BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Мишка - навсегда! (глава 3, последняя)Часть 2 - Ну, пока. - А ты что, не ко мне? - У тебя же мама спит, ей же в ночь сегодня.
- Ну, она не спит ещё, да и мы потихоньку. - Знаю я, Ил, твоё "потихоньку". Домой
я. Ты ко мне лучше приходи. Блин, Илюшка! У меня же "Комета" сломалась! Гадина, лентопротяг
накрылся. - Выкинь ты её, на фиг, Мишка! Чинишь, чинишь - а толку... Не, лучше мне
отдай, я из неё чего-нибудь сделаю, придумаем мы с Вовкой чего-нибудь такое. - Вы
придумаете, это точно! А я что, без музыки сидеть буду, да? - Музыка... - ворчу я,
тут мы с Мишкой как на разных языках говорим, и, вспомнив кое-что, тут же, хихикнув,
добавляю. - Музыка - дело хорошее, особенно барабан! Мишка тоже ухмыляется, но тут же
смотрит на меня с подозрением. - А это ещё откуда ты выкопал, чудо? - Это, Мишенька,
не я выкопал, это знаешь, кто сказал? Суворов это сказал! - Не ври, не говорил он
такого, сам, небось, придумал. - Очень мне надо врать тебе! Тоже мне сказал! "Науку
побеждать" знаешь? Ну вот. Мне дед читать её давал. Здоровская книженция - обалдеть!
"Господа офицеры, какой восторг!" - Иди отсюда давай, пока я тебя точно в снег не
уронил. Эрудит... - Я сам уроню кого-нибудь так, что впредь ронять расхочется! Руки,
руки! Всё! Молчу. Ну, ты идёшь или нет? - Сказано же тебе, сам приходи. - Ну, ладно,
я Корнету косточку принесу, мама борщ варила. - Борщ - это хорошо! Борщ тётя Наташа у
тебя чёткий варит. - Мишка, а ещё она нам пирог с вареньем испекла, с клубничным!
- Всё, Илюха, молчи! А то я тебя сейчас съем. Беги давай. - Я пулей! Я залетаю
домой, гремя и поругиваясь себе под нос, убираю лыжи в кладовку. - Сокровище! Обедать.
- Мам, меня Мишка ждёт. Ну, ладно, давай по-быстрому, бутер там какой-нибудь. - А
борщ? Борщ ведь, Илюшка! - Не, не, не! Мам, косточку Корнету заверни мне во что-нибудь.
- Илька, ты у Миши до вечера будешь? - Да нет, мам. Поспать тебе дадим, потом придём.
- К половине восьмого приди, пожалуйста. И вот ещё что, Илья. Я тебя прошу: веди себя
у Миши прилично. - Мам! Ты что же думаешь, я там на ушах хожу, что ли? Я там такой,
знаешь... Погоди, а на ушах - это как? Это как мы с Рыжковым, да? Не, мам, я там хорошо
себя веду. - Ну-ну, - произносит мама с сомнением. - Вот косточка Корнету, не забудь.
Мишиным родителям привет от меня передай. - Тёте Кате только, дядя Лёша на работе.
Алексей Михайлович, уволившись в запас, у нас в Магнитке устроился работать. Ну и
правильно, не дома же ему сидеть! Не старый же он ещё. И вот он и устроился в Дом Обороны,
в ДОСААФ, занимается там с пацанами. Мишка говорит, что здоровски у него там, даже из
мелкашки пострелять можно. Мы, правда, там ещё не были, но ничего, и это от меня не уйдёт!
Мелкашка - это вещь! Это тебе не воздушка в тире у "Магнита", за две копейки пулька. Две
копейки - деньги, конечно, небольшие, но всё-таки. Десять пулек - двадцать копеек, вот и
думай себе: или пострелять, или в кино сходить. Да и равнять воздушку с настоящей
мелкокалиберной винтовкой - ха! Я, правда, ещё ни разу не стрелял. - Ну, всё, мам.
Испаряюсь. Да что же это такое?! Пустят у них лифт когда-нибудь или нет? Бегай тут на
седьмой, как альпинист какой-то. И Мишка тоже хорош: не мог на первом поселиться. Я звоню
в дверь нашим условным звонком (успели мы с Мишкой такой себе придумать), два коротких,
пауза, короткий. Олька поворчала было, а сейчас сама так звонит, хитрая, знает, что Мишка
так быстрее откроет. Надо шифр менять, засветились. - Ты что там, через Пекин ко мне
шёл, что ли, чего так долго? - Да меня мама поесть заставила. Миш, какой ещё Пекин?
- Поесть? Так, - Мишка хмурит прямые брови. - Видишь, Миша. Здравствуй, Илюша, а
он тебя ждал, один за стол не садился. - Правда, что ли? Здрасьте, тёть Кать! Мишка,
Мишка! Я только бутер и съел, так что и не наелся вовсе. - Да? - спрашивает повеселевший
Мишка. - Ну ладно, живи! А это что, Корнету? Коря, иди, косточка тут тебе прибыла!
