Горячая гей библиотека

Зависимость количества попаданий от плотности огня (глава 3, последняя)

Часть 4

- Илья Иванович, но ведь Фрэнк Ллойд Райт был гений, - вступается за Славку Дэн. - Ласточка же мне все уши прожужжал. - Славка, так ведь?

- Что? Так ведь - как ведь? Про уши или про то, что Райт гений? Уши я ему - скажите, пожалуйста! Дэн, ты за базаром-то следи, да?

- Тихо, Ласточка, я серьёзно.

И - о, чудо! - Славка смолкает и даже не обижается на Дэна, и всё так же в рот ему смотрит - и правда, есть на что посмотреть, если бы не Ил мой... А "мой" Ил, по ходу, вовсю развлекается! Но он всё-таки откладывает вилку, чокается с Денисом, выпивает глоток вина - эх, а нам со Славкой только по полбокала налили! - и говорит Дэну:

- Хорошо, Денис, серьёзно. Я ни ухом, ни рылом в архитектуре. У меня другие... преференции. Но в искусстве, смею надеяться, я...

- Пап! Надеется он! Скажите...

- Пожалуйста! - хором говорим Славке мы с Дэном, а Ил улыбается графину с клюквенным морсом - развлекается ведь человек.

- Вот. Пожалуйста. Я не берусь судить, хотя одно произведение Райта - мы со Славкой не знали, что это Райт, а в отеле не сказали - это Токио, двадцатые годы, как я из этой книги узнал. Я было думал, что это явным японцем построено, так как очень по-японски переосмыслена европейская архитектура и к Японии адаптирована, но, повторяю, не мне судить, да я и не об архитектуре говорю сейчас. Райт был плохой человек - без оговорок. Погоди, Слав! Мне плевать на условности; nihil nisi bene - а я не считаю, что о мёртвых можно "только хорошее". Эта книга, ты сам мне её подсунул, там ведь жизнь Райта увязана с творчеством, так что... И вообще, книга эта - это триллер какой-то! На ночь хорошо идёт, бр-р. Служанка эта его с топором - бр-р ещё раз! Ведь Кинг отдыхает! Как она там стояла, ждала, а гости по одному из столовой - тут ведь только "бр-р" и скажешь. А Райт? Одна забота: после пожара всё восстановить с удручающей меня доскональностью.

- Это был шедевр, пап, потому и дос... тональность эта. Ты что, думаешь, всем было бы легче, если бы дом пропал? Совсем? Ясно же всем, что это шедевр!

Славка всех нас оглядывает с ясностью во взгляде. Ему всё ясно. И мне ясно. Я не очень понимаю, про что сейчас говорится, я, понятное дело, книжку эту не читал (на английском она), но Славку обязательно спрошу о её содержании. Но мне и так всё ясно: Ил прав. Нам со Славкой всё ясно, но Славке ясно, что прав он. Славян - каждый при своём, и мы друзья. И становимся (всё сильней) братьями. А вот ни Дэну, ни Илу, по ходу, ни черта не ясно, но видно, что ни Ил, ни Дэн спорить сейчас не хотят. Ил-то с самого начала не хотел - это Славян всё, а сейчас и Дэну расхотелось. Почему - не знаю. Потому что он сначала за Славку был, а сейчас он Ила послушал... Не знаю - расхотелось, короче. Умный парень Дэн - это я, как честный человек... И красивый. Яркий только очень - Славке под стать! На мой вкус - яркий очень. Ил вот... а я урод, блядь, скотина и выродок.

- Ой!

- Севка!

- Севыч, ты чо?! Надо же.

- Сева! Дай-ка руку. Пустяки, ничего. Ты что это? Хм, вилку в штопор превратил.

- Извините, Ил.

- М-м, пустяки, Сева. Брата вспомнил?

- А...

- Славка, подай мне ещё бутылку, эта уже пуста. Нет, вон ту, с белой этикеткой. Штопор где? А. Так, бокалы.

Я сейчас только на Дэна могу посмотреть, и то вполглаза. А Дэн смотрит на меня... я бы сказал "нормально", если бы он смотрел нормально, но у него в глазах понимание, так что я даже дышать забываю, и жалость - но не жалость типа как уродов жалеют, у которых братья тоже уроды, нет; человеку жалко, что другому человеку плохо, - ай да Дэ-эн! А Ил, Славка и Дэн постепенно начинают оживлённо обсуждать то, как мы все поедем на следующей неделе на Банное, к деду Ивану, которого я ещё ни разу не видел, но Славка про него... Дэн расстраивается этому, так как у него выпускные. 29-го, во вторник у него ЕГЭ по русскому, и он лишь на денёк сможет приехать, и то...

Все трое смотрят на меня исподтишка. Да нормально всё у меня, вот же! Люди... Эти трое - люди, а не уроды. Урод - это я. Голубой урод с серыми глазами. Вот Славка - зеленоглазый. А каким ему ещё быть? Ил же его отец! Вот у Славки такие же, как у Ила, глаза. Зелёные, самые-самые у Ила они.

