Горячая гей библиотека

Свингер (глава 2, Весёлые и расписные)

Часть 1

Я не поехал поездом до Харькова, решил сэкономить деньги. Добравшись до Симферополя, дальше двинулся автостопом. При этом серьги на всякий случай снял и запрятал подальше.

Подвозили меня семейства на "Жигулях" и "Запорожцах", туристы и просто спешащие куда-то люди. Бывали и молчуны, жалевшие одинокого паренька. Рассчитывался я обычно болтовнёй, песнями и анекдотами.

Сексуальные происшествия были, конечно, но какие-то блёклые. Разве можно назвать приключением отсос за проезд нескольким придуркам? Что скрывать, бывало и такое. Просишь подвезти, уведомляя, что денег нет. Водила прямо спрашивает, чем рассчитаешься. Когда его не устраивают песни и разговоры, можешь сам минет предложить, - если, конечно, мужик не особо противный. Но чаще они сами напрямую спрашивают, возьмёшь в рот или нет.

Я полностью полагался на свою интуицию и ни разу не нарвался на грубое предложение трахнуть меня в зад. Конечно, после отсоса случалась пара-тройка робких намёков, - но категоричное враньё насчёт возраста остужало любого.

Самое интересное, что даже очень грубые и злые дядьки никогда не отказывались бесплатно накормить меня. Причём вовсе не важно было, сосал я у них или нет. Народ у нас, что ни говори, замечательный и добрый.

Где-то в Белгородской области я заблудился, прозевав нужный поворот. Попуток не было, и двигаться приходилось пешком. Широкое шоссе плавно превратилось в узкое, а потом и в неасфальтированное. Солнце жарило, придорожные деревья совсем не давали тени, донимали оводы с мухами, хотелось пить, спать, жрать и умирать.

Решив покемарить где-нибудь в тенёчке, я свернул на первый попавшийся просёлок. Извилистая дорога довольно быстро вывела к неширокой реке с пологими берегами. Прекрасно. Опять вода приходит на выручку. Искупаюсь, погрызу кое-что из запасов и вздремну часок- другой. А там решу, куда дальше.

Где-то недалеко прогрохотал поезд. Это вообще замечательно! Значит, не заплутаю. Выбрав подходящее местечко, я разделся и осторожно влез в воду. Сильное течение и незнакомое место заставили меня держаться у берега. Вволю поплескавшись и вымыв голову припасённым ещё в Крыму мылом, я перекусил чёрствым куском хлеба и куском колбасы неизвестной породы. О, у меня ещё и конфеты есть! Прекрасно. Всё это я запил речной водой. Батька навсегда отучил меня привередничать или мучаться отсутствием чего-либо. Мама не то с удивлением, не то с восхищением комментировала эту нашу с ним привычку довольствоваться тем, что есть, одним словом: колхозники.

Соорудив себе под ближайшим кустарником некое подобие гнезда из травы, я положил рюкзачок под голову и задремал.

Интересно, что сейчас Ванечка делает? Конечно, он будет просить прощения. Но в мои штаны никогда больше не заберётся. Хрен ему. А если не будет? Ну, это мы ещё посмотрим. Я же не успокоюсь, обязательно устрою ему спектакль. Да такой, чтоб от ревности ему все кишки скрутило. Вот только кого из наших нациков на роль соперника выбрать? Димка самый симпатичный, конечно, но дуб дубом. Володька-Геббельс точно на парней засматривается, но от него блевать тянет. Юрка-Фриц слишком болтлив. Придётся, видимо, как ни противно, Эдика окучивать. Самый жестокий мудак из всей гоп-компании. Ну, не с кобылами же возиться, в конце концов? Этим тварям что поссать, что потрахаться - один хрен. Фу. А ведь у Ванечки наверняка с кем-то из ребят что-то было. Не мог он возле воды ходить и не напиться. Слаба на передок наша фрау Гитлер. Блин! Я перестану его вспоминать постоянно или нет? Лучше считать баранов. Вернее, количество обработанных за весь путь членов. Поехали. Один... два... три... четыре... этот не считается, он сам у меня сосал... пять...

