Горячая гей библиотека

Зависимость количества попаданий от плотности огня (глава 3, последняя)

Часть 3

- Ласточка, а чего сегодня Ил такой? Задумчивый, молчит почти всю дорогу.

Славка поворачивает меня лицом к себе, критически рассматривает футболку, довольно кивает, срезает леску с этикеткой, убирает свой ножик - тема! классный ножик, называется "хузба" - национальный абхазский нож, реально тема, - потом задумчиво теребит себя за пепельную прядь (манера у него такая) и отвечает:

- Сев, он уже неделю такой. Но я... Ты бы с ним поговорил, а?

- Про что? - удивляюсь я. - Про мотоцикл этот, который ты задумал? Нет, Славян, это ты сам должен, это я права не имею, да и вообще.

- Вообще-е! - злится чего-то Славка. - Два тупореза, вообще, ходят, блядь, об гантели в моей комнате спотыкаются, задумываются, вздыхают. Глупые!

- Кто? - ещё больше удивляюсь я.

- Я с Дэном! Бль. Ладно, проехали. До вечера. Вот Дэн придёт, и будет тогда разговор. Не, Севка, это я так, просто. Про моц разговор будет. Ты чего в сумке припёр? Тверских, если ты не скажешь, что ты в сумке припёр, у-у-у!

Ласточка трясёт сжатыми кулаками у себя перед носом, сожмурился от злости. Блин, обожаю! Я посмеиваюсь, а сам решаю, что, пожалуй, можно показать: всё равно, до первого июня, до Ласточкиной днюхи секрета не получилось.

- Ладно, Ласточка, тащи сюда сумку, только не подглядывай, я сам всё покажу! - вот, значит, сюрприза не вышло.

С Эдькой моим дома же не оставишь - сто пудов выкинет, если найдёт, а у Ласочёвых и подавно секрета не будет: Славка залезет, узнает. Хотя...

- Дай сюда, я сам, - хотя можно было с него слово взять, но мне и самому... - Щас, Славян, целлофан только снимем.

- Севка, погодь, отец пришёл со стоянки! Вот все и посмотрим. Ты доставай пока, а я...

И Славка мчится. М-м, "мчится" - хорошее слово. Он мчится встречать своего отца. Моего Ила. "Моего" - как же, размечтался! Сука, что ж так больно-то! Ладно, пока они там, так даже лучше, надо же мне мою композицию... Блядь, ну и бардак же у Славяна на столе! Куда бы... Только сюда, больше некуда. Вообще, кругом бардак, как так можно! И, главное дело, в комнате своей чёрти что творит, а на кухне - ни-ни! Чтобы, не дай бог, крошку со стола уронить или там полотенце не туда повесить - пена из ушей, дым, то есть... Всё, покатит, только надо вот так загородить - Славкины шорты для этого сойдут.

- Севка, ты что тут один, в этом... дворце Ужасов? Славка, как тебе не совестно - друзей у себя в этом Храме Хаоса одних бросать?

- Не смешно, между прочим! - рассеянно отзывается Ласточка, а сам пытается мне за спину заглянуть. А я согласен с ним: да, Ил что-то как-то не очень, и вид у него, у Ила, какой-то грустный. Сердце щемит!

- Не смешно, - грустно соглашается Ил-2 со Славкой - и со мной, я же тоже.

Хоть так с ним поговорить, без слов.

- Кхм. Славка, пару слов сперва. Короче, я тебе подарок приготовил на день рождения.

- Зря! Севка, был же базар, чтобы ты не тратился. Пап, он же, наверное...

- Слава, дай Севе сказать. Сева, Слава!

Да что с Илом? Вообще ничего не понимаю.

- Да. Вот. Я и не тратился ничего.

