BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Логика жизни (глава 2, последняя)Часть 4 Колька, затаив дыхание, медленно надавил членом на туго стиснутое
очко и хорошо смазанная головка, разжимая мышцы сфинктера, вскользнула вовнутрь.
Влад, невольно дёрнувшись, закусил губу. Головка члена была ТАМ! Колька
почувствовал обжигающую сладость лежащего под ним Владова тела и, не в силах сдерживать
себя - двигая вперёд бёдрами, стал тут же вдавливать член дальше - вглубь. Член
входил всё глубже и глубже, медленно исчезая между ног Влада, и Кольке казалось,
что член его по мере исчезновения словно растворяется внутри Влада, становится странно
невесомым, почти неощутимым - и вместе с тем Колька чувствовал, как у самого входа член
туго обжимается и потому скользит впритирочку, доставляя неизъяснимое наслаждение.
Член был уже наполовину ТАМ, когда Влад, неожиданно вцепившись в Колькины бёдра,
стал с силой отталкивать Кольку от себя: - Вынимай, бля, Колёк, вынимай. Не
могу я! - Влад, выгибаясь под Колькой - гримасничая от боли, хватал ртом воздух.
Колька, не ожидавший такой реакцией, на мгновение замер, но этого мгновения оказалось
достаточно, чтобы Влад, изловчившись, оттолкнул Кольку от себя. - Ты чего? -
Колька, всё так же нависая над Владом - не меняя позы, обескуражено округлил глаза.
Член его, выскользнув из очка, неподвижно застыл, распираемый небывалым возбуждением. -
Я ж засунул. Я уже засунул! Чего ты! - Больно, - перебивая Кольку,
прошептал Влад - и, словно оправдываясь, тут же добавил, потирая ладонью промежность:
- Горит всё в жопе. Как наждаком, бля. - Это сначала, - перебивая Влада,
зашептал Колька. - Сначала, а потом - ничего, терпеть можно. Слышишь? - можно
терпеть, давай, Влад, еще раз, слышишь? - я же вытерпел. Давай! - А ты,
бля, ты не спеши! Хуля ты спешишь? Не торопись, Колёк, понял? Медленно надо,
постепенно, чтоб очко привыкало, понял? - Влад, снова обхватив ладонями колени,
прижал ноги к груди. - Давай. Ещё раз. Колька мог бы ответить Владу, что
Влад сам, когда вгонял свой член в очко, не очень-то медлил. Наоборот, он делал это
как захватчик и Кольке точно так же было больно, но говорить об этом сейчас было
совершенно неуместно - и Колька, вновь пристраиваясь к раскрытым ягодицам Влада, лишь
кивал головой, изнывая от нетерпения. Голый Влад, лёжащий на спине с прижатыми
к груди ногами, был готов к новой попытке и это для Кольки было главное: ощущая во
всем теле сладость юношеского нетерпения, Колька уверенно направил свой член между ягодицами
- в очко. Обнаженная головка уткнулась в маленькое углубление стиснутого входа, Колька
почувствовал это - почувствовал, как пульсирует под головкой члена туго стиснутый
входик Влада. От напряжения приоткрыв рот, вопрошающе глядя Владу в глаза,
Колька начал медленно, очень медленно, давить членом вперёд, разжимая головкой мышцы
сфинктера. Влад морщился, кусал губы, с шумом хватал ртом воздух, но Кольку
не останавливал, терпел. Нависая над Владом, Колька засовывал осторожно, делая
короткие остановки после каждого толчка вперёд. Так, миллиметр за миллиметром, член
постепенно вошел весь - полностью. Колька упёрся лобком в промежность Влада и,
чувствуя обжигающую сладость абсолютного слияния своего тела с телом Влада, замер,
глядя Владу в глаза. - Засунул? - оторвав ноги от груди, Влад опустил икры
голеней на Колькины плечи. - Ага, - подаваясь вперёд, глухо отозвался Колька.
- Целиком? - Вроде... Колька сказал "вроде", и Влад, то ли не
расслышав, что Колька ему ответил, то ли желая убедиться сам, что член действительно
засунут в его очко до самого основания, скользнул ладонью к своей
промежности. Колька почувствовал, как пальцы Влада коснулись его лобка. Точно: член
был ТАМ, и был он там полностью - весь, целиком, до самого основания.
