Горячая гей библиотека

Чудовищный Макс (глава 1, Разделяй и властвуй)

Часть 10

Мы выходим на кухню. Парень начинает шарить по карманам в поисках сигарет.

- Блин, забыл в куртке, - бурчит он, намереваясь за ними вернуться.

Я протягиваю ему приоткрытую пачку. Он с сомнением смотрит на меня, а потом его мордашку озаряет почти блаженная улыбка, которая обычно бывает у человека, который нашёл подтверждение чему-то, в чём он давно сомневался. Ловко достав сигарету, он подкуривает от моего огня, продолжая улыбаться. Почему-то я чувствую себя идиотом, которому не доступны какие-то простые истины.

- Что? - не выдерживаю я.

- Ничего, - его улыбка почти перерастает в тихий смех.

Я отворачиваюсь и глубоко затягиваюсь. Злюсь.

- Ты слишком популярный персонаж, - наконец, начинает он. - Твои привычки и повадки - объект изучения многих.

- Ты это к чему? - ощущение того, что я идиот, почти перерастает у меня в уверенность.

- Когда у тебя просят сигарету, ты ведёшь себя по-разному, - он затягивается, делая паузу и выпуская дым. - Если человек тебе несимпатичен, ты сам небрежно достаёшь сигарету и протягиваешь её ему. Это выглядит унизительно, а когда это делаешь ТЫ, это вообще выглядит уничтожающе. Иногда ты просто протягиваешь пачку, чтобы человек сам взял сигарету. Этот жест ты совершаешь, когда показываешь уважение.

Я забыл про то, что сейчас тлело в моих пальцах.

- Что ещё? - нервно сглатываю я.

- Ты не любишь, когда кто-то стоит позади тебя, это тебя просто бесит. Ты ненавидишь, когда кто-то пытается навязать тебе своё общество, ты любишь класть руку себе на шею и закидывать голову назад. Тебе нравится слушать восторженный шёпот в свой адрес, и он произносится ещё и потому, что все знают, что ты его слушаешь. Ты обожаешь выставлять свою внешность напоказ, всегда выглядишь обалденно, и неважно, чем ты занимался всю ночь. Когда тебе не удаётся скрыть последствия бурного веселья, ты просто не приходишь в универ. Ты ненавидишь крайности, ты вообще ненавидишь девяносто процентов окружающих тебя людей, хотя никогда и не высказываешь им это, но своим видом ты говоришь больше, чем могут сказать слова. Ты любишь дистанцию, потому что она даёт тебе поле для манёвра, тебя вообще трудно прижать к стенке. Ты всегда заставляешь обстоятельства работать на себя, и трудно представить ситуацию, из которой ты бы не вышел в выигрыше.

- Ты тоже, - я чувствую, как у меня играют желваки, - ты тоже... меня изучаешь, как и все остальные?

- Да. Недавно я заметил твою реакцию на то, когда у тебя что-то получается не так, как тебе хочется. Да уж, в твоём случае это очень редкое явление, так что мне, можно сказать, даже повезло.

- Это всё? - сухо выдавливаю я из себя.

- Нет, ещё очень многое. Для тебя нет авторитетов, поэтому ты всегда уверен в своих суждениях, но ты часто ошибаешься, и тогда ты был не прав. Помнишь, в кафе ты решил, что я хочу держаться от тебя на расстоянии? Это не так, просто я боюсь тебя, Макс. Если я подпущу тебя к себе поближе - мне пиздец. Я же не смогу просто так... дружить. Я не смогу дружить с тобой.

- Почему? - шепчу я.

- Потому что я хочу тебя, - хрипло стонет Даня, туша окурок. - И я уверен, что буду хотеть тебя всё сильнее и сильнее - с каждым днём, с каждой минутой, проведённой рядом с тобой. Только не надо сейчас делать невинное лицо, как будто ты не знал об этом. Я просто не знаю, Макс, я не знаю, чего ты хочешь от меня, но зато я знаю, чего я хочу от тебя, и если ты не готов мне это дать, то я прошу тебя: давай оставим всё, как есть. Для меня это очень серьёзно, Макс!

Я чувствую, как кровь, разгорячённая алкоголем, бешеным потоком разносится по моим венам. Что-то не так, но что, понять я никак не могу. Что-то не так со мной.

- Это... многое меняет, - я судорожно сглатываю, пытаясь выглядеть спокойным.

- Что это, мать твою, меняет? - измученно стонет Даня. - Ни хрена это не меняет! Я Шмелёв, а ты Соколовский, и если у тебя есть хотя бы капля уважения к моим чувствам, то ты должен держаться от меня подальше. Я не смогу играть в твои игры. Пожалуйста, Макс!

- Окей, не будем спешить, - на удивление холодным голосом шепчу я.

Моё чудовище выло от безысходности, загнанно металось в уголке моего сознания и вопило: "Что ты, блядь, делаешь? Не будем спешить? Ты что, блядь, охренел? Куда подевались годы бесценного похуистического опыта?" - но я старался его не слушать. На какое-то мгновение я даже ощутил себя чутким человеком, который может заботиться о других, которому не плевать на окружающих и на тех, кто его, возможно, любит или вот-вот полюбит.

