Горячая гей библиотека

Пока не настало поздно

Часть 5 (последняя)

Взаимопонимание

В сентябре Михалыча взяли преподавателем черчения в колледж, обвешенный чертежами его работы. Егорыч немного ревновал даже, давал ценные указания, как себя должен Михалыч вести, чтобы никто не догадался, во-первых, о его любви к Егорычу, во-вторых, о его слабостях в принципе.

- Петя, ежели ты так волнуешься, может мне и не ходить вовсе? - Михалыч сел в растерянности на кровать, комкая галстук.

- Сеня, не раскисай. Хотел же работать, так? Иди, я верю тебе, верю. - Егорыч похлопал друга по плечу. - Но будь бдителен! А то эти молодые (он чуть не сказал "гомики"), да и старые крысы преподавательши...

Михалыч рассмеялся:

- Я до баб не охоч вовсе стал, да и на парней токмо посмотреть люблю, да и то всё больше по телевизору, у меня есть, кого любить, - он прижал к груди руку Егорыча, растрогав его до слёз.

***

Как ни странно, но дополнительную информацию по интересующим Михалыча вопросам он получал не от студентов, а от студенток. Ему было дико и непонятно, как девушки могут быть фанатками голубых парней, они таскали журналы с фотографиями, болванки с картинками, некоторые даже сами рисовали тонкие фигурки парней с юными лицами, называя это своё увлечение ненашенским словом - "яой".

Три его любимых студентки, почти круглые отличницы, бывали и у них с Егорычем в гостях, девушки не видели ничего предосудительного в нежной привязанности двух престарелых мужчин, слухов в колледже не распространяли, держались очень вежливо.

Егорыч слегка пожурил Михалыча в шутку:

- Девчонок тут привечаешь?

- Петь, они "за наших" и девочки хорошие, отличницы, - смущённо лепетал Михалыч.

- Смотри у меня! "Девочки хорошие". Ладно. Что там они тебе дали? - Егорыч развернул журнал, - О-о! Слышь, Михалыч, а давай в секс-шоп сходим?

- Зачем? - вытаращил глаза Михалыч. - Ежели тебе охота, я тебя и своим хуем поебу, резиновый не понадобиться.

- Я те поебу. Кто еще кого поебёт, - сделал серьёзную мину Егорыч, - я говорю, давай сходим в секс-шоп, ознакомимся. Что мы всё с тобой картинки-то смотрим?

- Я стесняюсь, - еле выдавил Михалыч. - Мы же два мужика, сразу там подумают...

- Там-то, в секс-шопе, пусть думают, что хотят, нам с ними детей не крестить. Пошли завтра. Знаешь, у рынка с той стороны... - Егорыч начал показывать руками.

- Знаю. Воля твоя, давай сходим, - сдался Михалыч.

***

Михалыч с Егорычем вывалились из секс-шопа, оба красные как раки от стыда, но не без покупок.

- Всё ты, Сенька! - игриво ворчал Егорыч, - у меня была полная импотенция до твоего прихода, я только трепаться мог о сексе, да и то с эльфами. И до чего ты меня довёл?

- До чего? - невинно захлопал глазами Михалыч.

- Будем сегодня заниматься сексом с тобой. Как порядочные геи, в жопу и со смазкой. Ух, уже хочется, - Егорыч наблюдал за реакцией друга. - Не боишься, Сенька?

- Порядочные геи со смазкой сексом занимаются? - решил уточнить зачем-то Михалыч.

- Ну, ты ж читал сам, - развёл руками Егорыч.

- Петь, ты бы не орал так, народ оглядывается на нас, - ещё больше покраснел Михалыч.

"Боится, Сенька, - решил про себя Егорыч, - надо с ним как-то по-ласковее."

***

Несмотря на то, что Егорыч весь кипел от страсти и расцеловал Михалыча всего аж до ниже пояса, вставлять в зад у него что-то плохо получалось, переволновался видно не на шутку.

Он в третий раз смазал уже хлюпающую от смазки дырку Михалыча, капнул на смазки на свой измученный холостыми попытками член и надавил. Член потихоньку входил, Михалыч лежал смирно, но потом почему-то хозяйство у Егорыча опадало.

- Не могу! - Егорыч в бешенстве скину подушку на пол, - жалко мне тебя Сенька, я ж люблю тебя. По что мучаю, сам не знаю, ну его этот трах.

- Ну не надо, раз не хорошо тебе, - успокаивающе погладил друга Михалыч, - а если хочешь, наоборот попробуем.

- Наоборот! - вскочил Егорыч, - ты меня в жопу?!

- Я спросил только, сам знаешь, мне лишь бы совет да любовь, а секс это нам с тобой вовсе не обязательно, - примиряющее зашептал Михалыч, заваливая друга рядом с собой на кровати.

- Сень, а что? Может попробуем? - Егорыч погладил крепкий штык Михалыча, - Ты уж там осторожно, Сенечка, хотя елдачок-то у тебя и не велик, но всё ж таки в жопу же...

