Горячая гей библиотека

Приключения юнги

Часть 6 (последняя)

Спустя две недели нотариус предложил Никите, которому всё больше нравилась юриспруденция, стать его учеником. Для парня это была большая удача. Он бы не получил такого предложения, если бы родной сын нотариуса не переехал в Польшу, и дядя Марк окончательно не потерял бы надежду на то, что сын когда-нибудь займёт его место. Для Никиты это означало обеспеченное будущее, но одновременно и отказ от романтических мечтаний о морских путешествиях. Это было непросто. Парень после работы в конторе ходил на набережную, смотрел на вечернее море и мечтал. Мечтал о том, как он мог бы стать великим мореплавателем, первооткрывателем вроде Колумба или Магеллана. Конечно, в своих мечтах он был капитаном. Он храбро сражался с пиратами, открывал необитаемые острова, становился вождём какого-нибудь туземного племени... Но в глубине души Никита сам понимал, что эти мечты никогда не станут реальностью, что весь этот юношеский вздор пора выкинуть из головы. У него на руках Васька, а Ваське надо учиться.

Правда, этот маленький лентяй учиться не желал абсолютно, впрочем, как и все пацаны в его возрасте. Гонять целыми днями в футбол или торчать в порту, глазея на корабли, ему нравилось гораздо больше. А когда вечером Никита пытался проверить, выучил ли Васька оставленное для него утром задание, тот начинал ластиться к нему до тех пор, пока не затаскивал парня в постель. Вообще, Никита быстро убедился в том, что секс превращается в серьёзное оружие в руках этого хитреца. Заметив, что любая шалость сходит ему с рук, если удаётся затащить своего новоявленного "супруга" в кровать, Лисёнок стал активно этим пользоваться. Вскоре Никита уже знал, что если Васька встречает его в расстёгнутой рубашке, а на губах у него играет кошачья улыбка, то это значит, что он точно что-то натворил. Никита сердился и ругался, но всё равно очень часто попадался на эту удочку.

Ну, ничего, рано или поздно он заставит этого лоботряса учиться! Васька должен нагнать своих сверстников, обучающихся в гимназии, и выдержать экзамен, пусть даже с опозданием на год или два. Наверное, придётся брать Лисёнка с собой на работу. Пусть сидит в конторе за книжками, а не в футбол гоняет! Но чтобы заставить Ваську учиться, нужно, по крайней мере, быть рядом с ним, а значит, о морских путешествиях лучше не думать. И Никита со вздохом провожал глазами очередное отходящее от пристани судно.

Однажды, зайдя по привычке после работы в порт, Никита прохаживался по причалу. Миновав корму какого-то незнакомого ему парусника, он вдруг остолбенел, увидев следующее стоявшее за ним судно. Знакомые четыре мачты и борт с синей полосой. "Вестник"! Первой реакцией Никиты было желание смыться. Он быстро повернул назад, но вдруг остановился. "Интересно, - подумал парень, - а Юрка всё ещё на судне? Хотелось бы его повидать, узнать, как он там. Я ведь тогда с ним даже попрощаться не успел". Никита подошёл к шхуне поближе, потоптался рядом с ней, но на борт подняться так и не решился. Печально бредя с причала домой, он вдруг решил на всякий случай завернуть в знакомый портовый кабак, ведь Юрка, если он в городе, вполне может зайти сюда.

Войдя в тёмное полуподвальное помещение, уже почти забытое им, он вдруг с радостью понял, что не ошибся: за одним из столов у прохода Никита увидел Юркину стройную фигуру. Подперев голову рукой, тот вяло ковырял вилкой какой-то салат.

- Юрка! - радостно кинулся к нему парень.

- Никита! Ты всё-таки здесь! Вот не ждал! Я уж думал, ты уехал из Выборга.

- Почему ты думал, что я уехал?

- Ну, я уже три месяца в городе, а тебя не встречал.

- Как три месяца? Ты разве не на "Вестнике" пришёл?

