Горячая гей библиотека

Ладонь, протянутая от сердца (глава 1)

Часть 14

Б. и ёлы-палы! Заснул. А эти там чего? Гнать Юрку! Ё! Да куда ж обормот полотенца-то все... Ну! Слов нет. Ни одной вот даженьки Б. и П. Стирка, значит? Ну-ну!

- Ну, всё! Кранты тебе, Жаворонков! Стас, ты, если жить хочешь, выключай комп, я сказал, а тебе, Юрка, по любому кранты. Ну, чо такое, ё моё! Ну, Стас, ну, блин, мне чо, в ванной жить теперь?

- Да мы всё уже, Ил, закрываемся. Ты ж понял, Юрка? В общем-то, ничего сложного, привыкнешь, алгоритм поймаешь. А инструментарий у него обычный, сам видишь. Только не забывай файлы заранее копировать, и уже с копиями работай, а то потом откатиться трудно бывает, а так у тебя будет и исходник, и что из-под "Гимпа" вышло.

Вот как вот мне?! Убью Юрку! А обормота несильно покалечу. Я подхожу к этим твиксам сзади, натягиваю Стаське на голову свою толстовку, которую я так и не одел в ванной, Юрку беру сгибом руки на удушающий. Сипим? А если чуть сильнее?

- Отпусти ты его, Илька! Всё, выключаю, да пусти ж ты его, ну?!

Я, прошипев в ухо Юрке чего-то такое невнятное, но однозначно угрожающее, отпускаю его шею.

- Я... Кх-кх... Логин! Гад тренированный. Станислав Сергеич, спасибо, но чо-то я не знаю, может, мне лучше и дальше с "Фотошопом" ковыряться?

- Заткнулся, провокатор! Стас, я его убью! Он провокатор!

- Да, Юрка, завязывать надо, пока Илья тут нас... Если проблемы будут по "Гимпу", звони.

- Ладно, С.С.

- Если ладно, тогда я курить пошёл. Ил, первая! За целый-то день!

- Да? Хвалю. Внушает. Стаська, чайник поставь там.

Я задумчиво смотрю на Юрку, он задумчиво смотрит на портрет моего Адмирала. Да, домой он не хочет, это и ежу бритому ясно. Он понимает, что, напоив его чаем, я его вытолкаю. Домой вытолкаю, куда ж ещё? На улице никого - по такой-то погоде! А дома у него "любящие" родители, бля. Самое смешное - печальное - это то, что Юркины родители думают, наверное, что они и впрямь любят его. Навороченный комп, шмотки, гаджеты, полная упаковка, дорогая гимназия. Блядь, как я хотел в простую школу, да ведь приехавший из Москвы Гулия вместе со Стасом и слушать меня не стали! Послал бог опекунов, блядь. Заебательских послал, Логинов! Юрка о таких взрослых рядом мечтать только может. Всё лето вот он в Германии проторчал, а его спросили: нужна тебе эта Германия? Ему же, бля, нужно, чтобы его замечали не как объект демонстрации всяким своим родственникам и знакомым, и кому там ещё... Юрка всю дорогу, когда не с компом, так с ноутбуком своим по друзьям слоняется. А как батя его с ним разговаривает - пиздец! И только про бабки. Не знаю, может, он меня так удивить хотел? А Юрка красный - бля, извинялся потом. Он же у нас со Стаськой, как в раю. Он же даже если б узнал, как у нас со Стаськой всё в реале, он бы и тогда завидовал бы мне... Завидует мне! Хм, даже если бы я ему про всё, что было со мной, рассказал, он бы и тогда... Да и не поверил бы он мне ни хуя! Никто бы из моих пиявок не поверил бы.

- Ил, давно спросить хотел, а чего он в войну-то полез?

- Кто?

Юрка тычет пальцем в Адмирала.

- Не понял. Стаська, как там чайник? Юрка, чай будешь?

- Вскипел чайник.

- Чо ты не понял, Логин? Буду я чай. Я ж чо спросил? Ты ж говорил, что он не хотел, что он понимал, что не впротык им с американцами. Зачем тогда?

- Затем тогда! Отвяжись, Юрка, я тебе очевидные вещи объяснять не намерен, я тебе не Лидия наша, у неё спросишь, на истории.

- А в самом деле, Илька, почему? Все же они всё понимали, и адмиралы, и генералы. Почему же тогда? Ясно же, что Америка - это не Китай, - Стаська тоже смотрит на Адмирала.

И я тоже смотрю на Адмирала. Он склонился над картой в тесной каюте своего флагмана в глухом чёрном дзимбаори без орденов, без эполетов, лишь с маленькими светлыми петлицами на жёсткой форменной стойке воротника. Боги, Амида Буда! Ямамото-сан, эти двое просто дурачки, не надо. С Юркой всё ясно. Парнишка, русский, двадцать первый век. А обормот-то мой чего, я ж с ним... А-а! Стас, ты тоже провокатор!

- Да, Стаська, военные всё понимали. Я думаю даже, что и сам Ямамото Исороку знал, что он погибнет, и был готов к этому, и был этому рад. Да он бы по любому... Но были ведь ещё и политики. И они отдавали приказы. Всё, точка. Это не Европа, это там щас, понимаешь, дискуссии, пресса, а здесь Достоинство и Честь. Ладно, слушайте. Нет, Юрка, ты слушай, это я для тебя щас расскажу. Но за столом. Чаю хочу.

