BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Наша восемнадцатая веснаЯ открыл форточку. Легкий ветерок ворвался в комнату, приподняв и тут же опустив
занавеску. Запах майского утра разнесся по всей квартире. Бывают такие
моменты, когда запах, шелест листвы, чужие разговоры за окном пробуждают
воспоминания, которые когда-то лежали тяжелой раной на сердце. Так устроен наш
мозг: он старается забыть, стереть из памяти эти раны для того чтобы продолжать
жить. Но они все равно остаются где-то глубоко в сердце, и в один момент появляются
так реально, будто все это было только вчера. В такие моменты я вспоминаю тот
май. Май в котором я был так счастлив. *** Ночь. Пустое загородное шоссе. 120, 130
км/ч, я уже не слежу за скоростью. Мне 18 лет и я еду на своей собственной Хонде. Ну,
конечно, не совсем на своей. Мотек мне подарили родители, как говорится, за хорошую
учебу и примерное поведение. Видели бы они меня сейчас. Ну и откуда он взялся, этот
придурок на тракторе. Без габаритов в полной темноте. Резко торможу, но
поздно. Мотоцикл цепляет прицеп, руль выворачивается. Мгновение и я лечу на асфальт.
Кто-то приподнимает мою голову. Вокруг огни, переливаются разными цветами. И
какая-то тишина, будто все это не со мной. Потом больница, заплаканные глаза
матери. И диагноз: повреждение внутренних органов, переломы и т. д. Прогноз не ясен и
предстоят долгие месяцы в больнице. Как мне стала ненавистна эта больница. Если бы
я мог встать, я бы прямо так в бинтах и больниной одежде не пошел бы, побежал домой
подальше от этих ненавистых стен. Прошел месяц. Молодость брала свое. Организм
не переставал бороться и вопреки прогнозам я уже мог вставать и даже иногда
выходить в больничный дворик. Был май. Природа дышала свежестью. Но я был самым
несчастным человеком. В свои 18, я, как старый дед, еле шаркая ногами, с трудом
перебирался из палаты на выцвевшую лавку в больничном дворе. Я специально
облюбовал самую дальнюю. Сидел на ней, закинув руки за голову, и мечтал о том дне,
когда я вырвусь отсюда и окунусь в свою привычную, но уже такую далекую
жизнь. Друзья, конечно, приходили. Но они были там, а я здесь. И от этого становилось
еще тяжелее. В один из дней я увидел на "своей" лавочке незнакомого пацана. Ему
было примерно столько же лет, как и мне. Но он был какой-то бледный, худой и
совершенно лысый. Я доковылял и сел рядом. Все это время он настороженно наблюдал
за мной. Какой-то мужик проходил мимо, обернулся к нам и спросил: - Пацаны,
курить есть? - Нет, - не сговариваясь, ответили мы вместе. Мужик закашлялся и,
ничего больше не говоря, пошел дальше. - Пол легкого нет, а он курить, с упреком в
голосе произнес мой сосед. - А ты откуда знаешь? - Так он в нашем отделении
лежит. В онкологии. Я посмотрел на него. Да теперь понятно откуда эта бледность
и лысая голова. Я уже видел таких. Онкология, проклятая онкология. - Миша, - протянул
я свою руку. - Дима, - пожал он мою руку своими прозрачными пальцами. - Давно ты
здесь? - спросил я. - Этот раз нет. Неделю. А ты? - Я давно. Второй месяц. - А что
с тобой? Мне не очень хотелось вспоминать все, что со мной произошло. Но сейчас
захотелось все рассказать. Димка молча слушал мой рассказ. Кое что переспрашивал.
- Счастливый ты... - произнес он, когда я замолчал. - Счастливый?
- Да, - уверенно сказал он, - Смотри, ну пусть месяц еще. И ты совершенно здоров. Можешь
дальше делать что захочешь. - А ты? - А я... - он грустно улыбнулся. После
этого раза мы стали встречаться каждый день. Меня тянуло к нему. Ни с одним пацаном
и девчонкой мне не было интереснее, чем с Димкой. Он знал много историй, и пусть я
понимал, что половина из них придумана или прочитана где-то, но все равно было
интересно слушать его, быть с ним. Однажды мы засиделись с ним до темноты. Говорили
о чем-то. Наши глаза горели в темноте. Он был таким близким. Губы сами потянулись к
нему. Я коснулся губами его шеи. Нет он не дернулся, не испугался этого.
- Мишка, - шепотом произнес он. Его губы, мягкие, слегка солоноватые соединились
с моими. Мы жадно хватали губами губы друг друга. Так человек, умирающий от
жажды, хватает воду. Наши руки ласкали наши тела. Залезили в такие уголки, в которых
еще никогда не бывали руки чужого человека. А мы и не были чужими, мы были одним
целым на этой облезлой лавке, единственные на всей земле. Каждый день я думал
только о нем. Болезни ушли на задний план и начали отступать. Теперь я ни за что не
ушел бы из больницы, пока здесь был Димка. Мы продолжали встречаться, но теперь нам
не надо было даже разговаривать, мы могли часами сидеть рядом и просто молчать.
В один из дней Димка не пришел. Я пошел к нему в палату. Он лежал на
кровати. Какой-то резко изменившийся за одну ночь. - Димка, что с тобой? - склонился
я над его кроватью. - Хреново мне, Мишка, - он виновато улыбнулся, - Посиди со мной.
Я сел на краешек кровати. Его лысая голова вдавилась в подушку. Синяки под
глазами резко выделялись на его бледном лице. - Димка, Димка, мой Димка. Я сделал бы
для тебя сейчас все, только бы не видеть тебя таким. Я нагнулся и поцеловал его в
щеку. Он улыбнулся. Я присел на корточки и положил голову рядом на подушку. И пофиг
мне было, что подумают о нас. - Ничего, Димка, все будет хорошо. Ты выкарабкаешься.
Я отвернулся. Я уже не помню, когда плакал до этого. И не от боли, а от такой же беспомощности, как и сейчас. Кулаком растерев
слезы я взял его за руку и улыбнулся. - Все будет хорошо. Он умер. В конце
мая.
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, 18-19-летние
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|