- Нет, на сухогрузе одном три месяца назад. Вот, вернулся на прежнюю работу, - он оглянулся вокруг и грустно улыбнулся.

- Ну, ни фига себе! А я-то сюда зашёл только потому, что "Вестник" в порту увидел.

Юрка вдруг вскочил, словно ошпаренный:

- "Вестник" здесь?!

- Ну, да.

- Ты уверен?

- Я своими глазами видел! Только на борт подняться не решился.

Юрка вновь опустился на деревянную лавку.

- Чёрт! Этого только не хватало! А давно они пришли, не знаешь?

- Не знаю, но вчера их вроде бы не было. А в чём дело-то?

- Я от них смылся в Архангельске полгода назад.

- Что, укатали Сивку крутые горки? - усмехнулся Никита.

- Да нет, не в этом дело, - Юрка словно колебался, думая, говорить или нет, но потом решился. - Фролова помнишь?

- Капитана? А то как же.

- Ну, короче. Он в меня, похоже, влюбился, ревновать начал. Это почти сразу после твоего ухода началось. Сначала он терпел мой разгул, а потом пошло-поехало. Он мог меня на целый день в своей каюте запереть, чтобы я не трахался ни с кем, или с собой таскал, как щенка на привязи, чтобы никто ко мне руки свои не протягивал. А ночами он драл меня так, что искры из глаз сыпались, и до самого утра.

- Вот сволочь! - возмутился Никита.

- Он не сволочь! - вдруг неожиданно обиделся Юрка. - Он очень нежный и добрый.

- А чего ж ты тогда сбежал от него?

- Да так, - Юрка отвёл глаза, явно не желая отвечать на этот вопрос.

- Юр, ну, в чём дело? Тебе что, его одного мало было? Он тебя не удовлетворял?

- Это его-то мало?! - усмехнулся Юрка. - Да этот кобель даже быка способен умотать! И вообще, он такой... он целуется лучше всех, и с ним интересно... и вообще... - Никите друг показалось, что блондин сейчас заплачет.

- Юр, тогда я ничего не понимаю! Зачем же ты тогда уехал?

- А что ты мне предлагаешь?! - вдруг гаркнул на него Юрка. - Что?! Влюбиться-жениться?! Хорошо, да не про меня всё это.

- Почему же не про тебя?

- По кочану! Шлюхой был, шлюхой и помру.

Блондин замолчал, напряжённо изучая узор на салфетке. Никита чувствовал, что ему больно, но чем помочь, не знал. Он осторожно положил свою руку поверх Юркиной.

- Юр, а правда, что с тобой не так? Почему ты такой? Ты мне никогда о своём прошлом не рассказывал. Я, наверное, лезу не в своё дело, ты уж извини.

Юрка криво усмехнулся:

- Ты, наверное, думаешь, что меня в пору моей мелкости кто-нибудь насиловал часами, пока я не вырос и не стал таким вот извращенцем? Не-ет. Я бы даже сказал, всё было с точностью до наоборот.

- Это как?

- А так. Я в приюте вырос. У нас там на этот счёт такие строгие правила были, что нам даже дотрагиваться до своих гениталий не разрешалось. Во время сна - руки поверх одеяла. За одно подозрение в дрочке пацанов в карцер сажали. Это у нас директриса была такая, повёрнутая на целомудрии. Старая дева, крыса, мать её! Дать бы ей волю, она бы нас всех кастрировала, а девушек в пояса верности бы нарядила. Нам каждый вечер лекции читали о вреде плотских утех, каждый вечер талдычили о том, как дьявол совращает разных людей, уродует похотью их невинные души, а они потом горят в аду. Каждый вечер одно и то же! Весь мозг выебали! Вот только вряд ли эта старая ведьма рассчитывала на то, что это и обратную реакцию может вызвать!

Никита молчал, не зная, что на это сказать, как утешить друга. Юрка опустил голову, сгорбился и выглядел таким жалким и несчастным, что у Никиты слёзы наворачивались на глаза.

