Горячая гей библиотека

Наука любви (Happy end)

Часть 2 (последняя)

Ваня выполнил команду и замер в той же позе на краю ложа. Андрей обхватил его за талию и с легкостью, как будто Ваня весил как пушинка, перекинул его через себя на пустующее место. Андрей не собирался разводить нежности, напротив, его так и подмывало сделать Ивану больно. Он настроился на жесткий, грубый трах. Ваня утонул в подушках, растерянно наблюдая, как Андрей разрывает зубами упаковку и натягивает презерватив.

Смотря Ване прямо в глаза, Андрей неспешно нанес смазку и, приподняв ему одну ногу, резко засадил свой кол по самые яйца. Ваня заметался, забил руками по постели, вцепился в простыню, но как кролик от удава не мог отвести наполнившихся слезами глаз от лица партнера. Андрей сам не выдержал этого полного недоумения, доверчивого взгляда, и перевернул ошарашенного такой грубостью гостя на живот. "Уж не думаешь ли ты, что тебе больно? Нет, это не боль. Это просто... щекотка". Андрей вжал локтем шею и голову Вани в матрас и начал безжалостно долбить. Ему долго не удавалось достичь оргазма. Ситуация и для него была экстремальная - никогда раньше он не испытывал подобной злобы при сексе. Из-за этого исступленного, перевозбужденного состояния он терзал бедного Ваньку довольно долго. Пока вдруг не почувствовал едва заметное изменение в поведении мужчины, лежащего под ним. Иван перестал зажиматься, а стал делать легкие встречные движения. Как только Андрей осознал, что это означает, его настиг жесточайший, какой-то страшной животной силы оргазм. Кончив, Андрей немедленно отвалился, и, не глядя на распростертого Ивана, потянулся за сигаретой.

Но, похоже, Ваня не собирался давать ему передышку. Андрей почувствовал, как к его бедру прижимается "старый знакомый" – нехилый Ванькин член, да еще в самом что ни на есть боевом состоянии. Краем глаза Андрей успел заметить, как вздулись на нем вены, и как стала просто огромной темно-красная грибообразная головка. Еще немного и Иван, закинув на Андрея ногу, начал ласковую атаку. "Черт, черт, черт – думал Андрей, - а ведь помнит, скотина, что меня заводит". Ваня как раз нежно покусывал ему соски, рукой поглаживая под мошонкой.

Андрей не собирался продолжать интимное общение, но тело само решило все за него. Кроме того, Андрею так безумно хотелось, хотя бы один раз лизнуть Ванькин хуй, что он просто не мог стерпеть. Ваня замер, лежа на боку, позволяя партнеру сползти к своему паху. Делая минет, Андрей, обычно, представлял себе, что на самом деле пенис, который он ласкает гораздо крупнее, но в данном случае призывать на помощь воображение не требовалось. Не с чем не сравнимое удовольствие – горячий пульсирующий хуй, заполняющий твой рот, упирающийся в небо, давящий на язык. Андрей обхватывал губами головку, толкал языком крошечную дырочку, пытался заглотить сокровище как можно глубже, облизывал край "шляпки"... Он поплыл от удовольствия, почти захлебываясь от смазки и от собственной слюны, как вдруг "игрушку" отобрали. У Вани были свои планы как ей распорядиться.

Андрей уже забыл, когда он последний раз занимал пассивную позицию, и сегодня тоже не собирался, но оказался не в силах сопротивляться. И совсем не Ивану, а своему собственному желанию. На его взгляд, Ваня слишком долго там копался с резинкой и даже слишком осторожничал с проникновением. Андрей сам качнулся вперед и, наконец, почувствовал себя насаженным на толстый горячий ствол. Он закрыл глаза и как в калейдоскопе перед мысленным взором замелькали картинки. Самые яркие: Ванька, зажавший кого-то в углу и трахающий в рот; обнаженный парень, пытающийся скрыться от преследователей; гостеприимно раздвинутые высеченные, все в кровавых рубцах, ягодицы... Андрей даже не сразу осознал, что его член дрочат, а он орет как раненый зверь. На миг он увидел Ванькины безумные глаза и понял, что они кончили одновременно.

