Горячая гей библиотека

41-й этаж под землёй (глава 3)

Часть 4

"Да, ситуация с Ромкой непростая. Если этот господин - махровый садист, а Ромка где-то дал слабину, то он теперь постоянно будет мучить парня, изводить его до потери самообладания, до такого состояния, когда из подопытного можно вить любые верёвки", - продолжал думать Антон. Теперь Ромку ему стало жаль всем сердцем. Вплоть до того, что парень почувствовал, что готов разделить с ним его участь, какой бы тяжёлой она ни была. Ромка хотел, наверное, получить от него поддержку, может быть, услышать от него дельный совет, но чем он реально может помочь другу? Разве что попросить защиты у Президента? Чем это может обернуться для них обоих, Антон себе даже не представлял...

Стоп. Его вдруг, как заноза, кольнула одна мысль, заставившая развернуть ход его рассуждений на сто восемьдесят градусов.

Ромка не дурак и просто так плакаться ему не стал бы, понимая, что, помимо вызванного этим сочувствия, подвергает друга реальной опасности. Раз он раскрылся, то сделал это неспроста. Возможно, он знает о том, что Антон знаком с более серьёзным, чем Ромкин мужик, покровителем, и друг может замолвить за него словечко, чтобы помочь ему. Но тогда опять-таки возникают вопросы по поводу Ромкиной осведомлённости. Что это? Его догадки, полученная из других источников информация или опять-таки банальная проверка Антона, игра на грани фола, можно сказать, на грани глубокого нокаута: выяснить таким вот способом, может ли он повестись на жалость к ближнему и элементарно расколоться? Эмоциональность очень плохо соседствует с разумностью. Люди, обладающие в достатке и тем, и другим - ценнейшие клиенты.

Склонный к аналитическим рассуждениям, Антон опять стал теряться в догадках. Не может быть в жизни всё так просто, всё объяснимо банальной случайностью. Таких случайностей бывает одна или две за всю жизнь, но когда их складывается подряд несколько, в них обязательно изначально присутствует какой-то подвох.

Ромку могли нанять так же, как и его самого. Для любых целей. Он красивый и мягкий, в него можно влюбиться, но на этой же основе он может являться и отличным шпионом, поставщиком нужной информации. И когда кто-то из них или им подобных юношей, проколовшись, выбывает из игры, другой, закалённый в борьбе нервов, остаётся главным "любовником" хозяина, до тех пор, пока сам не подставится с каким-нибудь обаятельным новичком. Их всё время таких несколько. Они запуганы и больше заняты ролью друг друга, чем озабоченностью своим предназначением в жизни. Они скрывают тайны, а истинная любовь для них, как и для него, Антона, становится свидетельницей непрерывного стороннего насилия, эмоционально опустошающего насилия и неизбежно чахнет.

"Может, спросить его обо всём напрямую? - подумал Антон. - Хватит юлить. В конце концов имею же я право знать, насколько чиста ко мне его любовь". Он назначил для себя день и место для разговора: не на речке, где они были (то место уже засвечено), а совершенно новое, в лугах на сопке, далеко от города. Это место он заприметил уже давно, ещё до Ромки, и держал его про запас. Там пустынно, и им никто не помешает.

При следующей встрече они шёпотом на ухо договорились, когда и куда поедут, и в выходной день, изрядно поболтавшись по городу, мотаясь по довольно странным закоулкам и несколько раз пересаживаясь в метро, чтобы на всякий случай уйти от слежки, они сели потом в такси и укатили в далёкий областной центр, откуда по просёлочной дороге добрались до нужного места. Там, среди холмистых лугов, на вершине небольшой сопки Антон окончательно понял, что все его подозрения напрасны. Ромка любит его безумно и самоотверженно, у него чистая, не замороченная никакими интригами душа, а сам Антон лишь напрасно изводил себя никчёмными домыслами.

Ромка начал сразу, не дав Антону сосредоточиться на главном. У него было приподнятое настроение, он весь сиял свободой и одухотворённостью.

- Этот урод оставил меня в покое. Ты не поверишь, но я никогда не испытывал такого облегчения.

- Слушай, это здорово. Я рад за тебя. И с чем это связано?

- Его помощник позвонил мне и сказал, что в моих услугах они больше не нуждаются. Его шефа неожиданно перевели на другое место работы, там иной быт и иные условия, поэтому встречаться со мной он больше не будет. И он пожелал мне удачи. Если бы он знал, какой удачей для меня явилось это событие!

- Ромка, пупсёнок!

Они обнялись, как в первый день их интимной близости.

- Уже две недели я испытываю необычайную лёгкость. Я опять только с тобой, отчего у меня бесконечно спокойно на душе. И радостно.