- Сперва больно маненько будет, потерпи, потом проходит боль, - пояснил испробовавший три вторжения Михалыч, легонько загоняя пальцем смазку в дырочку.

- Ух! Ё-ё-ё-ё-ё! - Егорыч дернулся от Михалыча, что было сил, когда тот вогнал ему без предупреждения, но Михалыч предвидел, подался пахом вперёд и из норки не вылетел.

- Сладкий мой, Петька, - шептал Михалыч на ушко, мягко двигаясь в тугой горячей дырке Егорыча, - Потерпи чуток... ауа-а-а... потерпи миленькай, ах-ах...

Егорыч терпел, стиснув зубы, роняя в подушку слёзы, и всё было совсем не так быстро, как он надеялся, намного больнее и обиднее. Михалыч сладко сопел сзади, налегая на дупло Егорыча, осыпая его комплиментами, которые показались Егорычу вдруг противными.

- Вынимай! - крикнул Егорыч, почти не отдавая себе отчета, зачем он даёт такую команду, - Вынимай, Сенька, сейчас же!

Михалыч послушно прервал сношение, и растерянно сел на кровати.

- Обиделся? - спросил Егорыч.

- Нет, - грустно отозвался Михалыч, собираясь пойти в ванную.

- Э, Сень, погоди, давай доёбывай уж, я ж понимаю, - Егорыч снова начал моститься задом вверх и на этот раз положил под живот подушку.

- Не передумаешь опять? - вздохнув, спросил Михалыч.

- Нет, не передумаю, жарь!

Михалыч вошёл очень деликатно, как показалось Егорычу, фактически он вставил, так же как и в первый раз, но норка уже была немного разработана, и закрыться полностью еще не успела, поэтому Егорыч особой боли от вторжения не испытал.

Михалыч очень плавно гонял член по смазке, сильно не вынимая из норки, нежно, едва ощутимо придерживал Егорыча за задницу, время от времени почти опускаясь на его спину.

А дальше и вовсе начались какие-то чудеса: Егорычу жутко захотелось подрочить. Он ёрзал поднявшимся членом по подушке и, наконец, не выдержав, привстал.

- Сень, возбужденье мне твоё передаётся, - тихонько засмеялся Егорыч, обхватывая член под головку. - Давай, давай не останавливайся!

- Уфхфхфхфхххххх.... О! У-у-уу... - Михалыч был почти у цели. - Петенька-а-а...

Егорыч пропел что-то невнятное и начал постепенно опускаться на подушку, вздрагивая и прихватывая сфинктером разгоряченный штык Михалыча.

Михалыч, постанывая, качнул еще раза три с размахом, и повалился на Егорыча сверху, подталкивая его слегка в такт своему выстреливающему орудию.

- Спасибо, спасибо тебе, Петенька. Спасибо, любимый, - жарко шептал Михалыч, утыкаясь в шею друга.

- Сень, Сенечка, чудо моё, - Егорыч погладил его по бедру, - Сенька, ужас как приятно с тобой, тебе Сеня, спасибо-то полагается...

Долго они еще валялись в испачканной постели, умилённо вздыхая, и нежно поглаживая друг друга.

***

- Вот так пенсия? - удивился Михалыч, пересчитывая в который раз, оставленные почтальоном на столе деньги, словно не веря в их наличие. - Мне никогда столько не платили. Мне ж не платят за северный стаж, у меня там бумаги что-то не в порядке были...

- Теперь в порядке, - отозвался Егорыч, - хоть и медленно бюрократы поворачиваются, но всё ж таки раскопали бумажки.

- Ты помог? - Михалыч и не сомневался, а кто еще в целом свете мог заботится о его благосостоянии настолько, чтобы отправить в Якутск запрос и каким-то образом уговорить тамошних чиновников поискать информацию о работниках несуществующего ныне предприятия на севере Якутии.

"И ведь нашлось официальное подтверждение! Ох, коммуняки, всё-то у них было записано", - подумал улыбаясь Михалыч.

- Я же понимаю, Сенька, ты ужасть скромный какой, своё требовать никогда не станешь с боем... - начал было Егорыч.

- Дай, поцелую! - налетел на друга Михалыч, - Ну ты молодец! Не пропадёшь с тобой нигде. Ведь надо же, в молодости мы с тобой и не дружили вовсе, встречались только на комсомольских собраниях, а тут как жизня повернула...

- Да-а, - протянул Егорыч, принимая друга в объятья. - А жизнь?! Жизнь у нас с тобой, Сенька, только начинается. Родине мы с тобой все долги отдали. Нам с тобой теперь жить да радоваться!

***

- Отец, приехал бы в гости, Москву посмотрел бы, - говорила Егорычу по телефону дочь. - А то, до седин дожил, ни разу из нашего задрипанного городишки не выезжал.

- Мы бы приехали, - почесал затылок Егорыч, - только вот кот да кобель тут одичают одни, испужаются, что мы их бросили...

