Горячая гей библиотека

Чудовищный Макс (глава 2, последняя, Горький вкус победы)

Часть 5

Рассказывает Автор.

Она проснулась - опять одна. "Этот птенчик, судя по всему, уже смылся. Не велика потеря! - подумала женщина. - До утра их почти никогда не хватает". Ей надо вставать. Чтобы провести ещё одно утро в этом пустом огромном доме. Она всегда корит себя за эти мысли, но они приходят к ней именно по утрам, когда одиночество ощущается ею особенно сильно. Опять она одна в окружении этих комнат, опять ей хочется плакать. Это зеркало на стене - безмолвный свидетель её увядания, тем более что с утра она выглядит даже старше своих лет. Мысли текут сами по себе: "Этот монстр не звонил мне уже три дня. Наверное, развлекается где-нибудь с молоденькими нимфетками. Ничего нет: ни ревности, ни обиды... И никогда не было. Я знала, что это будет главным условием этого брака, и никогда ничего не имела против. Никогда - только по утрам, когда просыпаюсь одна и понимаю, что мне уже сорок, что жизнь проходит, проходит мимо, а у меня никого нет. Нет близкого человека, который согреет меня своим теплом, когда мне хочется выть от тоски".

Сын. Макс. Они никогда не были близки. Её порывы установить с ним контакт воспринимались юношей как попытка вторжения в его личное пространство, а у неё никогда не было на него времени. На собственного сына - и не было. Они и мужем вкалывали, как проклятые, чтобы построить будущее своего Макса, но упустили главное: упустили самого Макса. А теперь уже было поздно. Он вырос. Сам. В окружении извращённого подобия семьи, которое они из себя представляли.

Макс похож на отца в молодости, тот же характер, но к этому приплюсовывается почти полное отсутствие ограничений. В том, что родители вырастили монстра, не признающего ни матери, ни собственного отца, они винили только себя. Хотя она считала, что эта вина по большей части её. Трудно быть матерью, не знающей своего сына. Она не знала, что его заботило, о чём думали его пытливые маленькие глазки, о чём мечтали. Макс доводил нянек до белого каления, а сейчас она многое отдала бы за то, чтобы только вернуть то время и попытаться всё исправить.

Он так далеко от дома, не звонит, а когда она сама звонит ему, Макс отделывается дежурными фразами. О его существовании напоминают ей только письма из университета и выписки из банка. Университет её сын выбирал по принципу "подальше от дома". Он не хотел, чтобы родители были рядом с ним. Впрочем, какие они, к чёрту, ему "родители"! Она надеялась на то, что, возможно, позже Макс поймёт, что всё, что они делали, они делали для него. Возможно, поймёт...

Женщина медленно направилась к лестнице, по пути застёгивая халат и думая: "Нужно выпить кофе и принять душ, потому что физиономия, которую я видела в зеркале, выглядит просто ужасно, а в десять часов мне нужно уже быть в офисе. У меня ещё больше двух часов в запасе".

На мгновение она услышала, как бьётся её сердце. Оно сжалось, и ей стало трудно сделать вдох. Кто-то есть на кухне. Она узнала этот голос. Она узнала бы его из тысячи! Не в силах сделать шаг, она с трудом подавляла волнение: "Что-то случилось! Он бы не приехал просто так! Это же Макс! Боже, что же случилось?!" Желание поскорее увидеть его боролось в ней с животным страхом - страхом за своего единственного сына.

Последний раз это чувство было у неё таким острым, когда она поняла, что её сын гей. Он и не скрывал этого, но до неё это дошло только тогда, когда Макс уже заканчивал школу. "Мать называется... Этот его приятель, Алексей, по-моему... Если бы я была бы чуть повнимательнее, я бы заметила это раньше". Тогда она испугалась за него, и этот страх вырвался у неё наружу. Произошёл скандал, который ещё сильнее отдалил парня от матери.

Сейчас там, внизу он был не один. Они смеялись. От этого у неё на сердце сразу стало значительно легче, страх отступил, и быстрыми шагами женщина почти сбежала с лестницы.