После оргазма, по идее, должно быть хорошо, но Андрею стало плохо. Накатила такая слабость, что он перестал ощущать границы своего тела. Андрей не мог допустить, что бы бывший любовник увидел в каком он "коматозном" состоянии и с трудом отвернулся. Его бросало то в жар, то в холод. Его реально бил озноб, и он не понимал, что творится с дыханием. Сейчас он не мог ни разговаривать, ни двигаться, и не хотел видеть, кого бы то ни было. Ваня каким-то образом почувствовал это и, бережно укутав Андрея одеялом, отстранился. Успокоившись и пригревшись, Авилов провалился в сонное полуобморочное забытье.

Утром он проснулся в одиночестве и если бы не записка на столе, можно было бы подумать, что ему все пригрезилось. Слова, написанные Иваном, были вежливо-нейтральные и от того очень обидные. Что-то вроде: "Приятно было повидаться и все остальное. Будешь в Мюнхене заходи..." Далее следовал адрес в Германии и подпись – латинская буква I. Эта "нерусская" буква, как-то особенно резанула Андрея. Он взял ручку и переправил ее на кириллицу: "И".

"Клаусу своему так записки подписывай, мудак", - с самым что ни на есть зеленым чувством, подумал Андрей.

***

Весь следующий месяц Иван не выходил у Авилова из головы. Он ненавидел сам на себя, что опять позволил этому типу зацепить себя. И тут как по заказу подвернулась рабочая поездка во Франкфурт. Конечно, необходимости ехать особой не было, вполне мог съездить заместитель, но Андрей к изумлению подчиненных заявил, что это очень важные переговоры и он поедет сам, а полетит через Мюнхен. И напрасно секретарь пыталась объяснить ему нецелесообразность такого маршрута.

Зачем он едет и что он скажет, Андрей понимал смутно. Какое-то вязкое, липкое, низкое чувство руководило им. Очень постепенно выкристаллизовался побудительный мотив, толкнувший его на этот шаг. Он отлично понимал - то, что он собирается сделать недостойно, это подлость, низость и не заслуживает оправдания. И, тем не менее, он реализует задуманное, чего бы это не стоило.

Стоя в тихом мюнхенском центре и нажимая на звонок, Андрей был полон решимости. Он отобьет у Ивана его Клауса. Или подкупит того, кто отобьет. Или разлучит их каким-нибудь другим способом. Но он заставит Смирнова почувствовать, что значит потерять любимого человека, что значит день за днем ощущать лишь боль и пустоту.

Сверху Андрей услышал короткий вскрик, это Ваня вышел на балкон посмотреть, кто это там так трезвонит в дверь. Андрей испугался, что он сейчас вывалится с третьего этажа, но, слава богу, Смирнов бросился открывать дверь. Похоже, ноги чудом не переломал. "У них, что домофона нет?"

С первого взгляда на Ванькину берлогу Авилову стало ясно, что никаким Клаусом здесь и не пахнет. А пахнет таким беспросветным гулким одиночеством, что у Андрея защемило в груди. Он с облегчением (его подлый план не понадобился), абсолютно новыми глазами смотрел на Ивана. Тот суетился: открывал и закрывал пустой холодильник, что-то говорил без умолку, хватался за бумаги, рассыпанные по кухонному столу...

- Андрюх, мне не чем тебя накормить. Странно, вроде хлеб вчера был... Да поставь сумку сюда... Ты устал? Жалко, что ты не предупредил меня, я бы... Ты хочешь есть? Придется в кафе спуститься...

Сидя в кафе, напротив возбужденного, счастливого Смирнова, Андрей ни как не мог сосредоточиться на беседе. Он смотрел на тонкие длинные пальцы Ивана. Не мог отвести глаз от груди, просматривающейся через распахнувшийся ворот рубашки, пялился на губы,.. и у голову лезли разные неприличные мысли. Встретившись взглядом с умными, добрыми глазами, Андрей вдруг впервые осознал, что в той давней грустной истории были кое-какие нестыковки. Да и ему самому есть в чем себя упрекнуть.

