Горячая гей библиотека

Архитектор

Часть 3 (последняя)

Привезённый на дом ужин был, наверное, вкусным, но мне настолько было не до еды, что я не запомнил. Я рисовал себе жуткие сцены секса с Андреем, думал, как я разденусь, пугая его своей бледной кожей. Как неприкаянно будет висеть моя сосиска от страха перед вторжением в зад. Как унизительно я встану на его широком диване раком, и он засадит мне с размаху, а я, наверное, заору так, что перебужу всех соседей.

- Ты не заболел? - Андрей потрогал мой лоб. - Что-то ты совсем не поел.

Он убрал нетронутые блюда в холодильник, остальное свернул в мусорное ведро не глядя.

Я настолько струсил, что с трудом замечал его перемещения по кухне, я был в полуобмороке и не ответил на его вопрос. До меня долетели и врезались в мозг другие слова Андрея: "Тебе не плохо было бы полежать в тёплой ванне, Юра, ты видно сильно замёрз."

Я вымылся на совесть. Мне очень хотелось, чтобы Андрей обнял меня, чтобы обнимал меня всю ночь, но это единственное чего мне хотелось. Всё остальное не укладывалось в моей башке даже вкупе с безграничной любовью к этому человеку.

Андрей гостеприимно пригласил меня в спальню, показал, где что находится, и ушёл.

Я лёг в постель, ощущая себя невестой жестокого императора без всяких к тому оснований. Я ждал. Очко у меня играло не на шутку. Я боялся секса и боялся не понравиться ему в постели, боялся, что я уже ему чем-то не понравился... короче, я уснул в жутком страхе, так и не дождавшись своего императора.

Поднявшись утром, я осторожно заглянул в другую комнату: на диване, раскинувшись по диагонали, мирно посапывал мой "бог", укрытый одеялом по пояс.

Он не был прекрасен как Аполлон, обычный крепкий, вошедший в зрелую силу, мужик, с небольшой порослью на груди. Я долго смотрел на едва уловимые движения его лица во сне и вдруг подумал, что он, наверное, очень расстроился, увидев меня спящим, был разочарован и ушёл спать в другую комнату.

Я довольно бесцеремонно забрался к нему под одеяло, и приобняв одной рукой, прижался сбоку.

Андрей не вздрогнул спросонья, не скинул моей руки, он эффектно повернул ко мне голову и улыбнулся:

- Доброе утро, Юра.

- Доброе утро, Андрей Иванович, - машинально ответил я, с каким-то необъяснимым восторгом наблюдая с расстояния нескольких сантиметров его лицо.

Он поудобнее обнял меня, прижал щекой к своей груди и уткнулся носом в мои волосы.

Мы лежали с ним вместе, кажется, целую вечность - несмотря на вечерние опасения, у меня был отличный стояк, мне было даже стыдно за свой железный болт, вытянувшийся вдоль его бедра. Андрей гладил меня по спине, чуть спускаясь рукой на ягодицы, тёрся носом о мою макушку и молчал.

Я таял. Я хотел именно этого, мечтал о его объятьях, хотел прижаться к нему своим телом и ощущать его - сильного, спокойного, своего единственного любимого мужчину.

Ни за завтраком, ни в течение всего дня, который мы провели вместе с Андреем, он не спрашивал меня, почему я улёгся к нему в постель, а мне почему-то хотелось, чтобы он спросил.

И сказать о такой странной, непонятной любви, не подкреплённой жаждой совокупления, мне было страшновато, я сам не мог объяснить себе, что это такое, а уж ему тем более не решался.

***

Мы встречались больше года. Это были не слишком частые встречи, но для меня всегда очень желанные. С Андреем мы выбирались, как он говорил, "в свет", ездили на природу, иногда просто гуляли по городу, разговаривали.

Я вернулся в строительно-проектную организацию, окончил институт и работал под началом Андрея Ивановича.

За целый год он ни разу не надавил на меня, не сказал: "Давай", не сказал: "Я хочу тебя".

Я уже начал думать, что его чувства ко мне исключительно отеческие, мне было даже чуточку обидно от того, что он не спешит стать моим любовником. Если бы тогда я заметил, что у него, кроме меня кто-то есть, я, наверное, умер бы от ревности, но никого не было.

Андрей словно отдыхал от мужчин и от женщин, от любви или боли, причиняемой любовью. Я скрашивал его одиночество и чувствовал его благодарность за это.

Но год - это приличный срок: мне давно уже хотелось большего, но чем дольше длилась наша с Андреем нежная дружба, тем сложнее почему-то мне было подобрать слова для сближения, они перестали выстраиваться даже в моих мыслях.

Иногда, осматривая себя, стройного, складного, не слишком могучего юношу в зеркало, я думал, что могу ведь и не нравиться Андрею именно внешне. Он, возможно, привязался ко мне как к другу, но вполне может и не хотеть меня как любовника. "Ха, но он меня гладит, и я замечаю его возбуждение, - думал я, - почему не хочет погладить "внутримышечно"? Может быть, я должен сказать ему об этом?"