Ну-у... В общем, я ожидал. Ну, что вот так всё примерно и будет. Нет, всё-таки не так. Я думал, что Славян попрыгает, повосхищается, Ила потормошит, меня потискает - и успокоится. Он ведь загорается, как порох, и горит ярко, и свету от него много, и шуму, и стенки даже рушатся, и броня в щепки, а потом... Нет, он, конечно, Ласточка, всё до конца делает, с Илом по-другому нельзя, но мой подарок - да ну! Я думал, что сунет он его потом куда-нибудь, завалит постепенно всяким... всяким, одним словом, тут у него, в его комнате, именно "всякого" полно, и забудет о нём. А Славка сейчас - он молчит, но по глазам его видно, КАК он молчит, и понятно, что подарок мой он никуда совать не будет и не завалит его своим "всяким". Всё это по его зелёным глазам видно, и от этого у меня ещё сильней щемит сердце. Ласточку я обожаю! А Ила я люблю. Он сейчас к Славке подошёл, руку ему на плечо положил... И почему Ласточка не мой брат? А вот чтобы Ил был моим отцом, я не хочу! Я его по-другому люблю - по-другому. По-плохому? Разве Любовь может быть плохой? Сучий Мир!

- Сева...

- Севыч. Я даже и не знаю, что сказать. Я эту вещь на стол себе.

- Сева, я теперь не знаю, что мне Славке на день рождения дарить.

Самое время Славке! Чтобы про моц, насчёт которого я с Арканом договорился. Но молчит он чо-то. Ладно, его дело.

- Папа, зырь! Мастерок, и на кирпиче. Севка, ты где взял-то его вообще? Надо же! Как ты его к кирпичу так. Супер! А рамка?

- Вот с рамкой труднее всего было, но, Славка, я тебе скажу, но только если ты... я уйду, понял?

- Ну. Уйдёшь! Чо за рамка-то?

- Слав, короче, дерева у меня не было ни фига, одна сосна, а это шняга, отвечаю. Вот, а тут смотрю: кто-то стул выкинул, ну-у, такой гнутый весь, ну, старинный типа, только покрашенный, старый, Ил, сто пудов! Гнутый весь, хитро как-то, и не фанера, а массив, дерево! Прикиньте. Я его по-быстрому в зубы и домой. Вот эта рамка из него, у него на спинке типа рейки такие - ну, я их... А стул Эдька выкинул, козлина!

- Пап.

- Нет, Слав, всё в порядке. Насколько может быть тут порядок.

- Да ладно, Ил, я привык как бы. Стул жалко, конечно. С него бы краску содрать, аккуратненько, шкуркой мелкой, например - супер! Гнутый такой массив. Вот только что это за дерево - я не знаю.

- Дай-ка, Слав. Бук. Это бук, Севка. Прочная, твёрдая древесина, под паром и на огне гнётся, не ломается, выдерживает большие нагрузки. Бук часто в хорошую мебель идёт, а стул этот, по-видимому, был "венским". Австрия, Остеррейх - там придумали, затейники.

- В тему подарочек.

- Ну, Слав! Я ж подумал такой, ты же на своей архитектуре... Короче, она тебя по-настоящему зацепила, архитектура, а с мастерка всё начинается, строят ведь, кирпичи там кладут, например, ведь мастерком.

- Подарок со смыслом, Севка.

- Севыч, смысл в том, что архитектура начинается с карандаша, а заканчивается строительством. Так что в этом подарке больше смысла, чем ты даже подумал. Да, пап?

- Пацаны. Севка, Славка... Нет, ничего. Погоди, Слав, я сяду. Всё, всё. Славка, да куда ты! Севка, куда он... Да какие таблетки, это нога! Какие тут таблетки, резать надо. Зимой в клинику лягу, осколок этот... О, Славка, коньяк! Чо-то ты мне много. Угу.

- Ил, - шепчу я, а самому страшно, ведь если что, то мне тогда только с крыши спрыгнуть! - Ил, а может, вам сейчас лечь, а? Славян, скажи ты отцу, а!

- Пап.

- Нет, пацаны, не надо. Это у меня - блин, я даже и не знаю, что это у меня. Даже Анатолий не знает, а уж он-то... Вообще, доктора чего-то. Осколок закапсулировался давно, не шевелится, он уже часть меня, можно сказать, а временами, ни с того, ни с сего... Это нервное что-то, память, наверное.

- Ой, пап, мобильник мой - я возьму, да? Дэн это, по ходу.

- По ходу. Так, я в кабинете побуду, мне нужно. Вы тут не резвитесь особо. Севка, что-то у меня...

- Какое, Ил! Мы тихо.

- Да я не про "тихо", я про мебель, её можно и по-тихому, Славян у нас спец в этом деле. Не смешно? Форму теряю. Ладно, я недолго.

