Горячая гей библиотека

Ладонь, протянутая от сердца (глава 1)

Часть 7

- Теперь вот что, у нас по дороге сейчас какой-нибудь торговый центр будет? - продолжаю я. - Чтобы и шмотки, и жратва там?

- По дороге? Ну-у... - и этот обормот удивлённо начинает вертеть своей башкой по сторонам, похоже, соображает, где это он едет. - В "Зори Урала" заехать можно. Там ещё "Мост" дальше, он не достроен пока, но и туда можно.

- Я по недостроенным мостам привычки шастать не имею! Погоди, он что, не достроен и работает? Охуеть! Дальше.

- Дальше "Класс", но это надо на другую сторону, через трамвайную линию.

- Отпадает! Давай уж лучше в эти "Зори" твои... Да, "Зори Урала" - это так поэтично.

- Илюха, я... Не, ты глянь! А ты говоришь, что я плохо вожу! Видал самоубийцу?

- Это ж таксист, а они, Стаська, везде одинаковые. Кроме Японии.

- Ты и в Японии бывал?

- А я только там и бывал, и ещё вот в Италии один раз. Мы с Тишкой в Японии четыре раза были, это его любимая страна. Он говорил, что если где ещё и остались живые Боги, так это только там.

- Как это?

- Отъебись, Стаська, мы ж так не доедем с тобой нихуя! Потом расскажу, будет время.

- И сам ты пошёл, понял?! Да что ж это такое, в самом-то деле! Что ж ты со мной как с этим самым, как с каким-нибудь там...

- Как с другом, Стась, надеюсь, что как с другом.

Стас отчётливо сглатывает, от дороги не отрывается - вот это правильно. Так наши шансы всё-таки доехать до места значительно повышаются.

- Это... Приехали, Илюшка. Щас припаркуемся.

- Стась, ты на парковку не лезь. Видишь, там плюнуть некуда? Давай тут, на проспекте.

- А тут разве можно?

Я, скрипнув зубами, молча тычу пальцем в место, где именно ему надо остановиться. Блядь, и как только таким обормотам права выдают? Во, бля! Бордюр колесом зацепил.

Я роюсь в рюкзаке, перекладываю поближе второй бумажник. Стаська наблюдает за мной, но помалкивает. Чуть подумав, я достаю часы и надеваю их на руку.

- Какие часы у тебя классные! А, я знаю - такие хронографами называются, да?

- Продвинутый ты у меня, Стасик, охуеть... А ну, бля! Я те надуюсь! Ну, кончай, ну, Стаська. Посмотреть хочешь, а? Это мне Тихон подарил на день рождения. Правда, хорошие?

- Здорово! Да, хорошо, наверное, когда можно себе позволить такие подарки делать. Zenith, El Primero. Золотые, да?

- Золотые, да. День недели, число, месяц. 36000 колебаний - прикинь, автоматический механизм. Десятые доли секунды, три циферблата, а это видишь - фазы луны. Не знаю, Стас, чтобы было. Чтоб не пялились, потому и не ношу. А сейчас мне по хую, понял, ты ж со мной щас, понял?! Всё, пошли в "Зори" эти твои. Так, Стас, хватай кейс, я уже натаскался, а в "Феррари" нашей его нельзя оставить... Чего мнёшься-то?

- Да так... это... там же пистолет, Илька... и денег ещё куча, - ну-у, зашептал, конспиратор, бля!

- Стас! Ты меня не нервируй, блядь! Я, блядь, когда нервничаю, я тогда за себя не отвечаю! Хватай кейс, я сказал!

Ага, то-то - пулей из машины выпрыгнул... Тишка, я всё слышу, хорош ржать.

Полтора часа мы со Стасом шляемся по этим "Зорям", и это, бля, кайф! Я отрываюсь по полной! Капризничаю, ною, в полный голос комментирую качество товаров, ассортимент, планировку (лабиринт, бля) и интерьер торгового центра - катакомбы Римские, и те краше.

- Футболочки, дядь Стась!

Я загораюсь энтузиазмом, тут же суетливо начинаю пересчитывать, чего там у меня в кошельке. Охраннику на ногу наступаю. Кайф, бля! А бедный Стаська только пыхтит, краснеет, злится, потеет. Шипит на меня сквозь зубы. Тихонечко извиняется за меня перед продавцами. Да, бля - кайф! С Тихоном так не поотрываешься, чревато это было. А ведь и тогда я случая не упускал! Да... Сейчас всё по-другому, но ничуть не хуже. И Стаська ведь понимает, что я дурака валяю, но всё равно злится. Бля, какой это кайф, когда с тобой человек, который тебя понимает, а то, что он злится, но терпит, - так это ещё больший кайф!

