BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
МартинРейтинг: 4.65 (420), Автор: Jokker Часть 2 (последняя) Впервые увидев это своими глазами, я
испытал шок от увиденного. Мне показалось... Нет, показалось... В казарму не
пошел, вернувшись в столовую. Там курил одну сигарету за другой. А как вы
хотите, чтобы я к этому отнесся? Ведь это был 1988 год. Двадцать лет назад. Об
этом говорить-то было непринято в то время. Через некоторое время пришел
Мартин и вновь попросил гренки. Теперь я смотрел на него по-новому, зная о его
тайне. Мартин, почувствовав мое состояние, спросил: -Почему ты не
спишь? Почему у тебя такое лицо? Что с тобой? Помолчав, я выпалил: -Я
видел Мартин. Все видел. Скажи, ты гей? Тебе это нравится? Зачем? Почему? Мне
показалось, что он меня сейчас ударит. (Сразу поясню, что слово гей в то
время не было в ходу, поэтому я спросил по-другому) Мартин
молчал. Долго... Пауза затягивалась. Он попросил сигарету. - Ты же не куришь?
- Дай сказал! Он почти прокричал эти слова. Потом закурил. Трясущиеся
руки выдавали его состояние. - Я расскажу тебе все. Тогда ночью, они не
только били меня, они меня... - Он подбирал слово. Лицо побелело, а желваки ходили
ходуном. Напряжение нарастало... И я решил помочь ему. - Я понял Мартин. Не
мучайся. - А теперь он грозит рассказать всем вам, что я... Что я не
мужчина... Что меня... И вдруг... Он заплакал. Второй раз я видел как он
плачет. Слезы огромные, словно жемчужные капли... По лицу. Он, словно маленький
ребенок вытирал их рукавом гимнастерки. И такая боль резануло мое сердце. Я
подошел к нему, положил ладонь на его голову и как когда-то меня в детстве
мама, стал гладить его по голове. - Не надо, Мартин, не надо, не плачь, хороший
ты мой... И у меня, наконец-то вырвались слезы на свободу. Мартин
всхлипнул. Прижался ко мне. И спросил: -Ты никому не скажешь? Виталь!Я просто
повешусь, если вдруг это узнают все. - Что ты, Мартин, милый, Мартин, разве об
этом кому-то рассказывают? И мы вместе плакали... Не поверите, но видимо и у
него и у меня одновременно сработала защитная реакция. Слезы
очищали. Напряжение отступало. Всю ночь мы с ним просидели в столовой. Я
достал банку сгущенки из склада, заварил нормальный чай. И мы
говорили, говорили. О жизни, о его деревне, его девушке, которая ждет и пишет ему
письма... А утром... Меня вызвал взводный. - Вчера у тебя долго горел
в столовой свет. Почему ты так задерживаешься? - Я просто забыл его
выключить, товариш лейтенант. - Ну-ну... Шло время. Однажды меня вызвал
взводный. Надо сказать, что в последнее время он часто стал поручать мне весьма
личные дела. То погоны пришить к его парадному кителю, то праздничный обед
приготовить. А еще я видел его взгляды, когда мы сидели с Мартином о чем-то
беседуя. Словно огнем обжигал. Больше к этой истории мы не возвращались. Я делал
вид, что мне неинтересно, а Мартин молчал. Лейтенант попросил меня навести
порядок в его квартире. С подобными просьбами он обращался часто, говоря, что
никому, кроме меня, не доверяет. А зная мою порядочность он спокоен.
Приготовив обед, взяв все необходимое и ключ, оставленный мне, я отправился
выполнять порученное. Наводил порядок, вымыл полы, перемыл посуду, пропылесосил
палас на полу. И вдруг кто-то постучал в дверь. А потом вошел Мартин. - Что
ты здесь делаешь? Где взводный? - Уехал на целый день на объект. К вечеру
вернется. А ты-то зачем сюда? Он подошел ко мне. Молча. - Значит он только
тебе доверяет у себя в квартире наводить порядок? А потом, словно звонкая
пощечина. - Ты как баба. Готовишь для всех, а ему еще и отдельно, а вчера я
видел как ты гладил его китель. - Мартин! Что ты говоришь! Ты не смеешь... Ты
сам вспомни... Лучше бы я не говорил это. Его лицо исказила такая
гримаса злобы, что я испугался. Мартин, словно взбесившись, схватил меня за
голову, а потом размахнувшись, со всей силы ударил меня наотмашь. - Сука! Ты
прислуживаешь этой твари! Ты дрянь! - Мартин! Остановись! Что ты делаешь? Ты же
сам... Я упал на кровать. Мартин, словно разьяренный зверь подлетел ко мне.
