Горячая гей библиотека

Мозаик* для Ангела (глава 1)

Часть 2 (последняя)

Прошла пара недель после того странного первого раза, когда я их увидел, и стало понятно, что братья очень разные не только по внешнему виду, но и по характеру.

Святослав был открытым. Его даже без заморочек приняли в классе. Общался он со всеми без проблем, хотя в нём чувствовался стержень, независимость. Характер лидера, как и у меня. Может, поэтому и был принят ТАК. Ян был совсем другим. Нельзя было сказать, что он был забитым, нет. Он был закрытым. Совершенно. Если с кем-то и общался, то только со своим братом. Ян выбрал пустую заднюю парту и так и сторонился всех и вся, не подпуская к себе никого - ни тёлок, ни пацанов. Он просто не шёл на контакт. Попытавшиеся было навязать свое общество девчонки - паренек-то, в общем-то, интересный, даже необычный - в конечном счёте бросили это неблагодарное занятие. Парни его старались не замечать и вообще никак не цеплять, потому что знали: брат его в обиду не даст.

Об этом и о том, что они оба неплохо учатся, мне рассказал знакомый парень с того самого параллельного одиннадцатого, мой сосед Борька. Но многое я и сам замечал.

У Яна постоянно в ушах были наушники от i-poda. Когда бы я его ни увидел - на переменах или вне стен школы, - он всегда слушал музыку. Мне нравилось смотреть на него. На такого пытающегося отгородиться от всех своей челкой и даже подтянутыми к животу коленями, которые прижимал к себе руками, когда сидел где-нибудь. В такие моменты мне очень хотелось знать, о чём он думает, а ещё почему-то хотелось потрепать его по волосам, откинуть их с его лица и увидеть, что там, в его глазах, которые он так упорно от всех прятал.

Когда я сталкивался со Святом, меня всегда прошибало током от его прямого взгляда, от чуть изогнутых в усмешке губ. Иногда хотелось въехать по его смазливому фейсу, стереть эту усмешку, это доёбывающее независимое выражение, согнуть, заставить почувствовать, что я сильнее во всех смыслах, показать, что он против меня никто. Только не чувствовал я этого на самом деле, и это злило. А ещё злило то, что иногда хотелось вцепиться ему в волосы, притянуть к себе и впиться губами в его рот.

Я хотел этого парня, хотел до одурения, до боли в ключицах. Ещё я понимал, что буду готов не только взять сам, но и лечь под него, только вот не знал, как подкатить, как вообще начать с ним ту тему, которая меня интересовала.

Мне рассказали, почему Ян прячет свое лицо, свои глаза. Оказалось, что этот парень - мозаик, то есть с разными по цвету глазами: один голубой, второй карий. Не хило, да? Когда я узнал об этом, стало понятно, почему у парня такие комплексы и в поведении, и в имидже. Он тупо стеснялся своих глаз, не больше и не меньше.

После этого ещё сильнее захотелось увидеть разноцветные глаза, которые я видел лишь однажды, да и то у породистого кота своих знакомых.

А ещё было странно, что Ян не носит корректирующие цвет глаз линзы, ведь это могло так просто избавить его от комплекса. Может, он просто о таких не знает?

То, что у парня эмо-стиль, напрягало не сильно; в нашем городе немало разных фриков, к этому уже выработалась терпимость. И когда я в один из выходных дней увидел в центре, возле кинотеатра, на пандусах, несколько эмо со скейтами, меня это тоже не удивляло, пока я не заметил среди них уж очень знакомую фигурку.

"Впечатление второе", или "Hе имей сто друзей, а имей всех врагов"

Ян. Это был он. В другой одежде, в кепке, но это был точно Ян, хотя поначалу я даже не очень поверил в это. Почему? Он улыбался! Но я когда понял, что не ошибся, то решил понаблюдать за его явно умелой ездой, сел напротив, на лавочку в парке, и подумал, что диск с фильмом, который я только что взял на прокат, может и подождать. Сидел не очень близко, да и не один я был там такой в роли зрителя, поэтому и надеялся, что не очень привлекаю внимание. Мне была интересна не только его езда, но и то, что он с этими юркими ребятами общается очень открыто, по-дружески свободно; скорее всего, это были его давние приятели или друзья с его тусовки, ведь братья же просто поменяли район и школу, а друзья остались прежними.

Я тогда даже услышал его смех. Это было уже вообще что-то охуительное, о таком в школе можно было только мечтать. Я видел его растрепавшиеся на ветру волосы, когда он снял кепку, открытое лицо, которое хер увидишь в школе, но глаз уж я, естественно, на таком расстоянии рассмотреть не мог. Я понял, что этот парень умеет дружить и радоваться, и от этого становилось тепло на душе. Тогда, в первый раз, я пробыл в парке минут двадцать, а потом всё-таки ушёл. Так я и узнал, где можно увидеть Яна вне школы. Да, меня больше интересовал его брат, меня к нему влекло и хотелось с ним секса. Но то, что я неравнодушен и к Яну, это я тоже понимал.

После этого случая я начал иногда приходить ненадолго в парк к кинотеатру, мне хотелось видеть этих необычных парней, видеть Яна таким, каким он никогда не был в школе. Однажды я застал там и Свята и стал свидетелем их странного общения. Тесного общения. Контакта. Я не знал тогда, как это правильно воспринимать.