Я уже не хочу есть, но я ем. Пусть! Я ем, потому что Илу нравится, когда мы со Славкой едим, и я ем. Вкусно, наверное - не знаю. Наверное, вкусно. У Ласочёвых всё вкусно, всё так, как и должно быть у настоящих людей. Есть же семьи... И даже если без матери! Вот что, разве нужна Славке такая мать, как, например, моя? Плохо так говорить, думать даже так плохо, но... Нужна? Двух мнений тут быть не может. А отец?! Отец - это Ил. Всё, точка. Илья Иванович - Дэн только так к нему обращается, и мне приятно, что я к нему обращаюсь так, как он мне сам с самого начала сказал: Ил. Илья "Ил-2" Ласочёв, "мой" Ил. Такой отец, какой только и должен быть! Это у Ласточки. Я не хочу, мне даже страшно подумать о том, чтобы Ил был моим отцом! Я хочу совсем-совсем другого от этого красивого, самого на свете сильного... Ясно, в общем, каков этот широкоплечий, с тёмными волнистыми волосами и зелёными, Славкиными, глазами человек. А я урод, голубой, педик, и моя любовь грязная, она пачкает этого светлого человека. Как больно! Тихо, Тверских, тихо, ты же за столом... Но как, как же может быть любовь грязной, когда она Любовь?

Вокруг Ила все настоящие. Он сам такой, потому и вокруг него все такие же. Я не знаю, наверное, мне надо уходить. Не прямо сейчас, но надо. Ещё ведь отец Ила, Славкин дед Иван... Совсем всё будет плохо. Вон Дэн - умный, яркий очень, совсем Славке под стать, Илу нравится, хотя Ил с Дэном как-то - с уважением, как с равным, но... А Славка, он с Дэна глаз не спускает! А я урод, я хочу с Илом. Ладно. Я не знаю. Видно будет. Я не уверен в том, хватит ли у меня сил, чтобы уйти самому - от Ила, от Ласточки, от Дэна, который так смотрит на меня! Дэн, по ходу, именно настоящий, такие всегда с такими, как Ласочёвы. "Такие, с такими" - заговорился, "литератор", сочинитель дурацких сочинений!

- Всё, Славян, ты, что хочешь, можешь делать, но это я уже не съем.

- Да? Ну, ладно. Торт ведь ещё.

- Торт?

- Севка, а почему ты не хочешь к нам? - Дэн говорит про свою команду паркурщиков-райдеров-скейтеров. - Ласточка говорит, что дерёшься ты классно.

- А при чём здесь это? - удивляюсь я.

- Координация, Севыч! Чувак, координация. Да, Дэн? Эх, у меня... а вообще-то ничо, покатит. Я два с половиной Авербах делаю. В группировке. Правда, с вышки - с трамплина не делаю. Да и вообще, есть мнение, что я неперспективный.

Славка расстраивается - видно, что это у него больное место. А Ил смотрит на него так, что я бы на месте Славяна насрал три кучи на эту перспективу! А Дэну вообще по приколу это, по ходу. Он, стараясь не смеяться, объясняет мне ситуацию, ведь я же удивился, типа, как это так, неперспективный ты, Ласточка? Дэн говорит, что Ласточка рослый - в смысле, длинный, высокий. Короче, для своего возраста, для прыжков в воду, Славке хорошо бы пониже быть... Ил развлекается вовсю, и, по ходу, только я вижу, как ему это всё по приколу, ведь Славка на Дэна злится, что тот ему не сочувствует ни хрена, а Дэн огрызается, что, мол, "жалость унижает", и чо тебя жалеть, если ты лучше всех сальто делаешь, а вот он, Дэн, вчера так сделал, что чуть, блин...

- Координация... Да ну, к чёрту! Вот я. На вышке - ну, не супер, но нормально, прикиньте. А на трамплине - жопа.

- Вячеслав!

- Задница, пап, пусть будет задница. Но ведь жопа!

- Уходи в плавание, там рост в бонус.

- Ага, плавание - от стенки до стенки тупо и целый день. Севка, а ты занимался спортом?

- Биатлоном, Денис, но немного, всего пару лет.

- Да? - оживляется Ил. - И как стрелял? Ну, как бегал, не спрашиваю, уверен, что хорошо, а как стрелял?

Приятно мне! Не знаю даже как! Уверен Ил в том, что бегал я хорошо, - так и есть, кстати, и мне это так приятно, что я чуть не мурлыкаю. Нельзя!

- Да какое "стрелял", Ил! Мы винтовок и не видали - так, для груза на плечи вешали такие... не знаю, как сказать...

- Муляжи. Хм, хороший биатлон!

- А чего щас, Севыч?

- Секцию прикрыли, Дэн. Кому-то подвал наш понадобился. Бомжи там теперь, тихие такие, каждую неделю зимой по жмурику вытаскивали. Ничего смешного, Славян, между прочим. А бегал я... нормально бегал - и "классикой", и коньковым.

- У нас собаки на Банном! - ни к селу, ни к городу выдаёт Славка.

- В смысле? - инере-есно, про собак я первый раз слышу.

- В прямом. Севка, мы с тобой зимой на лыжах на них! Шлейка одна, чёрт. Буксировка, называется. А то Дэн собак... опасается. Ля-ля, фа-фа, такие все.

- Ласточка, ты лучше глохни.

- Ил! Правда, собаки? Славян, и ты, гад, молчал!

- Две. Два, то есть, кобели - доберман и среднеазиат. Добермана зовут Торнадо, а среднеазиата - Топуш. Прикинь, Севка, оба ростом - во! Но не дерутся. Топуш у нас старший, а Торик его как бы за вожака считает.

- Погоди, а почему там, Славка? Чего вы их там держите, Ил? Вот бы здесь - да, Дэн?

Дэн только с сомнением поджимает губы и нейтрально пожимает плечами, а Славка смотрит на него и прикалывается.

- Сева, Торнадо мы на зиму сюда, в город забираем, а Топуш... Ну, не городской он пёс. А летом они там, с дедом Иваном всё время.

- Ясно. Собаки, надо же, это ж...

Дэну весь этот разговор про собак явно не в тему! Что-то тут, какая-то тайна - кровавая. Это надо выяснить. Собаки, Дэн, ночь, полная луна, зубы, клыки такие...

страницы [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>