BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Чёртик из коробочкиЧасть 5 Чёртик из коробочки. Да, так всё и было. Так я в Митькиной жизни и появился из
коробки - в смысле, из ящика (от какого-то оборудования ящик был, что ли). После
того, как я от бригады Корженя свалил, на вокзале мне нехуй ловить было, кроме смерти.
Ну, я и кантовался там-сям, на ярмарках больше на разных, там ведь тоже на каждой
все свои. Ну, а Коржень, сука недорезанная, меня искал, это я уже знал. Знать-то знал,
да хули толку, из Кургана этого вшивого я свалить один хуй не мог. Ни денег, ни шиша,
а валить надо было, и я придумал одну фишку, или схемку, как Митька говорит. Пятьсот
рублей я потихоньку насшибал, но пятихатки этой всё же маловато мне было, лето ведь
кончалось. А на паровозе не свалишь, вокзал закрыт для меня. Я чо придумал: я решил
где-нибудь на выезде из города (Зайково там есть такое) на электричку какую-нибудь
сесть - и сайонара Курган! Там уж как-нибудь до Челябинска - и вперёд, на Запад! Но
сначала я решил помыться. Я вообще за собой следил - ни вшей, ничего такого. Ну, ладно,
помыться так помыться, а где? В Тоболе, где ж ещё! И тут-то я на Бому и налетел. Нос
к носу, блядь. Раз Бома тут, значит, и остальные где-то рядом трутся. Я его прошу:
- Витёк, молчи ради бога, вот, пятихатка у меня, на, возьми. Куда там! Засвистел,
урод, а свист там у них свой есть, особый. Ну, короче, я щемиться оттуда. По свалке
какой-то на берег выскочил, а они за мной, чуть-чуть только я от них оторвался. Ну, на
берегу смотрю: тачка какая-то, и мужик молодой возле неё на корточках сидит, камешки в
Тобол кидает. И ящик этот тут же, в сторонке чуть лежит. Ну, и куда мне было деваться?
Плавал я тогда, как топор, и я в ящик сиганул... - Ну и что, что гипс? Мыться-то всё
равно надо. Ну, про ванну, понятное дело, забыть придётся, душ - так вот, как-нибудь.
- Митя, а как ты в госпитале мылся? - Хм, сравнил. У меня же вся грудь была
замотана, я ж на Минутке этой сучьей пулю в дыхалку словил. Ну, там, протирали меня
сначала, пока я сам... Сестричка там одна... - и мой Митька краснеет, надо же! - Я те
поухмыляюсь! И этот туда же. Женя! Чтоб вас обоих, навязались на мою голову! - Ладно,
Мить, я ж так, просто. Ну? - Что - ну? - Как мылся-то? - Да говорю же: обтирался.
Но это ладно, у нас же там, в Ростове, много пацанов лежало, особенно после Грозного,
после Нового Года... кто с чем: и с руками, и с ногами, а то и без. А, чёрт! Как вспомню,
хоть почти и десять лет уже прошло... В общем, берёшь пакет, на руку его, скотчем
обматываешь и в душ. Понял? - Да я так и хотел вообще-то, такое что-нибудь...
Класс, Дима! - Да ты что довольный-то такой, Илья? - Ну, как! Вот у тебя есть
шрамы, у Аристова твоего вообще, у Прыгуна вот даже, и то есть, - я глажу Женьку по
бархатистому голому плечу, и он довольно жмурится, - а теперь вот и у меня. - Да,
это не лечится: раз дурак, то это навсегда. - Д’има, эт’о Ил’я дур-рак, д’а?
- Хм, а ты что, Женя, не знал? Мы-то с тобой умные, так ведь? - Та-ак в’ед!
Ха-ха-ха! - Ну-у, запрыгал, Попрыгун попрыгунский, - я легонько поворачиваю Женькину
голову лицом к себе. - Я! С тобой! На ры-бал-ку! Не поеду! - Илюшка, отстань ты от
него. - Не поедешь, да? Гад. Я тогда сейчас домой уйду! Пошутил. Ты со мной так
не шути, понял, а то точно уйду, понял. А вот узнаешь! Илья, ты иногда такой гад. И что?