Колька долбил Влада в очко, и лунный свет, щедро льющийся в комнату,
серебром омывал юную страсть. Ноги Влада, лежащие на Колькиных плечах, колыхались в
такт толчкам, на лбу Влада выступил пот, обжигающая боль тупо раздирала изнутри, но
Влад не торопил Кольку - не отвлекал его словами, надеясь, что так Колька быстрее
кончит. Член, туго обжимаемый кольцом сфинктера, скользил, словно поршень,
взад-вперёд. Колька, горячо дыша приоткрытым ртом, двигал бёдрами, наслаждение, и
без того сильное, необыкновенно сладостное, с каждым толчком делалось все сильнее.
Сладость нарастала - и вдруг, содрогнувшись, Колька замер, кончая... всё!
Огнём опалившая сладость плавилась между ног всего мгновение, но это было то
самое мгновение, из-за которого Кинси писал в 1948 году: "С самого
начала истории, гомосексуализм составлял значительную часть человеческой сексуальности,
особенно потому, что он является выражением заложенных в человеке его основных
качеств". Наслаждение, получаемое от однополого секса, было и остаётся одним из
самых сладчайших наслаждений, которые способен испытывать человек. Колька,
оттолкнувшись от Влада, рывком вытащил член из очка и Влад, чувствуя, как жжение в
очке, освобождённом от распирающего давления скользящего взад-вперёд члена, тут же
исчезло, с облегчением опустил ноги. Колька, не глядя на Влада, потянулся за
полотенцем. Какое-то время они молчали. Они лежали рядом в лунном свете,
щедро льющимся в палату через два небольших окна, лежали на полу - на сдвинутых
матрасах, оба голые, оба устало опустошенные - полностью удовлетворённые, и оба они
думали о том, что случилось с ними этой ночью. Они, молча лежавшие в
лунном свете, думали об одном и том же. Ещё утром они не знали, как друг друга зовут
- они были в разных отрядах, и у каждого из них в была своя компания: они видели друг
друга в лагере на протяжении всей смены, но никогда не общались.
Ещё вечером, за ужином, проведя до этого вместе - вдвоём - почти целый день на море,
они оба ни о чём подобном не помышляли. И даже, когда сидели перед отбоем в беседке и
уже собирались идти спать, они оба ещё не подозревали, что может случиться в принципе и
что случается в реальности, когда парни остаются вдвоём - ночью на одной постели.
Они оба ничего такого не предполагали, ни о чём таком не думали, и
вдруг внезапно возникшее, непонятно откуда взявшееся, притяжение с необъяснимой
силой потянуло их друг к другу, и они, подхваченные струящимся в окна лунным светом,
закружились в жарком танце своей юношеской страсти. И потом, когда страсть уже понесла их,
у них у обоих даже мысли не возникло как-то этой страсти воспротивиться. Страсть, у
обоих впервые вспыхнувшая, упоительная и сладкая, не терпящая отлагательства, несла их
на всех парусах, надуваемых лунным светом, несла к неведомым берегам. И то, о чём
они оба лишь слышали, но о чём оба никогда не мечтали, с ними так естественно и так
просто случилось: клейкая сперма на животах... вафельное полотенце... крем от солнечных
ожогов... обжигающая боль и неведомое ранее, не менее обжигающее наслаждение. Так что
же, собственно, с ними случилось - что с ними произошло? - Влад... - прошептал
Колька, первым нарушая молчание. - Ты что - уже спишь? - Нет, - отозвался Влад.
- Я тоже не сплю, - Колька повернул к Владу голову. - О чём ты думаешь? -
А ты? - прошептал Влад, поворачивая голову к Кольке. Они лежали рядом - плечом к
плечу, ощущая тёплое дыхание друг друга. - Я курить хочу, - чуть помедлив,
отозвался Колька. - Ну, и в чём проблема? Пойдём - покуришь. Они вышли
на улицу. Огромная луна висела над головой. Было уже поздно - была ночь, и потому,
наверное, было очень тихо. Или, может быть, тихо было потому, что в лагере было
совершенно пусто. Где-то - совсем
недалеко - было море, но шум его тоже не был слышен. Фонари равнодушно освещали
центральную аллею, эстраду, хозблок...
страницы [1] [2] [3] [4] [5] [6]
Этот гей рассказ находится в категориях: 18-19-летние, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|