Горячая гей библиотека

Свингер (глава 3, Свадьба в Малиновке)

Часть 2

Рустам обиженно поднял на меня влажные глаза, хмыкнул с кривой усмешкой и покорно вышел из машины. Пухлое портмоне доверчиво перекочевало в мою руку.

Все столовки советских времён имели одинаковый прокисший запах, куцый ассортимент, налёт сальной грязи на всём и очереди. В этой народу почти не было. Пара работяг в углу, какие-то тётки деревенского вида, паренёк с девчонкой, по виду мои одногодки. И четверо фраеров хулиганского вида, хлебающих "Жигулёвское" почти у входа.

Подтолкнув Рустама к столику в центре, я зашёл за барьер, отделяющий раздачу от зала. Жирную солянку мужику сейчас нельзя, блеванёт. А вот куриный бульон - самое то. К нему рис с котлетой и компот. А меня вполне устроят гороховый супец и пара рыбных котлет. Всю жизнь обожаю столовские котлеты, почти каменные, в сухарях.

- А кроме компота у вас ничего нет? - спросил я у поварихи, занятой и на раздаче, и на кассе.

- Молоко возьми, - растягивая слова на окончаниях, пустоглазая чучундра жеманно пожала плечами. - Или чай с какао.

- Молоко с рыбой? Может, лучше сразу слабительного? - я взял мутный компот с плавающими в нём тремя изюминами. - Посчитайте. И хлеба белого, четыре куска.

- Чего? - повариха лениво застучала по кассе обломанными ногтями. - Чек возьми.

Я проверил сумму и увидел, что меня пытаются некисло надуть.

- Э, тётенька, вы ошиблись, должно быть намного меньше!

- С чего бы это я ошиблась! Я здесь всю жизнь работаю! - громкость плавно повышалась, сопровождаясь взмахами рук. - Ходят тут всякие!

- Не ори, - я сделал рывок корпусом к ней, как меня учил двоюродный брат Шурка, и вздёрнул подбородок. - Ты чё, крыса, кипёж подняла? Шнифты разуй. А ну, директора сюда. Быстро! Ща перетусуем по новой, коза валдайская. Чаевые любишь? Я тя напою этим чаем, обоссышься и утонешь, вша лагерная. И нехрен понты кидать передо мной!

Сирена резко сдохла. Выпучив на меня глаза и распялив неприятный рот, быстро всё перебила, даже не глядя на клавиатуру:

- Извиняюсь, ошиблась маленько. Ваша сдача. Приятного аппетита. Извиняюсь.

- Спасибо, - холодно обронил я, разворачиваясь с подносом.

Народу в зале совсем уже поубавилось, шарага у входа подозрительно примолкла. Но я не придал этому значения.

Рустам был весь в своих мыслях. Вытянув под столом ноги, он шевелил губами, ведя с кем-то неслышимый диалог. Впихнуть в него еду оказалось почти лёгким делом. Закончив, мы вышли к машине, вальяжно переставляя ноги, и он захотел покурить.

Хм, я даже не помню, как оказался валяющимся возле урны. Зато Рустам был великолепен: ни одного убогого движения кулаком, ни одной пропущенной оплеухи. Но их было четверо. Конечно, даже приподнять монументальную урну я был не в силах. Зато вытащить из неё оцинкованную бадью оказался вполне способен. Только одно желание возникло в мозгу тогда: убить поганых недоносков.

Нужно сделать маленькое отступление от рассказа. Мой папа сёк меня чем придётся почти каждый день. Уж не знаю, зачем. Видимо, из-за этого мозг создал защиту от боли, я её почти не чувствую. Очень странно: нежнейшие и едва уловимые прикосновения ощущаю, а боль - нет.

Те парни были гораздо опытнее в драке. Они молотили меня по почкам и по лицу, пара ударов попала в ухо, один в нос. Потом Рустам рассказал мне, что я его просто отшвырнул движением руки себе за спину. И он с ужасом наблюдал, как я махаюсь дурацким ведром. Ему было понятно, что это не борьба на ринге, а битва до последнего. Короче, он с большим трудом оттащил меня, ревущего и размазывающего собственную кровь по лицу, от лежащего без чувств парня, которому я разорвал пальцами губы.

Почти успокоившись, я вывернулся из рук Рустама, вернулся и прыгнул двумя пятками на грудь валяющегося в стороне второго парня. Других я не увидел, - наверное, убежали.