Он не слышал меня. Рванул мою гимнастерку так, что полетели пуговицы. На
пол. Звук треснувшей ткани и падающих пуговиц... Дзинь, дзинь... - Я сделаю с
тобой то-же, что и они со мной. Ты будешь таким же как я! Он кричал это со
своим литовским акцентом, путая слова... Его глаза... Ненависть... Крик...
Мне было очень больно. Говорят, что в первый раз всегда так...
Совсем не помню как прошел этот день... Все в тумане. Одно я знал
точно - это мой последний день в этой жизни. Пережить позор... Как? А если он
расскажет всем? Теперь я прекрасно понимаю, что испытал той ночью Мартин. В
дверь постучали. - Мартин? - Прости
меня, Виталь. Пожалуйста, прости. Хочешь, я на колени встану перед тобой? Хочешь? Не
знаю, что со мной случилось. Я не могу видеть, когда он улыбается тебе. Я не
могу... Я боюсь, мне кажется, что он тебя отправляет к себе в квартиру, чтобы
сделать с тобой тоже самое. Не знаю, что творится со мной... Что происходит у
меня в голове? Прости... Пожалуйста... Мартин обнял меня, обхватил ладонями
мое лицо, посмотрел мне в глаза и поцеловал. О... Этот поцелуй я запомнил на
всю жизнь. Его бездонные голубые глаза были озером, в котором я как в омуте
утонул... Правда ненадолго. Через месяц Мартин увольнялся. Ему была пора домой.
Больше у нас с ним ничего не было. Кроме этого долгого поцелуя... А о
том, что произошло в квартире, мы не вспоминали... Меня отправили проводить
Мартина. - Вы же друзья с ним... - Спасибо, товарищ лейтенант. В
аэропорту мы прощались... Смотрели друг на друга, понимая, что расстаемся
навсегда. Где тот литовский хутор и где я! Когда взлетел самолет я понял, что в
моем сердце, словно вырвали кусочек. Сколько их будет впереди? Этих
кусочков... Вырванных из сердца... Но это было первое расставание в моей
жизни. И поэтому самое больное...
А потом, уже дома я получил его письмо. Он женился на своей девушке. У
них родился сын. Наступило перестроечное лихолетье. И вся наша переписка
оборвалась... Мы увиделись с ним в Москве перед самым его отъездом в столь
притягательную для него Америку. Он звал меня туда, говорил, что я обязан с ним
уехать. Там, в Москве он сказал мне главные слова. И там в Москве мы
расстались. Казалось навсегда.
2000 г.
Москва...
И я моложе на целых восемь лет.
И аэропорт,
И расставание.
И слезы...
И молчание...
И резкие слова.
И моя грубость, слетавшая с губ.
И твои...
Обида душила.
Не давала говорить.
Не давала слышать.
Слушать.
А самолеты уходили на взлет.
Улетали.
И скоро...
Совсем скоро должны были объявить твой.
А мы молчали.
Потом ты шел, согнувшись.
Подняв ворот своего пальто,
А я с ненавистью смотрел тебе вслед.
А потом.
В гостинице.
Я выл...
Оттого, что как обычно разгромил все.
Сам.
Своими руками.
Своим языком, который,
Наверное, готовились дать семерым,
А дали мне одному...
Ты улетел навсегда...
2008 г. Этим летом, совершенно неожиданно я получил подарок от
Мартина, который все-таки воплотил свою мечту и оказался в Америке, достигнув
там успехов. Не случайно ведь он сделал татуировку в виде статуи
Свободы...
Послесловие. Как автор я имею полное право на некоторый вымысел в свом
повествовании, но этот вымысел касается лишь некоторых деталей и неточностей.
страницы [1] [2]
Этот гей рассказ находится в категориях: Военные, Изнасилование, Любовь и романтика
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|