Обрадованный тем, что его не гонят сразу, Жаворонков уже на кухне, я иду за ним, Стаська на ходу целует меня в затылок. Обормот и провокатор! Я дёргаю плечом, пропускаю Стаську вперёд, сам беру альбом Ёситоси.

- Илька, ты конфитюр будешь?

- Я конфитюр не будешь. Я будешь... А ветчина у нас ещё есть? Пармская?

- Сам же сожрал всю! Юрка, дай-ка я...

- Логин, прикинь, я с бати бабки на "Плекстор" снял.

- Стас, ты чо затих?

- Я водки хочу. Ил?

- Я водки не хочу! Стас?

- Блин, я ж рюмочку. Где там она у нас?

- Пьянство есть распущенность духа. Сенека. По-моему.

- Сам ведь вот щас только что придумал!

- У меня батя вчера тоже. С фирмы на бровях.

Стаська замирает, чешет затылок, но водку себе всё же наливает. Алик. Синь. Бомжевать скоро с ним будем. Стаська, закусив сыром, смотрит на меня. Я качаю головой и наливаю ему ещё водки. Стаська хочет было открыть рот, ловит мой взгляд и уже не хочет открывать рот. Юрка ржёт.

- Стась, не хватай альбом! Я сам покажу. Где же тут... Вот. Тамэтомо.

- Мама! Ну и рожи. Логин, чо это они такие? Он их чо, зарубит щас? А лук ему зачем?

- Юрка, если ты мне чаем на книгу! Хоть капельку! Я тебя... Вот. Нет, Жаворонков, я не думаю, что Тамэтомо этих. Не будет он их решать. Он, я думаю, несёт им свет цивилизации. Вишь? Голые, дикие, на карачках, Б.

- Да? А по-моему, он их щас сырыми сожрёт. Чо он до них докопался-то?

- Докопался! Он их... Стаська, я ж сказал, не хочу я конфитюру твоего. Юрке, вон... Тамэтомо сюда в ссылку затолкали, надо же ему как-то. Форма, то, сё... Лук. Вот про него я и хотел рассказать одну историю. Альбом я уберу - от греха. Был у Тамэтомо племянник - Ёсицунэ его звали. Он хоть Куро был, но они оба из Минамото. Ладно, это неважно. Короче, говоришь, Юрка? Лады, короче. Ёсицунэ этот командовал всеми Минамото, они тогда пол-Японии крышевали, а другую половину бригада Тайра держала. И как-то раз, по утряни, тёрка у них с Тайра вышла конкретная. Вот те и ха-ха. Вот, а дело на реке было, там у них стрелка случилась - я забыл, на какой. Ну, короче, братва колбасится по-взрослому, речка от кровяни красная, ясен перец, и тута по непонятке какой-то, по запару, что ли, Ёсицунэ ствол роняет... Лук! Лук, ясен перец. Молчать! Дальше. И за луком в воду! Блин, Тайра такой расклад просекают, и по поляне клич сразу, мол, айда, братва, щас мы бригадира ихнего чисто конкретно типа мочить будем, попал типа он, по-всякому! То, сё, пальба, шум, и Минамото все в непонятке, мол, слышь, а чо это бугор за стволом так убивается? Но ведь бугор, какие проблемы, выручать нада! А тот по дну шарит, пяткой от Тайра отбивается. Ладно, отбился, ствол - лук, - зацепил. Народу порешал, пацанов Тайровских, ясен перец, много. Сам весь реально в кровище, бронежилет весь в дырьях, но живой. Короче, по тачилам Минамото попрыгали - валить надо. Свалили. Ясно, к лепиле сразу бугра повезли. Тот его зелёнкой мажет, а Ёсицунэ за лук ухватился, и довольный в отрубе отдыхает... Стаська, вот твоё счастье, что сейчас холодно на дворе и мух нету. Жаворонков, тебя это не касается. Чаю мне ещё. Да. О чём это я? А, ну да...

Вот, короче, Ёсицунэ, значит, со своим луком в отрубе валяется, лепила на него лейкопластырь изводит, а братва, понимаешь, в недоумении: чо там за лук такой конкретный, что бугор за него так на Тайровских пацанов расстроился? А тута и сам Ёсицунэ очухался, не знаю, по ходу, как бы зелёнка помогла. Они к нему. Те, что посмелее были, рты открыли, а то бугор-то горячий был, как кавказец, бля, и как бы не уверены были братэллы в вопросе, по-всякому же карта лечь может, не так поймёт их бугор или ещё чего там. Во-от, ну, и те, отважные, значит, бугра и спрашивают: "Господин наш, а какого, собственно, мы на том очаровательном бережку столько конкретных пацанов положили? А? Типа, растолкуй, мы ж это, мы ж за тебя реально порвём любого, по-всякому хоть кого порвём, но очень уж нам это интересно! Да ты не сомневайся, мы-то ничо, только есть тута... слабые духом, типа. Вот они, прикинь, в сомнении типа. Они себе чо думают? Они думают: как бы опасаемся мы как-то быть с таким бригадиром. Другой раз на стрелке ведь и нас могут типа того... за лук там.

Юрка, забыв про свой чай, схватил альбом Ёсиноси - ясен перец, домой его прицелился утащить. Стаська, привыкший к моим выкрутасам, лишь улыбается мне своей улыбкой, за которую я готов убивать, убивать всех: их, нас, чужих, своих, себя, кого угодно. И в его глазах столько любви! И его глаза такие синие, что я перестаю верить в то, что в мире есть другие цвета.

страницы [1] . . . [12] [13] [14] [15] [16]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>