Горячая гей библиотека

Берег надежды

Часть 2 (последняя)

Наступили тёплые майские дни. Сданы все экзамены, и интернат готовится к выпускному балу. Уже который день идёт репетиция художественной самодеятельности на сцене актового зала. В зрительских креслах сидят директор, завуч и учитель музыки. Хлопнула дверь. Илья из-за кулис выглянул в зал и увидел, что между рядов к директору идёт знакомый лейтенант с базы. Военный что-то шепнул ему на ухо, и директор вышел с ним в коридор. Нехорошее предчувствие охватило Илью. Вернувшись в зал, директор позвал Лёньку в свой кабинет.

После репетиции Илья помчался в учебный корпус. Подойдя к кабинету директора, он стал прислушиваться к разговору за дверью. Через минуту в двери показался Лёнька.

- Лёнь, что случилось?

- Понимаешь, Гейка, через два дня меня увозят.

- Как увозят?

В ответ Лёнька протянул Илье письмо отца с сургучовыми штемпелями.

- Там всё написано. Лейтенант сказал Михаилу Ивановичу, чтобы через два дня были готовы мои документы.

Внутри у Гейки вдруг что-то оборвалось. Он знал, что им придётся расстаться, но не думал, что это произойдёт так скоро.

- Давай завтра отпросимся на маяк, хочу с Санычем попрощаться.

Илья стоял как вкопанный. Лёнькина фраза так и осталась висеть в воздухе.

***

Промозглый воздух студил тела парнишек, воровато забираясь под одежду. Лёнька с Ильёй резко оборачивались при малейшем шорохе. Перед ними, наконец, появились уродливые осколки скалы, торчащие из воды. Закоченевшие мышцы слушались неохотно. Время остановилось. Илье показалось, будто не было в его жизни ничего: ни детства, ни интерната. Был только слепящий свет белой луны, холод, непослушное тело, тихий плеск волны и песок под ногами. Ещё вечером после ужина друзья условились закопать под скалой бутылку, в которой была запечатана записка с клятвой: "Вернуться на это место через десять лет".

- Гейка, всё, дальше не пойдём: там вода подходит прямо к обрыву. От этого валуна делаем десять шагов в сторону маяка и закапываем. Один, два, три, - Лёнька начал отсчитывать шаги.

Когда бутылка была закопана, он посмотрел на Илью и сказал:

- Всё, Гейка, надеюсь, что мы с тобой никогда не забудем это место.

Илья смотрел на друга, а комок в горле не давал ему ничего сказать, непроизвольно слёзы подкатили к его глазам.

- Гейка, милый Гейка, как же я буду без тебя? - Лёнька обнял друга и дал волю своим чувствам...

Когда пацаны вернулись в спальный корпус, все давно уже спали. Тихо, не включая свет, они присели на кровати друг против друга.

- Лёнь, о чём ты думаешь? - прошептал Илья.

- О тебе. Иди ко мне, - Лёня притянул друга к себе и коснулся губами его губ.

Илька почувствовал, что завтра для них наступит новая жизнь. Ничего не говоря, он покрыл Лёнькино лицо поцелуями, ощущая при этом солоноватый привкус общих слёз. Казалось, что все чувства, которые томились у парня под спудом весь этот год, вдруг вырвались на свободу. Его тело реагировало на ласки Лёньки, и с этим ничего нельзя было поделать.

Над морем проступал рассвет. Свет приходил как будто из воды, поднимался, искрился, всплывая на поверхность, и рассеивался в небесном пространстве, скользя по недвижным дюнам, цепляясь за стебли сухих прошлогодних трав, и приводил в трепет утренний воздух.

***

После завтрака весь класс вышел проводить Лёньку Исаева к пирсу. Директор, с папкой в руке, поторапливал учеников:

- Давайте скорее, военные не могут вас ждать.

Лёнька с Ильёй шли позади всей группы.

- Ты чего на завтрак не ходил? - спросил друга Лёнька.

- Что-то нет аппетита, - промямлил Илья в ответ.

- Гейка, мы так и не успели сходить к Санычу. Ты при случае передай ему привет.

- Ладно.

Илья снова замолчал.

- Ты куда решил поступать? - нарушил паузу Лёнька.

- В Ленинград поеду. У меня льгота - вне конкурса.

- Красивый город. Мы с отцом были в Ленинграде, но я тогда ещё малой был.

И снова друзья замолчали.

Слева к пирсу пришвартован сторожевой катер. Все у трапа прощаются с Лёнькой, а Илья стоит в стороне и наблюдает за этим. Директор передаёт папку офицеру и жмёт руку Лёньке, который глазами в это время ищет Илью. Увидев друга, он отходит от толпы и идёт к Илье. Друзья обнимаются, не обращая ни на кого внимания. Илья неуклюже целует друга куда-то в ухо, а Лёнька шепчет:

- Гейка, я тебя никогда не забуду. Я не прощаюсь, а говорю "пока". Не забудь наш уговор: встретиться здесь через десять лет.

- Не забуду, - глядя в глаза Лёньке, отвечает Илья, пытаясь запомнить дорогие черты лица.

Катер, набирая скорость, отходит от пирса в направлении базы ВМФ.

***

- Дядя Эдгар, скоро отбой, мне пора идти в корпус.

- Ну давай, Гейка, не забывай старика, заходи, - буркнул старый Эдгар, провожая Илью к выходу из кочегарки.

- Не забуду, - ответил Илья.

