Или показалось? Ваня постарался приподняться и прояснить ситуацию, но почему-то перед ним оказалась стена. Он исчерпал все свои силы на это усилие и снова повалился на спину. Ноги себя чувствовали уже гораздо свободнее. И их как будто кто-то поглаживал. И между ногами.

"Ох, Андрюха, зря стараешься. У меня не встанет. Я просто в доску..."

Он сказал это вслух, или нет? Вдруг ноги Ваньки оказались согнутыми в коленях, а промежность и анус намазанными чем-то прохладным. "Щекотно", - про себя захихикал Ваня. Но вот уже там гуляют энергичные пальцы, и стало тепло. А потом даже горячо и тесно. "Надо сосредоточиться". Через некоторое время Ваня с трудом разлепил веки. Прямо над ним было полыхающее лицо, на виске Андрея билась напряженная жилка, волосы прилипли ко лбу. Ваня сообразил, что это уже не только потолок раскачивается. Андрей резко замер, когда встретил Ванин взгляд. Но долго держать фокус Иван не смог и опять куда-то провалился.

Ночью он пробудился еще раз, теперь лежа на боку, спиной к нарушителю табу. По всему телу разливалась приятная истома, а Андрей ходил внутри него ходуном, то замирая, то опять начиная бешеную долбежку. Где-то глубоко внутри зародилось непередаваемое чувство, оно все разрасталось, разрасталось и, наконец, вырвалось мощным извержением наружу.

Утром Ваня проснулся один, с жуткой головной болью и в полном смятении чувств. Он очень хорошо понимал, что произошло, но как реагировать на это не представлял. То ли на шею бросаться за подаренные новые ощущения, то ли морду бить за несанкционированные действия. А может быть это начало нового сближения? Иван оделся и вышел на кухню, где хозяйничал Андрей. На столе был накрыт на двоих завтрак. Все Ванькино существо трепетало надеждой на чудо. Но чуда не произошло. Андрей встретил его настороженно. Прощупывал взглядом:

- Как самочувствие? Как спалось?

- А ты как думаешь?

- Знатно ты набрался. Помнишь что-нибудь?

- А я что-то особенное должен помнить?

Андрей натянуто рассмеялся:

- Ну такой день. Защита все-таки.

"Вот оно в чем дело. Он надеется, что я ничего не помню. Он просто слил накопившуюся сперму в подвернувшееся тело. Просто использовал меня... А может даже, по Фрейду: реализовал давнюю мечту? Как он там говорил? Просто секс? Ну, уж нет".

Иван развернулся и пошел в прихожую.

- Ваня!

Он всунул ноги в ботинки. Шнурки завязывать не стал.

- Ваня!

Нашел куртку и вышел, со всей силой хлопнув дверью.

Глотая злые слезы, думал: "Как резиновую куклу..., как резиновую куклу..." Именно в это утро он решил принять предложение немецкого университета и уехать работать в Европу. Он бы согласился на что угодно: завербоваться старателем на север, волонтером в Африку... Он хотел убежать "куда глаза глядят". Лишь бы, наконец, закрылась эта страница его жизни. Он больше не знает человека по имени Андрей Авилов.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Студенты

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>