Горячая гей библиотека

Нежность

Часть 2 (последняя)

- Знаешь, что сегодня произошло? - с лёгким волнением в голосе спросил Стас.

- Что?

Стас посмотрел на Мишку, и было понятно, что это полный любовного экстаза взгляд.

- Ты мне приснился сегодня ночью. Ты мне очень долго снился. Будто мы с тобой среди развалин, потом на какой-то крыше, всё время держимся за руки, потом убегаем от кого-то, а потом занимаемся сексом. И я во сне обспускал всю постель.

- Серьёзно?

- Ну да. Проснулся уже мокрый.

- Ну ты, гигант, - весело ухмыльнулся Мишка. - Любовь днём и ночью, круглые сутки. Небось, затерзал меня во сне.

- Нет, там всё поэтично было. Даже какие-то слова произносились. Много-много слов, только я ничего не помню.

Мишка молчал, чувствуя, как рука друга крепко сжимает его пальцы.

- С постелью не знаю как теперь быть. Я её проветрил немного, но пятна остались. Довольно заметно.

- Ничего не делай. Подумаешь...

- Мама-то у меня мировая, с лишними вопросами не пристаёт. Но всё равно неловко как-то.

Однако чувствовалось, что Стаса эта тема уже не волнует и он думает о другом. На фоне разговоров он всё явственнее льнёт к другу, не отпуская его взором и будто представляя его страстную, проникнутую жаждой любви реакцию.

Уже зная все прелести друг друга, давно рассмотрев друг друга во всех мыслимых и немыслимых подробностях, они нарочно теперь медлят, будто изучая непосредственно эту тягу к любимому, пытаясь понять, будет ли она с течением времени сильнее. И эта тяга действительно растёт. Вновь всплывают в воображении всякие изюминки плоти, те заветные места, в которые отчаянно влюблён, которые не раз лизал, но всё ещё до конца не распробовал. И расцветает палитра страсти, хочется действий. Немедленно хочется тела и души.

Стас крепко обнимает Мишку, прижимая его к дереву, и просовывает пальцы ему между ног. Лёгкий массаж пениса даёт нужный эффект: тот разбухает и давит изнутри в ширинку. Парни страстно и увлечённо целуются. А ещё через несколько секунд Стас энергично расстёгивает у друга джинсы и спускает ему штаны и трусы одновременно, словно подтверждая ту мысль, что не зря же они забрались вечером в такую глушь.

- Стасик, - только и мог произнести Мишка.

Стасик уже прильнул губами к Мишкиному члену, увлажнив его ловкими движениями языка, обсосал ему яйца, а затем старательно принялся дрочить ртом его чудный леденец, будто это было главным смыслом их рандеву. Попутно он поглаживал попку друга, охватывая её ладонями, мягкую и нежную, как тесто пирога.

Задрав себе майку на грудь, Мишка стоял с голым торсом, ощущая жаркое дыхание Стаса и, самое главное, его влажный рот. Бёдра и пояс обдавало лёгким ветерком, но по мере увлечения процессом думать об этом хотелось всё меньше, хотя через некоторое время живот всё-таки пришлось прикрыть.

Уже почти стемнело. Мишка включил фонарик и осветил лицо друга. Тёплый ротик среди вечерней прохлады в лучах диковинной подсветки создавал настроение какого-то экзотического секса. Отсос на свежем воздухе дополнялся выразительным видом Стаса, который, как никто другой, очень смотрелся с членом во рту. Мишка вдруг почувствовал, будто стоит на открытой сцене, участвуя в главном эпизоде пьесы, акцентированный лучом прожектора. Его стройный пенис выделялся на фоне сумрачного окружения, блестел от слюны и покачивался, когда оставался свободным. Вместе со Стасом Мишка, безусловно, исполнял в этом лесу ведущую партию.

Возбуждение нарастало. Он повесил фонарик на шею и, подняв руки, обхватил тонкую сосёнку. Уже хотелось большего. Тем более, что Стас знал, как его дополнительно растревожить, надавливая в промежность и пробираясь ему пальцем в анус. Мишка начал тихо постанывать, прогибая тело, словно у столба страсти. Он был столь же артистичен, сколько и сентиментален. И кончал он всегда выразительно, с каким-то вдохновением, уже одним этим приводя Стасика в экстаз, порой заменявший ему оргазм, заставляя его в считанные секунды кончать вслед за своим любимым. Но однажды от наплыва эмоций Стас в такой момент просто описался.

Сейчас он уже перешёл к более активным действиям, помогая рукой, натирая Мишкины яйца и двигая время от времени его член. Мишка наслаждался так красиво, что в его случае терялась разница между мучительно приятным и мучительно больным. Это были самые интересные мгновения для Стаса, оттого он так любил их бесконечно воспроизводить.