- Знаешь, я иногда думаю: может, я и впрямь зря сбежал, - вдруг тихо и неуверенно проговорил он.

- От Фролова?

Юрка кивнул, не поднимая головы.

- Так вернись! Они же здесь!

- Не могу.

- Юрка, да брось! А если они завтра отчалят? Ты же потом локти себе кусать будешь! - но блондин лишь отрицательно помотал головой.

В этот момент чья-то тень заслонила дверной проход кабака. Никита обернулся и аж подпрыгнул на месте. Он стал трясти Юркину руку, пытаясь привлечь его внимание. И как только Юрка поднял глаза, то мгновенно вскочил, словно на пружинах, и замер у края стола. В дверях стоял капитан Фролов. Никите показалось, что Юрка сейчас кинется бежать, но он не шевелился, словно кролик, загипнотизированный змеёй. Капитан медленно шёл по проходу, пока не подошёл почти вплотную к светловолосому парню. Тут Никита заметил, что у Фролова слегка дрожат губы, да и не только. Парень удивлённо вглядывался в капитана и не мог поверить, что это каменное, с грубыми чертами лицо способно выражать столько эмоций. На Никиту капитан не обращал ни малейшего внимания и, скорее всего, даже не видел его.

- Юрочка, - чуть дрожащим голосом произнёс Фролов, - ты что же это... ты это насовсем?

Юрка вдруг сделал шаг вперёд и уткнулся носом капитану в грудь. Бывалый "морской волк" в ответ обнял паренька так нежно и осторожно, словно тот был хрустальным. И тут совершенно неожиданно Юрка прижался к капитану и заплакал. Он плакал так, как это делают те, кто почти никогда не плачет: без всхлипываний, а какими-то сухими звуками, похожими на лай охрипшей собаки. Никита почувствовал себя неловко: эта сцена не была предназначена для чужих глаз. Аккуратно, боком он продвинулся к выходу и выскочил на улицу.

Возвращаясь домой, он думал о Юрке и его внезапных слезах. О чём он плакал? О своей изуродованной чужим ханжеством психике? О навсегда утерянной возможности быть счастливым? Или оттого, что его замёрзшее сердце стало оттаивать? Никите очень бы хотелось верить, что настоящая причина Юркиных слёз - последняя. Ведь, как ни крути, человек не должен быть один.

Человек не должен быть один! Можно перетрахать весь Балтийский флот, но при этом быть безумно одиноким. Можно мотаться по морям, атаковать пиратов, открывать острова, но никогда не быть счастливым. А вот он, Никита, счастлив. Счастлив, потому что у него есть Васька. А море... Ну, что море? Море - вон оно, десять минут ходу. И возможность видеть его только с одной стороны, а не вокруг - это не самая высокая цена за удовольствие каждый вечер засыпать, держа в объятиях своё личное рыжеватое, чумазое, веснушчатое счастье.

Когда Никита вошёл в комнату, Васька уже спал. "Что это он так рано?" - подумал парень. Но потом его взгляд упал на буфет в углу, и причина поспешного "бегства" Лисёнка в постель стала ясна: на буфете стояла ополовиненная банка с вареньем. "Полбанки за один присест! - подумал Никита. - Ах ты, обжора! Ну, погоди у меня!" Рассерженный, он шагнул к кровати. Лисёнок лежал на спине. Одеяло сползло с него куда-то вниз. Губы пацана были все в варенье. "Ах, паршивец, - улыбнулся Никита, - ведь знает же, что моим первым желанием будет облизать эти сладкие губки. А дальше всё пойдёт по его сценарию. И за варенье ему не попадёт. Ну, хитрюга! И ведь наверняка не спит, а только притворяется".

Всё ещё улыбаясь, Никита разделся и полез в постель к Ваське.

страницы [1] . . . [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Прошлые века, Любовь и романтика, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>