Потом, до предела утопив педаль газа, я гнал неизвестно куда, с чётким желанием забыть это место навсегда. Машина дребезжала так, будто прощалась со своей машинной жизнью. Резко тормознув, я пустил тачку юзом, почти свалил её в кювет, заглушил мотор и упал на руль.

Рустам целовал меня. Мне мешала одежда, и я сорвал её всю. Как он целовал меня, прижимая к себе огромными сильными руками. Властно распластав его на багажнике автомобиля, я резко вошёл в дивную мохнатенькую задницу. Какая кожа. Будто покрытая маслом. И какой он настоящий! Весь. Такой сильный и вместе с тем такой слабый. Ну почему я люблю не его?! Я, вообще, любить-то умею? Да за такого парня можно жизнь отдать! Кончив Рустаму в очко, я присел на корточки, взял его член в рот и довёл мужика до оргазма.

- Никогда не ощущал свой член настолько желанным. Ты в порядке, Денис?

- Угу.

- А ничего, что мы трахаемся на обочине трассы? Народ из кабин вываливается.

- Мне нечего скрывать.

- Тебе хоть понравилось?

- Дурак. За тебя застрелиться можно.

- Но не тебе.

- Я бы хотел, чтобы ты был моим. Но ты ведь другого любишь.

- А поедешь со мной на свадьбу?

- Для чего?

- Пусть он увидит, что у меня может быть другой парень. Да ещё и такой красивый.

- Он не охуеет?

- Отчего? Что я не один?

- Нет, - я рассмеялся. - От того, что я такой красавчик.

Он продолжал лежать на багажнике со спущенными брюками. Мимо проносились машины и автобусы. Я, совсем голый, стоял к нему спиной, опёршись задом о машину и скрестив руки на груди. Мой член всё ещё стоял, а по морде была щедро размазана кровь из разбитого носа.

- Это его проблемы.

- Рустам, тебе никто не говорил, что ты невероятный парень?

- Нет.

- Пхе, люди всё- таки идиоты в большинстве своём.

- Тебе понравилось? У меня член нормальный?

- Балда. А можно, ты ещё раз кончишь? Он у тебя обрезанный. Так странно. И красивый ты, кстати.

- Отойдём подальше?

- Да на фига? Пусть все видят, как мне повезло. Такого парня поиметь. Сядь на капот и ноги раздвинь пошире. Как он мне нравится.

- Дениска, у тебя не рот, а искушение.

- Болван. Это ты совершенство. Поласкай мне спину, если хочешь, Давид.

- Что?

- Давид Микеланджело, статуя такая есть, - прошептал я, почти реально ощутив присутствие Давида рядом. Учитель, надеюсь, что я хоть немного тебя достоин.

Рустам поразминал мои плечи, что-то напевая по-узбекски. Его обалденные руки гладили мои губы, обхватившие его член. Его тело полностью отдалось в мою власть, отзываясь на каждое прикосновение. И я был счастлив. Проглотив его сперму, я долго благодарил его член и яички языком. Втягивал аромат его кожи, тёрся щекой о внутреннюю поверхность бёдер, ласкал пальцем дырочку и просто балдел. А он перебирал мои волосы, рассказывая, что всегда боялся северных блондинов: блондины с карими глазами на Востоке считаются шайтанами. Чудо. Такой офигенный мужик, и так себя не ценит. И какой ласковый!

- Рустам, поехали. Бля, ну и расшвырял же я одежду! А хочешь, голый сяду за руль? Прикольно будет. Твой вообще охуеет.

- Нет, Денис, - Рустам с какой-то отрешённостью посмотрел в мои глаза. - Я не хочу, чтобы тебя ещё кто-то таким видел. Пусть это будет только моё.

- Как прикажешь, великий эмир. Твой раб создан, чтобы ублажать тебя.

- Инкуб, ты знаешь, что я для тебя ничего не значу. И я лишь могу упиваться тобой.

- Тс-с, - я приложил палец к его губам. - Слишком много слов. Поехали?

- Только оденься.

Без особых приключений мы добрались до нужного села. Рустамов принц меня не впечатлил. Ну, красивый, ну, фигуристый, ну, пацан. Так, третий ряд кордяги, обычная статистка. Его будущая жена вообще показалась мне стиральной машиной: такая же квадратная и тупая. А вот брат жениха - это было что-то.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики и молодые, Азия и Кавказ, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>