BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Мишка - навсегда! (глава 3, последняя)Часть 5 Дверь потихоньку приоткрывается, не широко, совсем чуть-чуть, и в эту щёлку вдруг бьёт
узкий тугой луч красного света! Я зачарованно смотрю, как алым зайчиком странное
продолговатое - продолговатое, а не круглое - пятнышко мечется по ванной комнате. Чего это,
а? - Мишка, это что? Как это, а? Пятнышко перестаёт скакать по стенам и потолку и
останавливается на мне. - Что это, он спрашивает, - бормочет Мишка, сам оставаясь за
дверью. - Сказать ему, что ли? Ну, что ж, скажем, если он психовать перестанет. Да, и
извинения ещё бы его заставить хорошо попросить. Ну, это ладно, обойдёмся, мы не гордые,
мы ж не голубых кровей! Не из дворян мы, чего уж там. Мишка чем-то там таким у себя
щёлкает, и красный быстрый зайчик исчезает, а Соболев включает свет в ванной и, сдерживая
улыбку, смотрит на меня. Я счастливо смеюсь - ну, не могу я на него всерьёз злиться, да
и, правду сказать, чего ж это мне злиться-то, сам же виноват, сам дурак! - Прости меня,
Мишка, дурак я! Дурак, да? - Конечно, дурак, - Мишка уже лыбится вовсю. - Психуешь
из-за ничего, кто ж ты, как не дурак? Но ты пока ещё дурак неразумный, а вот если будешь
так и дальше себя вести, тогда вырастешь в большого дурака! Понял? - Понял, - соглашаюсь
я. А я, и правда, всё понял, чего ж тут не понять. Прав Соболь, ясное дело, прав!
- Пошли в комнату, - говорит Мишка, а сам прячет что-то за спиной. - Раз ты такой у меня
понятливый, тогда пошли, там и покажу. В комнате Мишка указывает мне на диван - мол,
садись, давай, - сам усаживается рядом и, подмигнув, кладёт мне на коленки то, что он
прятал за спиной. Вот! Это! Да! Я даже дышать перестаю. Фонарик! Да не какой-то там просто
"фонарик", а всем фонарям фонарь! Я таких и не видал никогда. Чёрный, воронёный, точнее
сказать, из какой-то очень хорошей стали, не из алюминия вшивого, а на стекле у него чёрная
же металлическая насадка такая, с узким губками, из-за которых-то луч такой странный и
получается. Это что же за фонарь такой интересный, военный, что ли? Тяжёленький! Да-а...
Кнопок тут! А чего это он красным светит? Лампочка красная, наверное. А зачем красная-то?
- Мишка, - выдыхаю я. - Миш, что это, а? - Ослеп? - спокойно спрашивает эта зараза. -
Фонарик. - Тебе бы вот фонарик надо! Под оба глаза. А это тут чего, это для ремня, что
ли? Точно. А почему он красным светит? - Фильтр потому что красный стоит. - Фильтр, -
шепчу я. - Здорово! А это как, фильтр? Это ж не сигарета. Мишка, хихикнув, достаёт из
кармана два круглых стекла, жёлтое и голубое. - Вот, смотри, это и есть цветные фильтры,
они могут вот сюда, на фонарь ставиться, понял? Вот, погоди-ка, дай покажу. Видишь? Вот.
Зачем, зачем... Красный - это скрытный свет, и насадка с прорезью для того же, для
маскировки. Жёлтый - это контрастный, а синий - спокойный цвет, для того, чтобы глаза не
уставали. Почему много? Не много, а столько, сколько надо. Эта кнопка для постоянного
света, фиксируется она, а эта - сигнальная. А этот ползунок - это чтобы случайно фонарик
не включился, это как на пистолете предохранитель. Конечно, военный, морской. У меня два
таких, один мне папа подарил, а этот я выменял, у нас там такого добра разного много было:
и фляжки с серебряной пружинкой, и всякие штуки. Ну откуда ж мне знать-то было! Да не дуйся
ты! Вот ведь! Говорю же, полно всего было, я и не интересовался всем этом тогда. Я этот
фонарик тебе дарю, понял? Конечно, насовсем, а как же ещё. Кончай, блин, Ил! Вот ни фига
себе! То, блин, дуется, как не знаю кто, а то целоваться лезет. - Мишка! Ты ж пойми!
Это ж... А что за фляжки такие, а? Зачем там пружинка серебряная? - За надо! Ты погоди
с фляжками этими, я же этот фонарик тебе по делу подарил. А, чёрт, куда же я дел-то.
Мишка лёгким ветерком срывается с дивана, и его уже нет в комнате. Он, вообще, когда
хочет, то быстрый делается, не углядишь, и так же моментально появляется назад. Чего это
у него там? Бумажка какая-то. - Вот, Ил. Ты помнишь, говорил, что жалко, мол, у нас
телефонов нет? Поболтать, мол, нельзя, помнишь? - Ну! - Опять "ну"? Я тебя
предупреждал? Последний раз говорю тебе: ещё раз нукнешь мне, точно в глаз дам! - Ладно,
ладно, забыл я, вырвалось! Говорил, помню, и что? - так мне интересно, что там такое Мишка
задумал, что я готов сейчас со всем, что он скажет, согласиться. - Вот я тут кое-что и
придумал! Азбука Морзе, понял?! Чего смотришь? Точка, тире, точка, тире! - Не понял.
- Слышь, Токмаков, наверное, я тебя, и правда, зря по башке! Окна же у нас напротив?