- А они вообще были не в курсе, прикинь! Короче, декан меня тогда чуть не съел, а в общагу мне теперь вход заказан. Вахтёрша при одном моём виде начинает вопить, как потерпевшая, хотя я вообще не понимаю, зачем ей так истерить, как будто это я один всё сотворил...

Когда она вошла, они оба замолкают. На лице её сына всё ещё блуждает улыбка. "Боже, как ты красив! Ты стал настоящим мужчиной, мой сын! Ты сидишь здесь, ты дома. Болтаешь, как ни в чём не бывало... с Андреем?!"

***

Рассказывает Макс.

Похоже, ты рада меня видеть, но твоя милая улыбка растаяла, как дым, как только ты увидела Андрея. Ты удивлена и одновременно испугана нашим знакомством.

- Извини, мы, наверное, шумели? - любезно интересуюсь я. - Кофе будешь?

- Макс, сынок! - маман смотрит то на меня, то на своего - э-э, как это называется - партнёра, ну, не бойфренда же. - Макс, ты давно приехал?

- Ночью, но не волнуйся, я тут долго не задержусь, если ты об этом.

- Сынок, о чём ты говоришь! Это же твой дом, и тебе здесь всегда рады, - она запинается, потому что присутствие Андрея её явно смущает. - Просто тебя так давно не было!

- Мам, только вот не надо всего этого, - прерываю я её. - Кстати, можешь не напрягаться, - киваю в сторону Андрея.

- Да. Это...

- Кто он для тебя, ты потом решишь сама, или вы решите вместе. В любом случае, меня это не касается. Но скажу тебе честно, мам, парень он хороший, плюс ко всему ещё и такой красавец, - я дружески похлопал Андрея по плечу, и парень, засмущавшись, чуть покраснел. - Не обижай его, мамуль, он мне теперь почти как друг, - мило улыбаюсь я, поймав себя на мысли, что и на самом деле испытываю дружеские чувства к сидящему рядом со мной парню, который чувствует себя сейчас явно не в своей тарелке.

- Вы с ним... - тихо шепчет маман, не в силах выдать остаток фразы.

- Ма, ну что ты! Мы просто разговаривали, тем более что он натурал. Хотя раньше меня это не останавливало, - тут я подмигнул парню, ещё больше сконфузив его. - Извини, Андрюх, я же шучу.

- Ты... ты сказал ему, что ты гей?! - всё так же тихо шепчет она.

Я делаю глоток кофе, достаю сигарету, закуриваю и, глубоко затянувшись, откидываюсь на спинку стула.

- А я никогда и не делал из этого секрет, помнишь? Просто никто никогда меня об этом не спрашивал. А когда я пытался намекнуть вам об этом сам, меня никто не слышал... как всегда. Слушали, но не слышали. Когда я сказал тебе, что мне не нравятся девочки, ты отшутилась, что тебе в школе тоже никто не нравился, когда Алекс оставался ночевать у нас, тебя это тоже не удивляло, хотя, согласись, странно, что два пацана часто проводят ночь в одной комнате. А когда до тебя, наконец-то, дошло, что я гей, ты устроила скандал, а я не понимал, мам, я не понимал, почему это стало для тебя таким сюрпризом. Я такой, какой я есть, и мне плевать на то, чем вы там с Андреем занимались вчера вечером. Это твоя жизнь, и меня она не касается.

По её щекам бежали слезы. Она молчала, оперевшись на дверной проём. Мне было её жалко, но я ничего не мог с собой поделать.

- Извини, мам.

- Я, пожалуй, пойду, - Андрей встал.

- Я же обещал отвезти тебя.

- Спасибо, но я доберусь и сам.

- Нет, я сейчас, только куртку накину.

Мне нужно развеяться. Оставаться сейчас с матерью мне не хотелось.

- Ты вернёшься? - с надеждой спрашивает она.

- Конечно, - уходя, я чмокаю её в щеку, и мать улыбается, касаясь пальцами того места, куда я её поцеловал.

страницы [1] . . . [3] [4] [5] [6] [7] . . . [11]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Студенты

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>