Я подхожу ближе, слышу, как учащается его дыхание, нежно касаюсь его лица. Сейчас Даня особенно привлекателен. Эти черты, чуть расстёгнутая рубашка, прикрывающая его быстро вздымающуюся грудь... Это тело манит меня, и я ни хрена не понимаю, что же меня сдерживает, но одно я точно сейчас должен сделать.

Я ощутил вкус его мягких, податливых губ, тёплый, с привкусом коньяка и сигарет. Даня ответил на мой поцелуй с отнюдь не робкой страстью. В этом поцелуе чувствовалось что-то большее, чем просто желание или похоть, и самое странное, что в моём поцелуе было то же самое.

Его тихое постанывание, то, как он прижимает мою голову к себе... Не сейчас. Слишком просто. Я отстраняюсь. Даня удивлённо смотрит на меня обиженными глазами.

- Извини, - хрипло шепчу я, отдышавшись.

- За что?! Ты этого не хочешь?

- Даниил Шмелев, вы слишком легко сдаётесь, - я шутливо шлёпаю его по ягодице. - Нам ведь некуда спешить, верно?

- Ты же хотел, я видел это в твоих глазах, - шипит Даня, очевидно, собираясь снова пойти в атаку, снова приблизиться к моим губам.

- Я и сейчас хочу, но давай немного подождём, - отвечаю я, сам удивляясь своему идиотизму.

Если бы моё чудовище могло причинять мне вред, сейчас оно, наверное, перегрызало бы мне глотку.

Даже ещё не получив того, чего я добивался уже много дней, я захотел большего. Я хочу, чтобы Даня меня любил. Такой жестокости от себя я даже не ожидал. Секс всегда остаётся сексом. Любовь - это боль. Боль того, кто любит. Мне нужна его боль. Это желание заструилось по моим венам, как наркотик.

Ставки резко возросли. Похоже, Дане действительно пиздец.

- Дань, знаешь, мне в среду работу нужно сдавать, а у меня почти ничего не готово. Может, завтра зайдёшь ко мне? Пожалуйста!

- Соколовский, только не говори, что ради этого всё и замышлялось, иначе я тебя прямо здесь придушу, - улыбается он. - Ладно. Какая у тебя тема?

- Налоговая система Римской Империи, - я знаю, что не зря почти вырывал эту тему, когда раздавали задания.

- Ну, я не знаю... - он картинно задумывается.

- Брось, Шмелёв, ты же сечёшь в римской истории, хотя если у тебя другие планы, то ничего, я что-нибудь и сам накатаю.

- Ты же знаешь, что я приду.

- Хорошо. Значит я заеду за тобой завтра в шесть. Ты просто чудо, - я чмокаю его в щёку, а он, схватив моё лицо обеими руками, впивается мне в губы - жадно и страстно, так, как будто эту страсть годами держали взаперти под прикрытием милой невинности, но ведь и невинность иногда бывает страстной!

***

С утра (это где-то после полудня) я затариваюсь банками с коктейлем и беру в прокате пару фильмов с Хопкинсом. Какой у него любимый, я не знаю.

Даня ждёт меня возле подъезда и нервно курит, почти не поднимая глаз, поэтому он не сразу меня замечает. Такой интересный, симпатичный паренёк, явно озадаченный ожиданием - это не может меня не радовать. Он ждёт!

- Привет! - мурлычу я, подъезжая к нему поближе и опустив стекло. - Садись.

Парень быстро забирается внутрь салона, и его лицо озаряет улыбка. Твою мать, это уже почти зависимость! У меня! Мне нравится, как он улыбается. Я ловлю себя на мысли, что мне не нужны ничьи улыбки, кроме его. Бред!

Сумев подавить в себе вопросы касательно моего логова, Даня садится на диван, берёт банку коктейля, немного пригубливает его и смотрит тему моего задания. Затем начинается по большому счёту интересный и познавательный рассказ.

Я не вникаю в то, что он мне говорит, и почти заворожённо слежу за его мимикой, жестами, за тем, как двигаются его губы, как он их мимолётно облизывает. Мне хочется прикоснуться губами к его коже, к телу... к обнажённому телу. У Дани стройная фигура, и испытываю просто патологическое желание до конца удостовериться в этом. Когда он изгибается, из-под тонкого свитера виден плоский живот с тёмной вертикальной полоской, поднимающейся к пупку, а потом почти сходящей на нет. Я хочу этот живот, хочу целовать его, хочу попробовать его тело на вкус... Джинсы плотно облегают его бедра, и мне дико хочется их снять.

Наконец, Даня замечает то, как я увлечённо вожу глазами по его телу, буквально пожирая его и не вникая особо в то, какого хрена какие-то там римские аристократы хотели там чего-то добиться.

- Это, наверное, скучно, - с улыбкой говорит Даня.

- Не знаю. Может быть. Но, по-моему, я тебя сейчас трахну.

Его лицо становится абсолютно серьёзным. Несколько секунд Даня смотрит на меня, пытаясь понять, что я имел в виду, а потом взрывается от хохота.

- Что? - недоумённо выдаю я свой коронный вопрос.

- Ничего, - все ещё давясь от смеха, отвечает Даня. - Соколовский, ты и правда как животное.

страницы [1] . . . [8] [9] [10] [11] [12] . . . [14]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Студенты

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>