Ты зачем так говоришь? И Диму вон сегодня как обидел. Он простил, а я не прощу. Нельзя
же обижать тех, кто тебя любит. Прощаем мы с Димой всё тебе, вот ты и... Не прощу,
я не Дима! Пусти. Д’има! Он щип’ает! Он д’умает, што он с г’ипс’ом, та-ак его бит
нел’зя! - Ил! Чёртик из коробочки, да что с тобой сегодня?! - Он н’е ч’орт’ик,
он д’ургак! - Р! Женька, р-р! Повтори. - Р-р. Д’ур-рак! - Конечно, дурак! -
радостно соглашаюсь я с Прыгуном. - Ещё какой, я ж вас люблю! Вот я и дурак. И вы
дураки, раз меня любите. Ди-им, давай пиццу закажем. - Да заказывай, фиг с тобой,
только мне без грибов этих поганых. Вот же чёрт! Устроил всем нервотрёпку, а сам
празднует! Выпорю. - Д’авай, Д’има! Йа его д’ершат буд’у! - Держать, Женя, ж-ж.
Дер-ж-жать! - Д’ер-рж-жат! - Молодец, Прыгунок. Вот Митька спрашивает, что
со мной сегодня. Возраст? Хм, да при чём здесь возраст. Так, психанул, и всё. А может,
и возраст. А может, я и правда дурак. Да что значит "может"? Дурак и есть. Я смотрю
на Прыгуна, он рассказывает Митьке, как ловить судака на "закидушки", помогаю ему
иногда, перевожу его жесты, а сам думаю о том, что бы со мной было, если бы не Митька?
Меня бы уже не было, вот что. А я дурак. Через неделю будет ровно год, как мы с Митькой
вместе, год, как он меня спас, год, как я выпрыгнул перед ним, словно чёртик из коробочки...
Ну, вот. Ящик, значит. Сижу я в нём, трясёт меня, понимаю, что хуёвая это защита, да
что же делать-то? Эти сейчас набегут, и слышно их уже. Выглядываю тихонько: вот они, почти
все, даже Юлька-Малайка, подстилка Корженя, сука, и та бежит, палкой машет. И к мужику
двигают, а он уже не на корточках, а стоит и в мою сторону поглядывает, видел он, как я
в этот ящик нырнул. Ну, думаю, вот и всё, а под рукой вообще ничего нет, ни палки там
какой-нибудь, ничего. Думаю, что щас как дёрну - и в Тобол! Лучше утону, чем они меня...
Я ж помню, как они бомжа того - так ведь просто, от нехуй делать, и ведь даже не
обдыхавшись они тогда были. Коржень Митьку (ну да, Митька это был, кто ж ещё)спрашивает,
где, мол, этот? - Какой? - отвечает Митька. - Ну, белобрысый такой, сюда бежал. А
Митька: - Бежал да убежал, и вам тоже, молодые люди, я советую отсюда удалиться. Ну,
Коржень с Толяном к Митьке повалилил, им же всё по хую, короли они тут, остальные пятеро
не в счёт - шестеро то есть, это вместе с Малайкой. Ну, Митька особо их не бил, хотя
если бы он всё знал, то мог бы их и покалечить, но он же не знал ни шиша, он и меня не
знал, не любит он просто, когда толпой за одним гоняются, да ещё с дрынами и кирпичами,
он же спецназовец, он же такой! Ну, он Корженю с ноги в пятак и дал (хм, не везёт тому
с ебальником его), да как дал-то! Без криков там, как в кино, без замахов-разворотов -
нет, мне даже показалось, что Митька лениво как-то ногу поднял, но Коржень от этой ноги
мячиком отскочил, и вот уже на карачках от него по берегу уползает, соплями с кровью за
собой дорожку помечает. А Толяна Дима вообще по морде ладонью хлопнул, за загривок взял
так нехотя и в Тобол кинул - и хорош с него! Побежали они, только уже не толпой, а
врассыпную, в разные стороны, кто куда. Тараканы подвальные! А Митька хмыкнул, руки так
брезгливо в реке сполоснул, платком их вытирает, к ящику моему подходит и говорит:
- Ну, это ты, что ли, белобрысый? А по-моему, ты не белобрысый. Какой же ты белобрысый,
ты же пепельный. А ну, вылезай, чёртик из коробочки! Я и вылез... - Ну, тогда он
маме и говорит: "Мама, ты же обещала! Ведь я всем уже похвастал: и Илье, и Диме"... Не
торопись, Жека, я ж не успеваю! Да. Ну, он и говорит: "Я тогда к ним совсем жить уйду!