То, что Ян учил своего брата кататься на скейте - это было нормально, хотя это было то ещё зрелище, хочу вам сказать. Он падал, соскальзывал, спрыгивал сам, иногда вопил от страха, матерился, а потом они смеялись, и очень часто я видел их соприкасающиеся руки. Ян старался удерживать Свята, подставлял свое плечо. Они касались головами, обнимали друг друга, это было как-то и грубо и в тоже время как-то слишком трогательно - эти улыбки смущенные, взгляды такие... Всё-таки пацаны и тем более братья... Только меня пёрло от этих их прикосновений, становилось жарко в груди и давило в паху, как будто я порно смотрел, а им было пофиг и перед своими друзьями, которые всё это воспринимали как должное, и перед невольными или добровольными, типа меня, зрителями. Так я и не понял, что всё это означало. В школе они себя так никогда не вели.

Вот так и продолжалось ещё пару недель, пока я наблюдал за ними обоими в школе и за Яном возле кинотеатра. Очень хотелось как-то выйти на контакт с ними, но я не торопился с этим, хотя Святу я явно был небезразличен. Этот его взгляд, заставляющий внутренне сжиматься, говорил мне немало, а то, что паренька как-то очень вяло интересовали наши школьные красавицы не могло не радовать. Задумывался ли я о его ориентации как таковой? Не-а. После того, что было в Греции, я усвоил одно небольшое, но важное для себя правило. Из любого натурала можно сделать би, было бы желание и немного заинтересованности к своей персоне, а то, что заинтересованность мною была, и, судя по всему, нехилая, я не сомневался. Мы явно тупо хотели друг друга. И чем дальше, тем это желание всё больше усиливалось.

Это я понял, однажды поймав на себе прищуренный взгляд Свята, когда на его скулах играли желваки. Этот взгляд, наполненный очень явным желанием трахнуть, заставил выступить испарину над моей верхней губой. Мне захотелось сжаться в комок и вгрызться от злости во что-нибудь зубами. Это понимал я, это чувствовал и он и, сука, играл на моих нервах, как мог и как хотел.

Однажды, когда я уже после звонка шёл повесить курточку в раздевалку, то увидел Свята и паренька-гея из его же класса, которого он явно на что-то разводил. Одноклассник стоял спиной к стене,а Свят нависал над ним, упершись одной рукой в стену, и что-то впаривал в уши парня, а потом, оглянувшись на меня, он просто взял и внаглую впился ему в губы, хотя знал, что мне придётся пройти мимо них впритык, чтобы добраться до своей вешалки. Что я почувствовал тогда? О, легче наверное спросить, чего я не почувствовал. Мне так хотелось отодрать этого ублюдка от парнишки, шваркнуть его спиной о стену, впечатав в неё со всей дури, врезать - и... так же впиться в его губы, как он делал это сейчас с другим. Но я, сцепив зубы, прошёл мимо, слыша что-то вроде поскуливания парня, который не мог решить, то ли оттолкнуть от себя Свята, то ли прижать крепче. Это я понял по тому, как его пальцы нервно дёргали то к себе, то от себя свитер на присосавшейся к нему суке. Я пытался дышать и при этом не дать встать члену по стойке смирно. Бля, как же меня это возбуждало, не меньше, чем злило, только поделать я ничего не мог. А этот гад отпустил пацана, который по стене съехал вниз, и победно, с усмешкой на красивых, чуть припухших от сумасшедшего поцелуя губах посмотрел мне в глаза, типа: "Ну и как тебе ЭТО? Жив еще?"

Жив, блядь, я живучий.

Я ответил таким же взглядом и усмешкой: "И что мы хотели ЭТИМ показать?" По-моему, он даже как-то не ожидал такой моей реакции, вскинул бровку, хмыкнул, развернулся и пошёл от нас прочь. Сука.

Красивый, независимый, всем своим видом показывающий, насколько ему всё пох, и я заодно. Но я-то чувствовал, что стоит за всем этим, и что теперь я не хочу ложиться под него. Я хотел его отыметь - по полной и жёстко. Трахнуть так, чтобы он выл подо мной, сходя с ума от боли и кайфа.

Я тогда не пошёл на урок, как и парень, которого эта сука поцеловала. Я его поднял тогда за руку, и мы проторчали с ним в раздевалке до конца урока, забравшись на широкий подоконник за вешалками, так что нас не было видно, и, открыв форточку, в наглую курили, рискуя быть запалёнными.

- Чего он хотел? - спокойно спросил я, хотя и понимал, чего он мог хотеть и что это не моё дело, но зная, что меня уважают, я надеялся, что паренек пойдёт на контакт. Я видел, как дрожат его пальцы, когда он затягивался, прижимая колено к груди свободной рукой.

- Да чего он может хотеть? Разводит на секс, гад. Видит, что нравится мне, а я ведь понимаю, что я ему на раз нужен, не больше.

- Собираешься повестись? - я смотрел, как дым тонкой струйкой вытягивается в форточку. - Давно он тебя терроризирует?

- Пару дней уже. Вчера с прямым предложением подкатил, но без угроз, без каких-то заморочек типа "люблю-не могу". Он не врёт, говорит то, что ему нужно, и всё, так что я вправе сказать "нет". Тут дело не в этом, - глубокая затяжка и выдох, - мне кажется, что отказаться я ни хера не захочу.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
18-19-летние, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>