- Эй, я последние десять минут произношу монолог. Ты что там, язык проглотил?

- Вань...

- Да?

- Ты очень голоден?

Иван посмотрел на тарелку, на Андрея, на свой дом через дорогу.

- Очень!!!

И они, бросив деньги на стол и оставив недоеденную еду, рванули к выходу.

Смешно, но как нетерпеливые юнцы, целоваться начали уже в прихожей. Колени у Андрея непроизвольно подогнулись, и он взялся за чужой ремень.

- Не гони, не гони, - бормотал Ванька, а сам вжимал лицо, стоящего перед ним на коленях мужчины, себе в пах. Кое-как они все же добрались до кровати.

Где-то часа через полтора Андрей, выходя из душа (он еле втиснулся в кабинку), не удержался от ехидного вопроса:

- Ну и где твой Клаус?

Ваня захохотал:

- Иди ко мне.

И завалив на спину присевшего Андрея, всунул два пальца правой руки ему в рот.

- Да вот же он.

Языком выпихнуть руку не удавалось, укусить больно он боялся. Андрей начал вырываться. Возня вылилась в шутливую потасовку. Они толкались, поочередно подминая друг друга. "Что это? – изумленно подумал Андрей, - Неужели опять? Офигеть!" Действительно Ваня снова завелся, тяжело задышал и начал беспорядочно тыкаться затвердевшим концом в тело Андрея. Авилов отпихивался и, сквозь смех, выдавил из себя любимый каламбур двух заядлых преферансистов:

- Отстань от меня, маньяк. Я больше не могу. Я пасс.

Тут он заметил, что Ивану, кажется, совсем не до шуток, он действительно опять изнемогает от желания. Конечно Андрей мог бы скрутить Ваньку в бараний рог одной левой. Но он еще чуть-чуть, для вида, посопротивлялся и сам задрал ноги. "Ну раз малышу так надо". Когда все закончилось, Ваня уперся лбом в лоб любовника и заплакал. Андрей гладил судорожно вздрагивающую спину и не совсем понимал в чем дело, но чувствовал, что его готовность разобраться с любым кто посмеет обидеть любимого, в данном случае не пригодится.

***

В баре Мюнхенского аэропорта симпатичная молодая немка в форменном переднике наблюдает за привлекательным мужчиной средних лет сидящим у окна. Этот высокий, элегантный незнакомец, прячущий красивые серые глаза за пижонскими очками из последней коллекции известного дизайнера, давно занимает ее воображение. Кто он? Почему всегда один? И без багажа? Почему обязательно с книгой или что-то пишет, а газет никогда не покупает? Почему сидит так спокойно целыми часами? Полгода назад она сделала попытку познакомиться с ним, но он просто проигнорировал ее заигрывания.

Иван всегда занимает это место. Сегодня деревья за окном гнутся от ветра, и рейс из Москвы опять задерживается из-за погодных условий. Но это не страшно. Ваня готов, если понадобится, ждать целую вечность. Он уже ждал.

Пассажир на месте 4F оторвался от газеты и нахмурил лоб: "Не забыл ли я свитер от Brunello Cucinelli, который купил для Вани? Да нет, он, кажется на дне сумки. Надоело мотаться. Когда же закончится этот бесконечный Ванькин контракт?" Андрей потянулся – затекла спина. "Надо возобновить занятия в спортзале. Не обязательно же качаться". Дело в том, что Ваня запретил Андрею жрать анаболики и наращивать мышцы. Аргументировав это своими предпочтениями: ему, мол, иногда кажется, будто он трахает вышибалу из квартала красных фонарей, а это никогда не было его эротической фантазией. На самом деле было очевидно, что он просто беспокоится о здоровье друга.

Андрей размышлял: и как это у Смирнова так незаметно получилось опять все перевернуть в его жизни? И вот уже Андрей занимается Ванькиной квартирой, диетой (заработал все-таки язву за эти годы), гардеробом, выпуском его книги, решает финансовые проблемы... Да еще летает к нему за тысячи километров как девочка по вызову. Как ни крути, надо признать, что его опять имеют со всех сторон. Какое счастье.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>