Проснулся я резко, потревоженный громким смехом, плеском и воплями десятка молодых голосов. Чуть выше по течению от того места, где я купался, резвилась ватага парней приблизительно одного возраста в облепивших ноги одинаковых семейных трусах. Солдаты, что ли? Ну, да. Вон и офицерик сидит, веточкой мух отгоняет. А занятно за ними подсматривать. Все такие привлекательные, мускулистые и хохочут так заразительно.

Неожиданно накатили жалость к себе и обида на вынужденное одиночество. Вспугнув готовую выкатиться слезу скрипом зубов, я осторожно поднялся. С военными до этого раза иметь дела мне не приходилось. Даже не общался ни с кем по-человечески. Прапорщики в военкомате и школьный военрук больше подпадали под графу "досадные помехи, облачённые в мундир", чем военные. Правда, батька и отслуживший на флоте двоюродный брат много рассказывали о воинской дружбе. Но кто знает, что там в их рассказах было правдой. Люди же так романтизируют собственное прошлое.

Стараясь не шуметь, я осторожно попятился через кусты, подальше от неведомого общества. Когда ветки сомкнулись за мной, развернулся и шустро полез дальше, сохраняя тишину. Блин, разрослись тут! Порядочной бляди пройти негде! А я вот возьму и начну вас ломать. Ой, солдаты хоть и шумят, а треск вполне могут засечь. Поймают, начнутся вопросы, потом милиция. На фиг, на фиг. Пусть медленно, зато тихо.

Кусты как-то резко закончились, и я почти выпал на небольшую полянку, которую, видимо, недавно косили. Вместо травы торчал ёршик, а поодаль живописно расположился стожок. Или это копной называется? Вот где спать надо было, олух! Широким шагом я пересёк поляну и резко завалился спиной на сено.

- Ты слышал? - чей-то вопрос пригвоздил меня к месту.

- Тебе показалось, малыш, - приглушённый смешок из-за стога заставил меня не дышать. - И когда ты перестанешь всего шугаться? Не отвлекайся.

- Тебе легко говорить, ты скоро демобилизуешься. А вдруг кто из наших узнает?

- Ну, узнает, что с того? Думаешь, мы одни такие умные, что любим друг друга? Да у каждого, наверняка, есть свой дролечка. Просто молчат об этом.

- Ещё бы. Ведь за такое статья полагается. Да и стыдно-то как.

- Угу, трахаться не стыдно. В рот брать и давать тоже не стыдно. Ох, до чего ты у меня смешной, Коленька. Иди ко мне.

Закусив собственный кулак до боли, чтобы не заржать в голос, я затрясся почти в истерике. А вот про такие армейские отношения мне папка не рассказывал. Да и брательник молчал. Раздавшиеся с той стороны стога недвусмысленные звуки заставили мой член шевельнуться. Начав теребить его свободной рукой, я вновь зашёлся в приступе веселья, вообразив, что будет, если я сейчас обойду этот стог. Картина маслом: голые солдаты, в пилотках со звёздочками и кирзачах, лежат друг на дружке. И тут перед ними возникаю я с деловой миной. Что бы такое отмочить? Здравия желаю, товарищи бойцы?! Или спросить, где линия фронта и как попасть к партизанам? Нет, ну на фиг. Они мне тогда морду точно набьют. Пусть кончат, тогда вылезу.

Однако хоть парни и завершили своё дело достаточно быстро, осуществить своё намерение мне не пришлось: у них начался тихий разговор, перемежающийся затяжными паузами и чмоканием. Сосутся, черти, отчего- то разозлился я. Мой член давно упал, так и не выстрелив.

Долетающие обрывки разговора вскоре выдали имя второго, более разговорчивого солдата. Пугливый Коленька называл его Черныш, Уголёк и Андрюшенька.

страницы [1] [2] [3] . . . [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Военные, Групповой секс, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>