Неожиданно закапал дождь. Мелким бисером стало неприятно постукивать по открытым частям тела, однако останавливаться они не собирались. Наоборот, своеобразный неуют только подзадоривал ребят, призывая, как бывает в такие моменты, к ускоренным действиям. Стас ещё энергичнее заработал рукой, и Мишка напрягся. Теперь уже обязательно надо было кончить.

Парень распрямился и стал яростно дрочить себе сам. При этом у него всегда появлялась суровая гримаса на лице. Губы плотно сжимались, а взгляд из-под надвинутых бровей становился сосредоточенно-жёстким. Сейчас уже Стас плохо его различал, но по реакции друга, по твёрдости его сжатых круглых ягодиц и уплотнившихся мышц на ляжках прекрасно представлял себе его состояние, которое часто наблюдал в более подходящей обстановке.

После минуты напряжённого затишья, наконец, настал момент оргазма, и в лицо Стасу ударила тёплая струйка спермы, несколько капель которой попали прямо в рот. Одновременно услышав облегчительный стон, Стас живо представил себе все недостающие нюансы того эмоционального взрыва, который всегда сопровождал Мишкино семяизвержение. Он даже кончал как художник: будто мазками на полотно.

Дождь усилился, мелкая морось разбавляла живительный сок, делая его не таким густым и приторным. Стас в нескончаемом забытье всё облизывал любимый пенис и Мишкины пальцы, а потом, уткнувшись ему в пах, не отпускал друга до тех пор, пока непогода уже явно дала о себе знать...

Пришлось ускорить шаг. Зонтика не было, и при долгом хождении по лесу они рисковали значительно вымокнуть. Впрочем, у Мишки после стояния под дождём со спущенными штанами уже серьёзно промокли и трусы, и джинсы.

- Бедняга, тебе, наверное, не очень уютно, - полушутя, жалел его Стас. - Надо было не надевать трусы, - он остановил его: - Давай, снимай.

Мишка в нерешительности запнулся.

- Да ладно, дома обсохну. Джинсы всё равно влажные.

Но Стас не унимался:

- Мне-то тут рядом, а тебе ещё ехать. Как же ты с мокрым задом?

Само собой в голову пришло решение:

- Хочешь, свои трусы дам поносить? Они сухие.

- Перестань. Это негигиенично.

- Я чистый. И потом, ты меня столько раз облизывал, что говорить теперь о гигиене просто смешно.

Мишка посмотрел Стасу в глаза:

- А сам как? - и потрогал его попу. - Сухой, - удовлетворённо констатировал он.

- Давай?

- Ты этого хочешь?

- Хочу.

После недолгого раздумья Мишка согласился:

- Ладно, давай.

Они встали под огромной елью, где пока ещё было сухо, и сняли с себя всё, что ниже пояса. При этом, разумеется, не преминули задержаться немного без штанов, увлечённо трогая прелести друг друга, словно в первый раз. Лёгкие ласкания неизбежно переросли в обоюдную страсть со всеми вытекающими последствиями.

- Мы так никогда отсюда не выйдем, - сказал Мишка.

- С тобой я готов остаться здесь хоть на всю ночь.

Нацеловавшись вдоволь, они всё же двинулись в сторону дороги, петляя меж деревьев, чтобы обойти попадавшиеся на пути лужи и ямы. Мишка надел трусы Стасика, и теперь вокруг попы и члена у него было сухо, отчего он испытывал искреннюю благодарность к другу. Мелочь, а приятно.

- Как ощущения? - поинтересовался Стас.

- Отлично. Будто подгузники сменил.

Через несколько минут они вышли на шоссе. Выбрав момент, последний раз поцеловались. Стас посадил друга на маршрутку и спешным шагом, безумно счастливый, уже радуясь дождю, этому бескрайнему тёмному миру с редкими огнями, отправился домой...

Спустя пару часов они уже болтали по мобильнику.

- Мишка, ты самый хороший человек на земле. Если б ты знал, как я с тобой счастлив.

- Не самый. Самый хороший - это ты. Я этой идеей с переодеванием просто очарован. Меня теперь твои трусы возбуждают, я сейчас их держу в руке.

- Пусть это будет мой подарок. Я тебе в следующий раз ещё что-нибудь подарю. Мне так приятно о тебе думать, доставлять тебе удовольствие, радость. Веришь, когда мы долго не видимся, я начинаю тосковать, всё вспоминаю, что мы делали до этого. А ещё я теперь точно знаю, что любовь помогает в жизни, потому что когда мы с тобой договариваемся о встрече, у меня настроение поднимается безумно. Я тебя люблю, Мишка, очень сильно люблю.

- Я тебя тоже люблю. Ты мой самый сладкий человечек. Завтра мы увидимся, и ты узнаешь, насколько ты для меня важен в этой жизни.

И они расцеловались на ночь так чувственно и нежно, как это умели делать только они, и как это бывало у них не раз.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, На природе

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>