Ил выходит. Нет, останавливается на пороге Славкиной комнаты, смотрит на меня, улыбается - мне! - и я улыбаюсь. Вышел.

Я устало опускаюсь на Славкину огроменную то ли кровать, то ли тахту, то ли я не знаю что. Что ж так больно-то! Почему я полюбил этого сильного, очень-очень сильного, очень красивого, молодого - моложе моего братца выглядит, да так и есть, дело не в годах - и верного человека - отца моего Ласточки, которого я обожаю, который должен был бы быть моим братом, а не урод этот, Эдька, и Ласточка становится моим братом, а моим лучшим другом он уже стал (за неделю!), а я люблю его отца - самого лучшего во всём этом сучьем Мире человека, и никому, особенно Славке, а особенно...

Ласточка подходит ко мне, садится рядом, в руке мобильник. Он поговорил с Дэном, пошептались они о чём-то, а чего шептаться, я ж и не слушаю, я слушаю то, как у меня в груди тоска воет. Славка откладывает мобильник в сторону, вздыхает почему-то.

- Севка, ты... Что ты такой? Ты бы... Блядь, Дэн! Через час сказал, а я без него.

- Славка, а как вы с ним подружились? С Дэном? Он же старше.

- И по хую! Старше! Я, может, и постарше его даже, ты же всего... Бль, язык мой! Нет, это я так... На паркуре, где ж ещё. Он мне там показал кое-что, я ему тоже. Разговорились, то-сё. Ты ж его видел, какой он? Ну, пусть и мельком, а всё-таки? Ну, это ты точно: Дэн супер! Вот. Потом, на другой день, мы уже с паркура вместе пошли, нам по дороге было. Ну, о всяком поболтали. А потом он на скейте! У-у, Севыч, это он жёстко! Жалко, у меня всё видео на том мобильнике накрылось. А там у нас один мудак есть... был, короче, его не видать больше чо-то, так он Дэну такой и говорить: чо, мол, на хрен ты с мелким гоношишься, мол, в мастера вышел, учениками обзаводишься? Или ты это из-за бати, что ли, Ласточкиного? Подмазываешься, мол? Призы, мол, и, если чо, с соревнованиями...

- А ты? Славка?

- Да меня не было тогда, в том-то и фишка! Ну, Дэн с ним поговорил. Пацаны говорят, что ни драки, ничего не было, но что-то мы больше этого Щедрого не видим! Его так звали - Щедрый, а почему, не знаю. Мудак, короче. Но он такой у нас один был, все ж пацаны у нас... Блин, зря вот ты не хочешь к нам, такие ведь пацаны! Да если хочешь знать, Севка... Чо ты?

Я молча вытаскиваю у себя из-под задницы - и как сидел-то! - какую-то... не знаю. Острая, короче. Славка, гад, ржать сразу! Поганец - правильно Ил говорит.

- Что это такое, вообще, Славян, что за байда?

А Славян:

- Сам, виноват, не хрен садиться, куда ни попадя, а в моей комнате особенно!

А тут у тебя, поганец белобр... нет, это я беру свои слова назад, не в настроении я с тобой сейчас биться! У тебя, Вячеслав, тут, в комнате, кругом "куда ни попадя"! Какого, спрашивается, ты шмотки кучей на эту свою... Вообще, что это у тебя, давно спросить хотел, - кровать или тахта?

- Ложе.

- Ах, ложе.

- А это? На что я сел?

- Это, Севка, - и Славян рассказывает мне о том, что такое пантограф, и почему он у него хреново юзал, и почему Славка его разобрал. - А вот эту хрень я потерял вчера, прикинь, Севыч, а ты нашёл. Это мой респект тебе и... И пойдём к отцу, Севка. Его, когда он в таком состоянии, тормошить надо, дёргать, веселить, и он сам тогда так прикалывать начнёт - держись! Да ты и сам знаешь, какой он. Вот я когда первый раз... Ты чо, Славян?

- Ничо. Так. Пошли, а? Пошли, Славка, тебе лучше знать.

- Так я ж и говорю! Что я всегда всё лучше знаю! Это вы, два тупореза, что один, что другой... Да блядь, кто, кто - я с Дэном, ёб...

страницы [1] [2] [3] [4] [5] . . . [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>