Больше никаких серьёзных разговоров между ними не было. Ромка целовал его настолько страстно, так сильно прижимался к нему, наслаждаясь телом своего бесценного друга, что Антон забыл о всех своих тяжёлых мыслях. Уже потом, оказавшись дома наедине с собой, Антон пришёл к окончательному выводу, что, апеллируя до этого к его чувствам, Ромка ничего такого не имел в виду, ни на что не надеялся. Просто ему было невыносимо тяжко, и он сказал об этом любимому, соприкоснувшись с ним сердцем. Сочувствие ближнего тоже ведь является важным подспорьем в жизни.

Эта важная персона, что безмятежно измывалась над парнем на протяжении всего лета, разумеется, так просто его в покое не оставила бы, значит, в их системе были какие-то сигналы, предупреждения, выводы, приведшие к разрыву этой связи. Что можно Президенту, то другим непозволительно, потому что Президент - не человек. Он дракон, машина, злой гений. На него бы Ромка не обижался, не ненавидел бы его. Против этого создания есть только страх, утомляющий до помутнения рассудка, а он и полумёртвого готов отыметь тебя, как свежего ангелочка. Не впервой, наверное: лишь бы чувствовать биение сердца и гладкие ягодицы "под рукой".

Во всяком случае Антон понял, что он по-прежнему один на один с электронным монстром, и Ромка тут ни при чём. Их радостям в жизни пока не мешают, а связь с Президентом - это отдельная история, развивать и выворачивать наизнанку которую ему предстоит, подчиняясь логике машины, а испытывать эмоции - строго в соответствии с её замыслом. Дай бог, чтоб эмоций хватило на всё, чтобы они неожиданно не притупились...

Они лежали в траве, одурманенные запахом лугов, два маленьких счастливых человека, каждый с огромной, насыщенной магнетизмом очарования душой. Им было очень хорошо вместе.

- Как странно, что я раньше тебя не знал, - говорил Антон, - не думал о том, что ты есть, что я безумно захочу тебя видеть. Полгода назад я даже не имел понятия о том, что такое любовь. Мне казалось всё обыденным и скучным. Люди проходили мимо меня, и никого из них мне не хотелось остановить, прокричать им вслед какие-то слова, разве что со злостью и матерные. Все были одинаковые, на вкус и цвет, а мне нестерпимо хотелось разнообразия. А теперь мне ничего не нужно. Я готов часами сидеть рядом с тобой, ничего не делая, и в том вижу суть своего огромного счастья. Мне спокойно рядом с тобой. Весело, интересно - это само собой, но главное спокойно. Хорошо, что ты есть. Ты моё вдохновение!

Ответом ему стали крепкие объятия, волшебный засос, такой сочный, дурманящий, что не оставалось сомнений - вцепиться в тебя так может только по-настоящему упоённый любовью человек.

***

Они входят на кухню, залитую солнечным светом, два прекрасных парня, увлечённых идеей как можно скорее заняться сексом. Во всяком случае Ромка не отстаёт от друга, следуя за ним по пятам, пока тот ещё пытается сделать кое-какие дела по дому. Антон открывает холодильник, укладывая туда принесённые продукты, а Ромка обхватывает его сзади, целуя того в шею, как даму сердца, и потираясь бёдрами о его попу.

- Ромка, сейчас. Подожди.

Антон оттягивает начало любовной сцены, скорее увлёкшийся игрой, чем действительно занятый делами. Ему нравится ещё немного посопротивляться, когда друг однозначно его хочет - тем интереснее ему будет отдаться на откуп отчаянной Ромкиной страсти, перевалившей за точку кипения, он это знает. Антон ещё раскладывает по полкам молоко и сыр, а его друг уже опустился рядом с ним на колени и стянул с него штанишки, гладя через трусы его попу, целуя и полизывая сзади ноги. Антон чуть замирает, млея от удовольствия.

"Чёрт возьми, как это волнительно, - фиксирует Президент. - Процесс ласканий и игры, ублажения юноши, красивого, художественного ублажения - это, пожалуй, самый интересный момент для наблюдателя".

Член Антона уже оттопырен. Ромка теребит его рукой, обняв друга сзади, поглаживая медленно живот и щекоча пальчиком пупок. Антон любит, когда ему теребят пупок и соски. Этот номер является заветным ключиком к его телу, которым его приятель пользовался уже неоднократно. Парень закрывает дверку холодильника, оставив кое-что на столе ещё неубранным, и в тот же миг приятель спускает ему до пола трусы и отбрасывает одежду в сторону. Всё. Антон стоит перед ним во всей своей красе с торчащим вперёд пенисом. Поэтическая рука Ромки скользит по торсу и ложится на симпатичные ягодицы юноши, мило поглаживая их, как при расслабляющем массаже. Оба получают от этого огромное удовольствие. Будто впервые увидев тело друга, Ромка лишь слабыми штрихами определяет для себя волнительную форму попы. Её мягкие полушария будят его фантазию. Лёгкая игра на этом дивном инструменте порождает ни с чем не сравнимые ассоциации. Ещё немного - и в полную силу грянет оркестр, а пока звучит лишь соблазнительная, тихая музыка.

страницы [1] [2] [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Фантастика и мистика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>