Если ты мне собаку обещала, а теперь говоришь, что нет..." Ох, Попрыгун! Кто б тебя
пустил бы сюда! И Дима бы не пустил. Ну, ладно, дальше-то что? Ого, Митя, прикинь, в
это воскресенье он нас зовёт с ним на базар ехать, щенка выбирать! - Я знаю, Ил, мне
Лена уже рассказала, какой Прыгун ей концерт по заявкам закатил. Да не смогу я в это
воскресенье. Женя! Я не смогу, понял? А почему на базар, там же, наверное, одни дворняжки?
Илья, объясни ему: дворняжки. - Да откуда же мне знать, Митя, как "дворняжка" будет?
Погоди-ка, - и я, как могу, изображаю дворнягу. - Ну, маленькая такая, ушки такие,
хвостик такой, колечком. Ну, что ещё? Маленькая, понял, Жека, и шерсть, - во, в
разные стороны. Попрыгун сначала насмешливо наблюдает за моей пантомимой, потом
до него постепенно доходит, и он расстроенно хлопает на нас с Митькой ресницами, он
же хочет добермана. - А ка-ак тогд’а? Ил’я, Д’има, йа та-акуйу не хоч’у! Не хоч’у
с шэрст’ю, йа хоч’у, ка-ак у Гл’юкоз’ы. - Хм, как у Глюкозы... Так, ладно, завтра я
позвоню по клубам по собачьим, будет тебе, Женя, как у Глюкозы. Ил! Лови его, он же
меня щас... Прыгун! Мама дорогая, вот же темперамент! - Сидеть! Всё, всё, ус-по-кой-ся,
Жека. На вот яблоко. Это, Дим, как же? В смысле, у Прыгуна с его мамой денег столько
и не будет, породистые собаки ведь, наверное, дорогие. - Уверен, что дорогие,
породистые и должны быть дорогие, так ведь и должно быть, так ответственности больше.
Хм, хотя... - Ну да. Я же ведь дворняжка, Дим, а ты ответственно ко мне отнёсся.
- Псих ты, псих и есть. - Ну, ладно, я ж шучу! Дим, а всё-таки? - Всё-таки...
Копилку свою тряханёшь всё-таки. Для Прыгуна ведь тебе не жалко? Женя, Илья за щенка
заплатит. Не жалко, Ил? Попрыгун с Митьки на меня глазищами хлоп-хлоп. Ну, ёлки
с дымом, аж серые искры из них сыпятся! - Да ты с ума сошёл! Нет, конечно! А хватит?
Три тысячи у меня, ну, может, чуть меньше. - Да не знаю я, завтра позвоню. Не
хватит, я добавлю. Женя, я добавлю, а поводок с ошейником я тебе обещаю, сто пудов!
Прыгун! Илька, он целуется. Всё, задушишь! Эт-того ещё не хватало: плачет, ну, ё-моё!
- Блин! Женя! А ну! Пошёл в ванную, у-мой-ся и-ди. Иди, сказал. Прыгун
останавливается в дверях, хлюпает носом, смотрит на нас с Митькой, показывает, как он
нас любит, и упрыгивает в ванную. Я тут же выскакиваю из-за стола - не хуже Женьки! -
и к Митьке на колени, он аж охает. Да и фиг с тобой, поохай, поохай, мне ж хочется!
- Прыгун дрыхнуть завалится - трахнемся! Ди-им? - Ну, ты и симулянт всё-таки!
Трахнемся, - и мы с Митькой целуемся. И это не так, как с Прыгуном, там страсть, а
здесь любовь, и там здорово и по-настоящему, и здесь по-настоящему и здорово, ведь
и там, и здесь - это навсегда. М-м-м, как здорово! М-м-м, М-митька! Навсегда - это ведь
не понять, это только почувствовать...
страницы [1] . . . [3] [4] [5] [6] [7] . . . [14]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Мужики и молодые, 18-19-летние
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|