Горячая гей библиотека

Дневник гимназиста

Часть 2

Господи, прости, но при этом я представляю себя вместе с Поликашкой, с этим молодым кучером, который вез меня вчера, и мне хорошо от этих мыслей. При этом я понимаю, что мысли мои ужасны в глубине порока своего, но как сладки они для меня нынешнего и молодого, как же призывны они для меня.

Сегодня же я узнал, что Поликашка отчего-то живет вместе со своим старшим братом прямо в нашем доме, от чего мои мысли еще более возбуждены и развратны.

Я продолжаю не понимать - болезнь ли это, неизмеримая греховность ли моя, или обычные физиологические юношеские переживания, кои описаны в часто перечитываемых мною "Метаморфозах" грека Аппулея, книги запрещенной к чтению, но от этого не убывающей в популярности у молодых людей моего круга. Что это, Господи, наказание, испытание или юношеский поиск пути? Я не знаю, я наслаждаюсь и страдаю.

Года 1854 от РХ августа дня 3.

Боже, Господи мой небесный, что же со мной, я не могу отойти от мыслей о Поликашке.

Это наваждение какое-то. Верно, это враг людей меня искушает, но я не могу не думать о кучере, причем во всех этих думах он совершенно обнажен и я пытаюсь представить себе его пенис и яйца, спину и ягодицы, грудь и бедра. При этом пытаясь осязать его, я ласкаю свое собственное тело. Как же реальны эти представления мои. Как же живы эти картины. Как же глубоки и естественны мои переживания. Что же это - спрашиваю я себя снова и снова, и обращаю тот же вопрос к Богу. Но ответа нет, а вместо этого во мне крепнет постыдное желание, чтобы Поликашка познал меня.

Что делать, Боже, что делать? Да, да и еще раз да! Я вожделею и по животному желаю быть взятым Поликашкой, и лишь только история Онана, да еще и с недавнего времени используемая мной не по назначению толстая восковая свеча, напоминающая мне о Степане В., помогают мне успокаивать мою плоть.

Года 1854 от РХ августа дня 6.

Я признаюсь. Я поддался соблазнам врага рода человеческого и не могу, да и не хочу более сопротивляться ему. Я грешен, безмерно грешен. Прости Господи и родитель мой прости меня мерзкого сына твоего, но сегодня я просил своего отца, чтобы Поликашка запрягал пролетку и показал мне все владения наши.

Отец, вероятно увидев во мне интерес к будущему управлению имением, обрадовался, и, не имея никаких предубеждений, дал распоряжение - стоять Поликашке с утра возле парадного входа и быть готовым, лично и провиантом, на весь день показать мне земли наши.

Снова не могу уснуть. Пишу эти строки за три часа до назначенного выезда с Поликашкой.

Что готовит мне нынешний день. Что я совершу в этот день. Это не вопросы к грядущему. Это, прости Господи, расчетливый план греха, который созрел уже в сердце моем, и который, несмотря на помятование Души о геенне огненной, невозможно преодолеть силами человеческими. Я понимаю, что грешен, чудовищно грешен, но сладость этого греха туманит мне глаза, и я сознательно иду на него, я желаю его, я не могу ничего с собой поделать.

Я решился. Сегодня я отдамся Поликашке. Итак, я ожидаю утра - моего долгожданного утра нового и совершенно особенного дня. Прости Господи, но я готов согрешить!

Года 1854 от РХ августа дня 7.

В назначенное время Поликашка был возле парадного входа. Мой милый Поликашка. Мой желанный.

Я сажусь к нему в пролетку и, провожаемый только управляющим, уношусь в будущее к своему желанию. Мы долго едем от одного края наших земель до другого края. Солнце уже давно прошло полдень и начинает клониться к горизонту.

Поликашка молчалив. Он ведет лошадь уверенно и, как и подобает слуге, также молчаливо и беспрекословно выполняет мои повеления - повернуть вправо, влево и прочие глупости, которые я совершаю исключительно для проверки его исполнительности.

Все, я решился на самое главное в моей жизни! Приказываю Поликашке править к ближайшей речке, чтобы искупаться.

Вот и речушка. Я, к стыду своему, так и не знаю ее названия. Но это и не важно. Да её, поди, и нет на картах. Но на карте моей судьбы она уже есть.

Мы подъезжаем к самой воде. Я приказываю Поликашке напоить и вымыть коня и он, выполняя мое повеление, без тени смущения тотчас сбрасывает с себя одежду, обнажаясь до полного бесстыдства, и идет в реку мыть коня. Я заворожен картиной. Они идут вдвоем - Поликашка и конь, оба молоды, естественны и гармоничны друг с другом, оба идеально сложены.

Поликашка, ах Поликашка, как же меня влечет его тело. Я не видел ничего вокруг, только его прекрасные обнаженные формы юноши и, самое главное, его потрясающе большой, хотя еще и не возбужденный, пенис и огромные яйца.

Как же все-таки мужицкое потомство быстро развивается телом. Я выяснил у управляющего, что Поликашка младше меня. Тем удивительнее, что он уже развит подобно взрослому мужчине и, как это не прискорбно, но мои собственные пенис и яйца, хотя и наделенные природой более чем достойными размерами, вызвавшими даже искренний, но фривольный комплимент мадам Полины, совершенно проигрывают достоинствам Поликашки. Тогда как сами его прелести мало чем уступают прелестям юного жеребца, идущего рядом с ним. Ах, мадам Полина, чтобы сказала ты, увидав Поликашку, а, может, сразу бы лишилась чувств?

Что поделать, но Великий Цезарь был прав, когда назначал на должности командиров любого ранга мужчин с огромными фаллосами, говоря при этом, что этот верный признак превосходства говорит о праве более сильного командовать более слабыми.

Мысль, пришедшая из моих развратных тайных желаний, ярко возникла в моей голове. Я внезапно захотел, не промедляя далее, покориться Поликашкиной мужской силе, как древнеримский воин силе своего командира. Боже, Боже, что я хочу сделать! Боже, Боже я сейчас это сделаю! Я безумен, все мои мысли только об одном - хочу его, хочу, чтобы он взял меня.

Я продолжал наблюдать за ним, за его телом, за его естественными движениями и внезапно понял, что хотя он и мой крепостной, но он гораздо свободнее меня. Он свободен от мучающих меня предрассудков, он естественен в своей полной наготе и она ему к лицу.

Он помыл коня и возвращается с ним на берег. Моя очередь действовать. Сейчас все зависит от меня. От моего приказа зависит все - свершиться мое желание или нет. Без моего приказа Поликашка ничего не будет делать, но и ослушаться его не посмеет. Боже, помоги мне и прости меня.

Вокруг никого. Я раздеваюсь полностью, хотя и не без стыда.

- Поликашка, подойти, - зову я его.

- Да, барин, - отвечает он, изумленно глядя на меня, - что это вам вздумалось нагишом стоять, идите тогда уже в воду, а не то солнце вас попалит.

- Подойди ближе и поцелуй меня, - приказываю я ему.

- Да что вы барин, разве можно это, что бы я вас касался, меня же папенька ваш и отец мой убьют за это, - непонимающе и одновременно просяще отзывается Поликашка.

- Я тебе приказываю, подойди и поцелуй, - повторяю я.

Поликашка нехотя подходит и тихо спрашивает, куда целовать-то. Признаюсь, я удивлен был его вопросом, но было не время обращать на это внимание.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Прошлые века, Огромные члены, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>