- "Мы?" - недоумённо спросила дочь, - Ты женился на старости лет?

- Не женился, как бы тебе объяснить-то, - замялся Егорыч.

- Живёшь гражданским браком? - подсказала дочь.

- О! - Егорычу понравилась интерпретация, - да, гражданским.

- А ты один-то приехать не можешь? Твоя дома посидит с кошкой да собакой, а ты к дочке. Неужели не отпустит? - удивлялась дочь.

- Ни! Даже не думай, дочка, я без своей половины никуда не поеду. Я уже в поезде соскучусь и по рельсам домой вернусь...

- Вот та-ак любовь, - протянула дочь, посмеиваясь, - последняя любовь видно самая сладкая. Ну что ж, счастья вам, отец! Если надумаете приехать, позвони.

- Ага, - Егорыч немного растерялся, подбирая слова, - Будь здорова, дочка!

- Буду!

В трубке пошли гудки. Егорыч посмотрел на часы: "Ёлки-палки, через полчаса Михалыч с колледжа, а я... Стол-то у меня еще вовсе не накрыт."

- Шутка ли сказать, - говорил он коту, следящему за нарезкой грудинки, - день рождения у любимого друга! Всё должно быть по-особому сегодня, чтобы он счастливым себя чувствовал. Сколько исполняется ему? А это, Шустрик, не твоё кошачье дело, так-то!

***

Михалыч совершенно не надеялся на то, что кто-то и даже Егорыч помнит о его дне рождения, поэтому зашёл в магазин и купил любой Егорычем "Перцовки", взял баночку красной икры ради праздника, симпатичных маленьких огурчиков маринованных, выбирая палку хорошей колбасы, он нечаянно толкнул локтём старушку.

- Простите, - их взгляды встретились.

- Семён, ты что ли? - недовольно проворчала Анна Ивановна.

- Я, - Михалыч, еще больше растерялся.

- Не сбежал ещё от дурака моего старого? - ухмыльнулась она.

- Да мы с ним по-мирному, - признался Михалыч, - много ль нам, старикам, надо-то?

- Тебе бежать некуды, вот ты и терпишь его окаянного, а так бы...

- Нюр, а ты, сама-то как? - осторожно поинтересовался Михалыч.

- Хвораю, Сенька. Всё здоровье на этого изверга извела, так и помру, жизни не видимши, - она взяла банку паштета и пошла к кассе.

- Эх, Нюра, Нюра, жизнь-то была у тебя, токмо проглядела ты её, - вздохнул Михалыч себе под нос, - да и я всё спешил по жизни, не приглядывался, не случись со мной беды, навряд разглядел бы счастье.

***

Михалыч шёл домой хоть и с покупками, но в каком-то не праздничном вовсе раздумье. Пёс приветно гавкнул за дверью, он вставил ключ и услышал любимую свою музыку, Егорыч включил её заслышав именинника.

- Вивальди, "Лето", часть третья, "Престо", - растерянно произнёс он, входя в квартиру.

- С Днём Рождения, Сенька! - налетел на него с порога Егорыч.

- Ой, - на глазах у Михалыча навернулись слёзы, - ты не забыл?

- Я готовился, щас отмечать будем! - Егорыч взял у друга пакет и рабочий портфель.

Михалыч решил, что не стоит рассказывать Егорычу о Нюрке и её неостывшей злобе на него, и вовсе не упомянул о встрече с Анной Ивановной.

А в ноябре Егорыч с Михалычем посетили столицу, оставив живность под присмотром доброго человека, бывшего сослуживца Михалыча.

Не то, чтобы дочь Петра Егорыча была в шоке, нет, она посмеивалась и шутила на тему их стариковской привязанности друг другу, и в этом смехе не было скрытого упрёка или злости, а была какая-то странная приглушённая грусть.

Утром, собираясь на работу, она заглянула в спальню отведённую гостям, увидела своего отца, мирно дремавшего в объятьях Михалыча, и задумалась.

"А ведь был какой! С матерью воевал, бывало, а со своим тихий как ягнёнок. Может, и вправду влюбился на старости лет по уши", - размышляла дочь, - "что делается? Скоро мы бабы, будем никому на хер не нужды, даже таким старпёрам, как эти двое."

Она давно стала замечать, что мужчины ускользают от неё как угри, слегка повеселившись, они престают звонить, теряются из виду, а через год не могут вспомнить её имя при встрече.

"Нет, конечно, - думала она, - не все сплошь мужики голубые, но мысль о том, что "без женщин жить нельзя" давно покинула их головы, впрочем, отогнать эту мысль им помогли..."

Она уже одевала сапоги в прихожей, когда из спальни послышались характерные охи, вздохи, звуки поцелуев. "О! Даже так, - усмехнулась она, - матери говорить ничего не стану, в её голове это не уложиться точно". Тридцатилетняя бизнесвумен захлопнула за собой дверь, оставляя влюблённых в полном распоряжении друг друга.

страницы [1] . . . [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Первый раз, Мужики

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>