BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Мой друг арабУ меня есть друг. Он араб. Мы встретились на перекрестке. Я спешил перейти через
дорогу и слегка толкнул его девушку. Заметил его сначала злой, чуть растерянный
взгляд, но потом в нем проскользнуло что-то доброе. Извинившись, я отвернулся в
ожидании зеленого цвета. Одновременно я нащупал в кармане сигареты и вынул одну.
Он курил. Я попросил огня. Неожиданно я заметил на его лице
волнение, он судорожно искал зажигалку в штанах, а я цепко следил за движениями
его руки. Его словно на чем-то поймали. Как будто он нарушил табу, вступив в
контакт с геем. И это на глазах у его девушки! От этого позора его чуть знобило,
и он боролся с глубоко спрятанными чувствами из далекого детства, покрытого
завесой религиозности с запретами и табу. И непреодолимым желанием их
нарушить. Наконец он нащупал в кармане предмет рядом с зажигалкой. Он сжимал его
пальцами, пытаясь им вытолкнуть из кармана то, о чем я попросил.
Колыхание огонька между нашими взглядами создавало слегка притуманенные волны
миража, сквозь которые я всматривался в черную глубину зрачков его глаз,
казавшимися запретным, еще не надкусанным плодом Адама и Евы или, скорее, Адама и
незнакомца... Его Ева сделала шаг назад. Пальцы, сжимавшие зажигалку, были
холодны, но в глазах отражался огонь, он был горячей того, что колыхал между
нами. Я поблагодарил его и еще раз извинился перед его девушкой, но уже
по совсем другому поводу. Я только чувствовал ее взгляд боковым зрением, потому
что не мог оторваться от его глаз, от его губ, на которых застыла саркастическая
улыбка. В ней был целый букет чувств: она презирала, манила, разрушала и
воскрешала, довлела и облегчала, поднимала к облакам, звала в туманное
заблуждение, манила в запретный блуд. Я не видел ее глаз, но я
чувствовал, что она приняла мое извинение, так и не поняв, что я на долю секунд,
на короткий взмах мгновений украл у нее то, чего она никогда не имела, не знала,
не чувствовала в нем. Мы переходили улицу, не глядя друг на друга, и
мне стало легче от мысли, что нельзя украсть то, что не принадлежит другому.
Нельзя украсть тайну, которая не стала тайной двоих. Он доверил ее не ей, а мне,
незнакомцу, которого никогда больше не встретит. Я успокоился и спешным
шагом пошел прочь. Но я еще долго не мог уйти от ощущения, что что-то произошло
на этом перекрестке. Случилось какое-то волшебство, чародейство, нет, скорее,
какая-то черная магия укрыла собой тайную и неистовую страсть не свершившегося
греха. Я увидел эти глаза снова полгода спустя. Их взгляд вцепился в меня
сквозь влажную пелену глаз, он не отпускал меня божественной окрыленностью
оголенной похоти. Нарушив табу, мой араб стоял спиной к стене, крепко стиснув
зубы. Его взгляд ускользнул от моего растерянного лица вниз. Перед ним на
коленях стоял ангел, который пытался вместить в себя
его пульсирующую страсть, обволакивая ее капавшими на пол слюнями. Я
любовался этим, как картиной лучшего в мире художника, как внезапно возникшим
миражом в пустынной духоте, закованной черными контурами коридоров и лабиринтов.
Он протянул свою руку и, крепко охватив мой затылок, поднес к лицу мою голову,
как кувшин спасительной влаги от жажды, высушившей его горло. Он жадно пил мои
соки, мой рот тонул в обволакиваемой мягкости его страсти. Одним
движением в сторону он вывернулся из глубины головы ангела. Он взял меня
за руку и потащил в черную дыру пустынных коридоров, пряча это пьянящее
блаженство наших взглядов от всех, кто стоял под просочившимся светом клубных
огней. Мы любили друг друга в кромешной темноте на ощупь, но мне казалось, что
мы все еще стоим на многолюдном перекрестке, презрев табу и мораль большого
города. Прощаясь со мной своими крепкими объятиями, он не хотел меня
отпускать. Я чувствовал это и не сопротивлялся. Мы вышли из клуба вместе,
бродили по ночному городу, и я слушал его рассказ о том, как мы встретились с
ним на перекрестке. Эту встречу я описал в самом начале его словами, его
ощущениями. Я же тогда всего лишь слегка толкнул его девушку и попросил огня. Я
получил, не украл этот огонь только полгода спустя, в черных и влажных от
чужих страстей лабиринтах. У меня есть друг. Он араб. Нет, он не гей, у
него маленькая дочь. Он глубоко хранит свою тайну с самого детства, покрытого
религиозной дымкой запретов и табу. Мы встречаемся с ним только тогда, когда он
хочет поделиться своей тайной. Его тайной, о которой знаю я и те, кто ее с ним
делит. Мой друг утверждает, что таких, как он, очень много. И с ними,
арабами, он не делит свою тайну, потому что между ними стоит именно она, из
далекого детства: и у каждого своя. Они хранят ее друг от друга, как зеницу
ока...
Этот гей рассказ находится в категориях: Азия и Кавказ, Случайное знакомство
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|