Горячая гей библиотека

Дучетто (глава 3)

Часть 2

Последние годы Сонин муж сидел помощником консула в Брюсселе, но в каждую свою командировку в Россию брал семью, чтобы не терять связь с родственниками и друзьями. Вот и в тот раз Соня с мужем и детьми проездом - всего на два дня - остановились в Москве. Договариваясь с Пашей о встрече, сестра неожиданно пригласила его вместе со спутником в ресторан. Дучетто хотел пойти один, но потом подумал: "А почему бы и нет? Лелька учится в архитектурном, а Сонька любит искусство, много путешествует. Им будет, о чем поговорить. Они должны друг другу понравиться". Лелик разволновался не на шутку, но Паша отрезал:

- Прекрати! Оденься нормально и не опаздывай.

Местечко для ужина дипломат выбрал пафосное. За столом, кроме Пашкиной сестры, ее мужа и двоих детей, присутствовал друг семьи с супругой. Разговор протекал свободно, атмосфера была легкая, непринужденная, только Паша сидел как на иголках и ломал голову, почему Лелик так задерживается. Вдруг Пашкина племянница прыснула в кулак, рассматривая что-то за Пашиной спиной. Дучетто обернулся и похолодел. У входа в зал стояло его "чудо в перьях"...

Запыхавшийся Лелик был одет в черную майку с надписью "Everybody lies", черно-белые клетчатые обтягивающие штаны - почему-то в пятнах зеленой краски - и кустарно посеребренные кеды. И это еще было бы терпимо, но облик законченного фрика довершала оранжевая вязаная кофта, растянутая на локтях, и розовый бабский ободок в волосах.

Разумеется, люди со стальной закалкой светскости и глазом не повели, когда Паша представлял им своего друга, но сам Дучетто еле сдерживал ярость. Он заметил короткий колкий взгляд, который муж бросил на Соню, и Паше захотелось немедленно Лелика придушить. Дипломат подозвал официанта и предупредительно обратился к Олегу.

- Что Вам заказать? Мы пьем виски, дамы - красное вино, дети - кока-колу... А Вы что предпочитаете?

Лелик, не чувствуя Пашиной поддержки, абсолютно растерялся:

- Да, да, спасибо... Я тоже выпью виски... вино... кока-колу...

И он, действительно, выпил и то и другое, и третье. Попросил еще. И еще выпил. Соня пыталась вовлечь Олега в общий разговор, но он не сводил виновато-испуганного взгляда с Паши и продолжал весь вечер накачивать себя алкоголем. Как будто это был вовсе не общительный обаятельный Лелик, а какой-то прибитый пыльным мешком нелюбезный бирюк. Прощаясь, Соня, взвешивая каждое слово, сказала брату:

- Павлуша, мне... очень понравился твой... ммм... экзотический друг...

И было видно, что она врет.

В такси Дучетто молчал, а Лелик, сгорбившись на заднем сидении, уныло смотрел в окно. Дома Паша тоже не спешил начать разговор, решил: "Пусть помучается... осознает свою вину... А потом я всыплю ему по первое число...". Но Дучетто не умел долго сердиться. Он отвлекся - почитал, посмотрел телевизор, погулял по Интернету - и забеспокоился, почему это Олег не идет спать. Дучетто нашел Лелика на кухне - Олег сидел в темноте и нервно курил. Паша дернулся: "Блин, как же я забыл... Мы же поссорились...", а вслух произнес:

- Иди-ка в комнату, мне надо с тобой поговорить.

Когда Лелик вышел на свет, то Паше показалось, что в парне что-то неуловимо изменилось - он двигался резко, а спину держал напряженно прямо. Олег заговорил первый:

- Ну, говори, Паша! Говори! Не тяни кота за хвост... Я так понимаю, между нами все кончено? Я могу выметаться?

Паша опешил, ему такой поворот и в голову не приходил:

- Олли, ты чего?

- Я чего? - голос Лелика предательски задрожал. - Да ничего особенного... Просто я тебя не устраиваю... Просто я "не так сижу, не так свищу"... Просто я не сумел понравиться твоим родственникам-снобам...