Во, дошло, похоже. Рот закрой! Ну, Мишка! Я даже теряю дар речи. Всё-таки точно,
военно-морская школа! Погоди, а где ж мне её взять-то, азбуку эту? Так, бумажечка у него.
Я, вырвав у Соболева листок, торопливо его разворачиваю. Так и есть. Точки, тире. И буквы
напротив. - Здорово как, Мишка! Так, а как будет: Мишка дурак? Ладно, ладно! Всё,
Соболь! Ну, тогда просто Мишка. Так, так... Два тире, две точки, четыре тире, тире с точкой
и тире, и точка с тире! Во-още! Погоди, а как будет Илья? Лучше Ил, а то Илья длинно. Можно
Ил. Две точки, точка, тире, тире, точка. - Да зачем тебе имена, Илька? Мы ж ещё лучше
придумать можем, понял? - Как это, лучше? - Да позывные же, Ил! Я аж подпрыгиваю
на месте. - Вот это да! Позывные! Это как у космонавтов или там у шпионов, да?! А какой
ты хочешь? - Мне без разницы, Илька, а тебе вот "Лопух" подойдёт! Ой! Токмаков, блин
горелый! Смотри, вот сам начинаешь всегда, а потом сам же и обижаешься! Я те ущипнусь!
Козявка! - А ты сам зараза! Мишка, фонарик разобьёшь, убью к чёрту! Горло ночью
перережу! - Да целый он, чего разорался, орёт он тут! Горло, понимаешь... Под диван
убери. Убрал? Держись теперь! Мы с Мишкой барахтаемся на диване. Я пыхчу, щиплюсь,
дёргаю его за уши - как я обожаю вот так вот с ним беситься! А ему это, похоже, надоело,
и он решает применить ко мне жёсткие карательные меры: начинает меня сильно щекотать.
- Не-нечестно! Кон-кончай, га-ад! Ма-ма-ма-ма! - я извиваюсь под Соболем, я сейчас лопну
от смеха, я помру от счастья! Мишка перестаёт меня щекотать и, ласково улыбаясь, смотрит
мне прямо в глаза. Близко-близко смотрит. Я пытаюсь восстановить дыхание и вытираю слёзы
смеха, которые каплями висят у меня на ресницах, а Мишка вдруг крепко меня обнимает,
прижимается ко мне всем своим сильным телом и шепчет горячо мне в ухо: - Ну что,
Самолётик, получил? Получил очередь под крылья? А будешь орать, Илюшка, я тогда с тобой
играть ни фига не буду, - а у самого дыхание прерывистое, тоже уморился, похоже.
- Мишка, ты ж зараза такая, - шепчу я ему, и получается так, что шепчу я ему тоже в
ухо. - Ты не щекотайся, я и орать тогда не буду. По шее лучше... Мишка! - Илька! -
выдыхает мне в шею Мишка. - Ты такой, Илька... Мишка вдруг резко с меня скатывается
на бок, смотрит на меня как-то смущённо и покраснел опять чего-то. - Ты чего, Миш? -
я тоже перекатываюсь к нему на бок и обхватываю его рукой за шею. Мишкина рука,
скользнув мне под сбившуюся рубашку, замирает у меня на спине. И не щекотно мне это даже
вовсе, а приятно. - Так, - говорит Мишка. - Пойдём-ка, Ил, леща лучше поедим, а то я
сейчас... - Что? - Ничего. Так. Много будешь знать, плохо будешь спать. Кормить ты
меня будешь или нет? - Кормить тебя! Сам чуть не защекотал меня до смерти, а теперь
корми его! Леща... Можно, конечно, и леща только тогда завтра утром тебе точно мой омлет
попробовать придётся, борщ ведь ты не захочешь, с утра-то. Ну, встаём, что ли?
- Встаём! - решительно выдыхает Мишка. - И раз, и два, и три! Соболев ловко - на
загляденье, прям, - отталкивается от дивана и одним движением перебрасывает через меня
своё тренированное тело. Раз! Опёршись на одну ногу, он волчком разворачивается на месте.
Два! И садится на шпагат. Три! Ух ты! А шпагат он мне не показывал ещё. Я, улыбаясь во
весь рот и положив голову на согнутую в локте руку, смотрю на Мишку с дивана. - Во-още,
Соболь! Ну, ты даёшь! Тебе, Мишка, надо гимнастикой заниматься, а не самбо. - Много ты
понимаешь, козявка! Самбо и есть и гимнастика тебе, и борьба, и много ещё чего! Понял?
Эт-то тебе не железяками в маске махать! Д’Артаньян недорезанный! Так! Железяки,
значит? Я, поджав губы, презрительно рассматриваю Соболя. Так, так! - Вот какая память
у некоторых короткая! - говорю я своему Пирату. - Железяки, значит, да? Железяки? Мало,
Пиратище, кому-то вчера досталось, получается! Мало, Соболев, да? Как я тебе вчера по
заднице-то, а? Была бы у меня сабля боевая, а не спортивная - и всё, хана, быть бы тебе
без одной половинки! Мишка, тоже поджав губы, смотрит на меня. Нехорошо как-то, слишком
уж задумчиво он на меня смотрит. Да и фиг с тобой, посмотри, посмотри! А ведь, и правда,
здоровски я его вчера. Синяк ведь даже, наверное, остался. Синяк, блин! На заднице! Ой,
не могу! Я, ткнувшись носом в диван, ржу, как сумасшедший. Это ж надо! На заднице!
страницы [1] . . . [3] [4] [5] [6] [7] . . . [13]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Первый раз, 18-19-летние
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|