Разбирая постель, Илья нашёл под подушкой двойной лист школьной тетради, свёрнутый вчетверо. Он присел на кровать и развернул письмо. В глаза ему бросился красивый каллиграфический почерк Лёньки: "Милый, Гейка. Когда ты будешь читать это письмо, я уже, наверное, буду в самолёте с дипломатической почтой. Я многое не успел тебе сказать, но я так рад, что судьбе было угодно свести нас. После того, как умерла моя бабушка, а в нашу ведомственную квартиру вселили какого-то полковника КГБ, меня отправили в интернат. Здесь я встретил тебя. Ты был мне не только другом, ты стал для меня семьёй..."

Илька сел на Лёнькину кровать у окна. За окном густая темнота. Она такая плотная, что её, кажется, можно пощупать пальцами. Ещё прошлой ночью они с Лёнькой смотрели на полную луну, окружённую радужным ореолом. Илья продолжил читать письмо: "Спасибо тебе, Гейка, за то, что я был счастлив здесь. Помнишь, я признался, что люблю тебя, а ты в ответ сказал, что это пройдёт. Ты был неправ. "Это" не прошло и теперь. Мне радостно вспоминать о тебе. А помнишь, как холодными зимними ночами мы слушали радио "Маяк" на детекторный приёмник, накрывшись одеялом, когда все спали? Ты найдёшь его в мыльнице в верхнем ящике тумбочки. Остальное при встрече. Твой Лёнька".

***

Илья поглощал свою утреннюю порцию кофе и методично пролистывал рекламные газеты. Эти пёстрые страницы пачкали ему пальцы свежей типографской краской. Илье приходилось контролировать обязательное расходование средств, выделенных на рекламную кампанию в прессе, которую необходимо было довести до потенциального потребителя. Вошла секретарь.

- Илья Владимирович, возьмите трубку, Рига на проводе.

"Странно, в Риге у нас нет филиала", - промелькнула у него мысль.

- Я слушаю, - подняв трубку, ответил Илья.

- Гейка, привет! - радостно сказал мужской голос.

Что-то отдалённо знакомое показалось Илье в этом голосе.

- Лёнька, ты?

- Узнал, чертяка.

- Как ты меня нашёл?

- Друзья отца из "конторы" помогли. Для них это пара пустяков.

- Понятно. Ты что, в Риге?

- Да, Ильюха. Я с женой и сыном живу в Риге, служу офицером правительственной связи. Сейчас я звоню тебе по "выделёнке". Закончил "дзержинку" и пошёл по стопам отца. Ты не забыл, какое завтра число?

- Двадцать пятое мая, - ответил Илья.

- Гейка, Гейка... Завтра ровно десять лет, как мы с тобой расстались. Наш интернат преобразован в мореходное училище. Пора откупорить бутылку в нашей бухте.

- Лёнь, как я рад, что ты меня нашёл. Встречай меня в Риге. Я перезвоню, скажу, на какой рейс возьму билет.

- Давай, до встречи.

Илья положил трубку. Все дела сразу отошли на второй план. "Как же я забыл о нашем договоре! Всё время помнил, а тут забыл. Лёнька, скоро я тебя увижу", - подумал Илья, встал и вышел из кабинета.

- Лариса Ивановна, - обратился Илья к секретарше. - Закажите мне билет на самолёт на сегодня до Риги.

- Хорошо, Илья Владимирович.

- И ещё. Если позвонят с телевидения, я буду в понедельник.

В пять часов вечера Илья уже был в аэропорту. В белой спортивной куртке, чёрной футболке и белых кроссовках, он был похож на спортсмена, улетающего на соревнования. Он поймал себя на мысли, что уже давно не был в отпуске. В салоне самолёта он старался думать о Лёньке, вспоминая всё, что было между ними. Где-то в глубине его души в Илье прочно жила уверенность в том, что всё, что связано с Лёнькой, было необычайно ярко, радужно, не как у всех. Ему вспоминались отрывочные картинки, словно слайды, вырезанные из общей ленты: его улыбка, взгляд, жест - и он знал, чувствовал, что всё это для него лучшее в его жизни, самое для него дорогое...

***

Эпилог.

Лёнька осторожно трогает белые клавиши, потом садится и начинает играть Шуберта. Не мечта о счастье, а само счастье врывается в эту тихую комнату. Трещат дрова в камине, отступают все заботы, забывается одиночество... Илья у камина перечитывает копии документов, потом медленно поднимает взгляд на Лёньку.

- Лёнь, откуда у тебя эти документы?

- Когда отец был жив, я попросил его достать сведения о твоём отце. Он очень рисковал, обращаясь к другу с такой просьбой. Человека, который сделал эти копии, уже нет. Эти документы хранились в ячейке банка. Если ты всё прочитал, брось их в камин.

Лёня встал, подошёл к другу и положил руку ему на плечо. Илья ещё раз пробежал глазами по страницам документов и начал поочерёдно бросать их в огонь.

- Лёнь, как ты думаешь, гибель отца - случайность или его убрали?

- Я могу сказать только одно: "контора" ошибок не прощает. Мне отец рассказывал, что была найдена перевёрнутой машина с дипломатическими номерами на тридцать втором километре от Потсдама. Чтобы избежать скандала, дело представили как несчастный случай.

Илья помолчал. Лёнька налил в рюмку коньяку и поднёс его другу.

- Давай выпьем не чокаясь.

На другой день автомобиль уносил друзей к туманному побережью.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, 18-19-летние

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>