Лелик уже почти плакал:

- Я сделал все что мог, чтобы быть рядом с тобой... Но с меня довольно... У меня нет больше сил все время ходить на цыпочках, боясь шагу ступить, - как на минном поле - только бы ты не раздражался, только бы ты не сердился... Ведь тебе не угодить! Ты подмечаешь любой промах. Хватит меня гнобить. Я тоже человек, Паша. Я устал ждать от тебя подачек: внимания, одобрения, участия... Мне ничего от тебя больше не надо, и не нужно меня переделывать. Оставь меня в покое! Слышишь? Я сам уйду... Сам!

Вид дрожащего, убитого горем Лелика подействовал на Пашку своеобразно. Он почувствовал себя до неприличия счастливым:

- Тсс... Тише, тише! Иди ко мне!

Лелик тут же бросился к Паше на шею и разрыдался. Разрыдался так горько, так отчаянно, как плачут обычно только дети. Захлебываясь словами, Лелик поведал, как в институте - на паре по живописи - обнаружил, что забыл дома ключи и мобильный телефон. Дома же остался адрес и соответствующая случаю одежда. Но Лелик помнил название улицы и, прочесав все окрестные рестораны, все-таки нашел Пашу.

Дучетто обнимал хрупкие вздрагивающие плечи, целовал затуманенные, полные слез глаза и шептал:

- Тише, малыш... Успокойся... Я здесь, здесь... Мы вместе...

Потом они, обнявшись, просидели в темноте и проговорили всю ночь. Паша не скрыл от Лелика ничего. Рассказал даже о том, как Вадим сломил его сопротивление в туалете клуба. А Лелик рассказал, сколько ненужных, пустых связей было у него до Паши, и как он боится его потерять. На рассвете они заснули, не размыкая рук и не оставив между собой ни страхов, ни недомолвок.

***

Дучетто высмотрел в темноте придорожный круглосуточный магазинчик. Притормозил рядом с фурами, пристроившимися на ночлег. Вокруг была кромешная темень, и лишь свет в окне торговой палатки да горящие фары какой-то одинокой легковушки, втиснувшейся между финских монстров грузоперевозки, подсказывали, что здесь теплится жизнь. Паша поднял воротник, запахнул куртку и рывком преодолел расстояние от машины до двери магазина.

В палатке было тепло, и стоял одуряюще затхлый запах. Молодая пухлая девица с повадками ветерана совковой торговли брезгливо обслуживала единственного покупателя - мощного мужика в милицейской форме, который, судя по стоящей на прилавке литровой бутылке водки, готовился по-взрослому оттянуться. Паша замер в сторонке, пока мент выбирал нехитрую закуску и отсчитывал купюры огромными, как у землекопа, руками. Продавщица раздраженно громыхнула кассой и насыпала сдачу горкой монет. Наконец Паша дозрел, чтобы спокойно, на выдохе, произнести:

- Здравствуй, Вадим!

Мент медленно - всем телом - повернулся к Паше. Он выглядел скверно: одутловатое, плохо выбритое лицо; мутные глаза с красными молниями-прожилками; слипшиеся волосы, выбивающиеся из-под фуражки... Но, тем не менее, в этом опускающемся, убитом жизнью человеке угадывался прежний красавец Вадим.

Немую сцену нарушила девица за прилавком:

- Молодой человек, Вы собираетесь что-нибудь брать?

Паша наугад ткнул в пачку сигарет - этот сорт он никогда не курил, зачем-то взял с полки чипсы, которые не переваривал. Со звоном покатились по полу монеты - Вадим положил мелочь мимо кармана.

Лицо Вадима ничего не выражало. Глядя на Пашу - куда-то в район подбородка, он буднично, как будто и не было ничего необычного в их встрече в этом забытом богом месте, поинтересовался:

- Ты в город? До Москвы не подбросишь?

Ответ прозвучал излишне поспешно. Скороговоркой Пашка выдал:

- Да-без-проблем! - и сам ужаснулся, зачем это сказал.

Пока шел до машины, пока ждал, когда Вадим отпустит напарника - это их служебная легковушка светила фарами на площадке - Паша уговаривал себя: "Ну и что такого? Пусть едет. Плевать. Я совершенно его не боюсь. Ничего он меня не насиловал - кишка тонка! Я просто сам тогда поддался... Незначительный эпизод. Всего-то жесткий секс... Я уж и забыл. Много чести ему будет, чтобы я до сих пор переживал..." А у самого ныло под ложечкой, и вспотели ладони...

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>