***

- Юра, а почему бы тебе не переехать ко мне? - спокойным деловым тоном произнёс Андрей, вызвав меня к себе в кабинет в разгар рабочего дня.

Я остолбенел. Он мог сказать это вечером, да и в любое время, но он сказал на работе.

- Андрей, а зачем я тебе? - спросил я без "вы", так как говорил с ним дома.

- Зачем мне ты, это понятно, думаю, без объяснений. А вот я тебе зачем? - прищурился Андрей, - целый год ты составляешь мне компанию, не стремишься разорвать мои не слишком братские объятья. Тебе хорошо со мной?

- Я люблю тебя, Андрей, - это прозвучало так сухо и неестественно, что мне хотелось забрать эту фразу обратно.

- Перевози пожитки, - со спокойной улыбкой Андрей поднялся, обнял меня за плечи и проводил до двери.

***

Кому-то может показаться смешным, что я год ходил под ручку со своим любимым, не редко засыпал с ним в обнимку, и ни разу не видел его без трусов. Конечно, будь я давно знаком с гомосексом, не утерпел бы я: влез бы к любимому в штаны, и доскональным ощупыванием это навряд ли закончилось.

Иногда Андрей прижимал меня к себе достаточно нескромно, и я имел представление о размерах его хозяйства, но когда увидел...

- Какая прелесть, - сентиментально вырвалось у меня.

Он даже засмущался.

Его член, нежно-персикового цвета, с чуть более розовой головкой качнулся плавной дугой у тонкой тёмной дорожки на животе.

Меня охватило жаркое волнение, которое совсем не было похоже на стыд или на страх - мне захотелось поцеловать любимого именно туда: в пах, лизнуть оголившуюся головку его члена, расцеловать его яйца и может быть даже его крепкую задницу.

Я упал на колени и прижался к его члену щекой.

- Юрочка, ну что ты тут? - Андрей потянул меня вверх, подхватывая подмышками, - Пошли в постель, в ванной влажно, душно, пошли.

Он целовал меня повсюду и шептал, что очень любит, что не верил, не мог вообразить себе, что парень, никогда не интересовавшийся мужчинами, может вот так привязаться к нему и полюбить.

Он был совершенно прав: я и сам не ожидал от себя, что смогу полюбить вообще, а мужчину тем более. А уж больше всего я не ожидал, что этот самый мужчина будет в течение года проверять мои чувства на прочность.

Ах, как же мне было приятно загонять в его шелковистую дырочку член, Андрей подавался ко мне, надеваясь до упора, стонал, мял подушку и простынь под собой и вдруг разразился таким невероятным естественным звериным рёвом.

Я замер от неожиданности, мой член туго обхватывал пульсирующий сфинктер. Кайф прошёл сквозь меня обжигающей молнией: я невольно засадил изо всех сил и начал кончать в его сокращающуюся норку. Я тянул его на себя руками, но сам оседал сверху, теряя ощущения пространства и времени.

Мой член долго не падал во влажных горячих объятьях Андрюшиной норки, я целовал его в шею, исследовал языком ушко и шептал, что люблю его. Мне не хотелось полностью ложиться на него, и хотя мои руки дрожали, я едва касался грудью его спины, боясь, что моему "богу" может быть тяжело, если я вдруг плюхнусь на него.

Придя в себя, Андрей вывернулся из-под меня и бросился расцеловывать повсюду. Мне хотелось плакать от счастья.

***

На следующий день, я чувствовал себя в конторе несколько неловко: было ощущение, что и главный инженер, и главный бухгалтер, да и все, кого я в тот день встретил в коридоре, знают о моих отношениях с архитектором компании.

Я был довольно не собранным еще несколько дней, посматривал на своего любимого в просвет приоткрытой двери и еще больше смущался.

На корпоративке, посвящённой 8 марта, Андрей Иванович, вдруг вышел в центр ресторана к сцене, взял микрофон, поздравил наших женщин, как полается, а потом нашёл меня взглядом в зале и произнёс:

- Уважаемые женщины, я хотел бы внести ясность и ответить, наконец, на тот вопрос, который вы постоянно задаете мне. Вы спрашивали: кем занято моё сердце? Так вот я хотел бы представить вам своего любимого человека...

Я вышел к сцене на ватных ногах, под аплодисменты присутствующих дам. Главный инженер кисло улыбнулся мне из первого ряда, на лицах некоторых коллег можно было заметить недоумение, но Андрей крепко обнял меня за плечи, ничуть не смущаясь, и я понял, что он сделал всё правильно. Он сделал это и для меня тоже, дал мне понять, что не стесняется своих чувств и доказал, что согласен бороться за нашу любовь.

Признаться, я был слегка удивлён, что отношение ко мне сотрудников компании практически не изменилось, после того, как они узнали, чьим любовником я являюсь. После представления я, не оглядываясь по сторонам, садился вечером в машину к Андрею и не боялся посягательств наших дам на своего любимого.

***

Сейчас у нас с Андреем своё дело, пусть маленькая, но своя строительная компания, и мне страшно подумать, что всего этого могло бы не быть, если бы в ту морозную ночь я отказался бы сесть к нему в машину.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Служебный роман, Совращение натурала

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>