Появляется красавец-пёс, который с достоинством принимает от меня кость. Вообще, это
выглядит так, как будто Корнет снисходит до моего скромного подарка лишь потому, что так
полагается, а то я ещё разревусь с горя... Не перестаю я удивляться этой собаке. На улице
Корнейка просто воплощение живости и веселья, как щенок, только бы со мной подурачиться,
повалять меня в снегу, это для него лучше всякой косточки! А дома он само достоинство и
неприступность. - Миша, сам потом крошки после Корнета убирать будешь, а то Оля в
прошлый раз... - Ну, и не сломалась Оля, - бухтит Мишка. - Полезно ей, а то свалили всё
на меня, как негр на плантации пашу, блин. Ну, ты долго тут торчать будешь, Ил? Пошли на
кухню, а то я сейчас у Корнета косточку отберу, так есть охота. Пока мы с Мишкой едим
тушёную картошку с курицей, тётя Катя, опершись подбородком на руку, с улыбкой слушает мою
болтовню. Ну там, про наши приключения за два дня и про то, какая у меня завтра будет
клюшка, а Мишка у вас ничего не понимает, и зря я его на лыжах взялся учить, всё равно
благодарности никакой, только снег за шиворот! Мишка лишь неодобрительно на меня
поглядывает, он вообще за столом болтать не любит. И нечего на меня так зыркать! Вот и
молчи себе в тарелку. - Правда, тёть Кать, он у вас способный, что есть, то есть, - это
я, как честный человек, должен сказать прямо! А только всё равно, снег за шкирку - это он
зря! Я ему за это такое придумал! Ты ешь, ешь, Мишка, нечего на меня так смотреть! Ну вот,
а вам мама привет передала. Да, спасибо. А здорово как, что у нас карантин. - Да чего
же хорошего, Илюша? Мише вот с английским подтянуться надо бы, а тут карантин. Вы чай
будете? Тогда, может быть, компоту, а, Илюш? - А что английский, подумаешь! Я бы на
его месте посидел пару часиков - и готово. - Зубрилка, - ядовитой коброй свистит Мишка.
Я, задрав подбородок, некоторое время молча разглядываю Мишку, а затем спокойно сообщаю
тёте Кате, что, мол, есть вот ещё такие, малоспособные к английскому языку, а туда же, на
лыжи! Мишка, не выдержав, смеётся, и я с ним тоже. - Оставайся у нас жить, Илюша, -
посмеиваясь, говорит тётя Катя. - Не-е, я уж лучше с мамой, а вот Мишку я бы у вас
забрал! И не на сегодня только, а вообще. И Корнета. Нет, Корнета, пожалуй, не выйдет,
Пиратище ведь у меня... Он как Корю увидал, так два дня потом от своей тени шарахался!
Пуганый какой-то стал. - Вы бы с Вовкой ещё парочку экспериментов над ним провели бы,
так он и от света стал бы шарахаться, не то что от тени. Представляешь, мам, с
котом-подводником у них не вышло, так они ему центрифугу какую-то там придумали! Если бы
я не отбил у них Пирата, то я не знаю прям, что бы было! Ну, по шее я им надавал, это
понятно, а толку? - Какую это центрифугу? - тётя Катя смотрит на меня, слегка даже
обалдев. - Это как у космонавтов? - Да нет! Где ж нам такую взять, - говорю я с
некоторым сожалением. - Так, в одеяло его суёшь и по комнате кружишь. Царапается он только,
зараза! Но молчит. - А чего ему орать-то? С вами ори, не ори... Нет, Ил, вы с Рыжковым -
это ж слов нет, это ж видеть надо. Спасибо, мам! - Спасибо! - На здоровье. Мы в
комнате с Мишкой разбираем его "Комету" - магнитофон это его полумёртвый. "Мы" - это значит
так: Мишка всё откручивает и снимает всякие там штуки, а я аккуратненько все эти болтики,
гаечки и ручки собираю в специальную такую коробку, чтобы их не потерять. Я смотрю на
Мишку и прямо-таки любуюсь им - так он всё это ловко и здоровски делает! И ещё и попутно
объясняет мне, где чего там внутри, и зачем это всё надо. Мне-то, правда, это нужно, как
карпу зонтик, да и не запомнить мне этого, но приятно мне так, что я аж жмурюсь я от
удовольствия! И жалко мне, что у меня дома нет ничего такого, что можно было бы вот так же
вот разбирать с Мишкой и собирать потом, а он бы толком мне всё объяснял, чего тут и как
устроено. - Токмаков, тетеря! Куда пружина полетела? И что теперь, диван двигать, да?
Да ну тебя, Илька, в самом деле! Достал, что ли? Ну, ты даёшь, и как пролез-то только!
- Смотри, Миш, а тут ещё вон что, штучка тут валяется какая-то. - Ух ты! Молодчина,
Ил! Я ж её с самого переезда ищу! Это от эспандера моего. - Миш, а где Олька?
- Олька, Олька, - ворчит Мишка. - На кой она тебе? Вот тут подержи. С этим она своим.
Как с утра учесала... "Этот её" - это парень Ольги, с которым она вместе в институте
учится, и что-то у Мишки с ним как-то не того. Не знаю, Мишка мне толком ничего не
рассказывал, ну, а я и не лезу, понятное дело. Буркнул Соболев что-то такое, про
выпендрёжников всяких. Ну и ладно, хотя Ольга мне, в общем-то, нравится. Да и не
"в общем-то", а очень даже нравится. Она с виду такая только, неприступная, а так-то
совсем ничего, нормальная, и весёлая, как Мишка, а уж красивая, говорю же, - Афина! Как
глазищами своими глянет, особенно, если настроение у неё есть, тут только держись, аж дух
захватывает. Очень они с Мишкой похожи, он тоже самый красивый в школе, это все
девчонки у нас так говорят, только Мишка потеплее как-то, и волосы у него тёмные. Вот
сейчас смотрю я на него, а он нахмурился, губу нижнюю чуть прикусил, пытается пружину на
место накинуть... Ну вот, смотрю я на него, и так мне его обнять охота, что даже странно
как-то.
страницы [1] [2] [3] [4] . . . [13]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Первый раз, 18-19-летние
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|