В продуктовом крыле "Зорей" я ускоряю темп до предела - Стаськиного, понятно, предела. Я теперь голодный волчонок, как я тебе такой, Стасик?

- Мидии! Копчёненькие, дядь Стась! Ой, девушка, а что это вы такое красивенькое на полку положили?

Цапаю всё подряд, с надрывом вздыхаю, с сожалением выкладываю что-то назад, начинаю на пальцах чего-то такое прикидывать, с сомнением изучаю этикетку на двухлитровой бутылке с водкой.

- Не знаю, не знаю, дядь Стась, да ну её, палёнка, кажись.

Полностью деморализованный Стаська даже не вякает, когда я напоследок украшаю невъебенную гору продуктов в тележке бутылкой шампанского.

- Илья, - когда мы выходим на улицу, запыхавшийся Стасик решает, наконец, высказаться. - Чтобы я! Хоть раз ещё! Да ни в жизнь! Это ж! А? И как только тебя твой Тихон терпел?

- А он меня не терпел, Стасик, он меня любил. А вот ты меня терпишь, и это тоже уже кое-что.

Этот обормот сразу затыкается, начинает что-то там напряжённо соображать, краснеет, потеет и т.д. и т.п. по стандартной схеме. Я улыбаюсь. Я им любуюсь.

Мы подходим к машине, я указываю Стаське, как и чего куда лучше уложить - помогать и не думаю, разумеется, и не хуй там себе бубукать под нос!

- А вот если ты шампанское кокнешь об домкрат свой... И собака не спасёт, вот чего! В салон, куда ж ещё?!

- Сам ты обормот, Илья! Матерится! Я тебя в последний раз!

- Это же часть великого русского языка! Пушкин тоже матерился, если хочешь знать!

- Так то Пушкин, а ты не смей, Илья.

- Стас, будешь так дверью хлопать, отвалится, на хуй! Ни хуя мне не жалко, мне дуть будет просто... Это вот и есть легендарный "Мост"? Мда, это вам не Корбюзье, бля... А вот знаю! Да, начитанный! Меня Тишка читать приучил.

- Как это приучил, Илюшка? Заставлял, что ли?

- Дурак ты, Стасик, и обормот. Мог, конечно, и заставить. Это вот если терпишь, то можно заставлять, нервы там трепать можно. До поры. А если любишь, - можно только приучить и приручить. "Приручить" - читал про Лиса? Молодец. Это хорошо, что ты молчишь, Стаська, ты вообще всегда очень правильно молчишь. Вот. Приучил, значит, меня Тихон читать по-своему: он, зараза, от меня книжки стал прятать. С первого дня, понял? Демонстративно. А я ж уличный, бля: если прячут, значит, заебачее чо-то! Сперва "Незнайка" там, Успенский, Григорий Остер - знаешь? Да, "Советы". Вот, а он видит, что меня цепануло, так сразу же запирать стал. Замочки сначала, потом посложнее замки пошли, и книжки пошли посерьёзней. А чтобы не скучно мне было, чтобы не остыл я, однажды Шарпа подсунул, зараза, про Уилта! Как он там с резиновой куклой кувыркался, и про мясников, и как он ментам впарил, будто трупы на бойне разделал, - не читал? Охуеть, Стаська, я чуть кони не двинул, так ржал!

Потом в Японию в первый раз собрались мы с Тихоном, а он и говорит, мол, я, Ложка, тебя возьму, разумеется, но ты уж меня там краснеть не заставляй, говорит, там же все английский знают, ты уж хоть немного поучи, Ложка, не ставь ты меня в неловкое положение, ради всех Богов, говорит, хоть основные фразы выучи. Ну, а после Японии я уж и сам за язык взялся плотно, потом история пошла - это мне вообще по кайфу! А вот когда Куликовская битва была, правда не помню. Тут вообще он мне репетиторов нанимать стал. А однажды я книгу нашёл в инете - Мери Рено, "Персидский отрок"... Да ты не грузись, Стаська, ты не знаешь, что за сайт, это не Машкова сайт, это такой специальный. Ну, в общем, не важно. Вот, и как я её до середины лишь дочитал, так сразу же и Тихону ткнул. Он тоже. Вслух читали, вместе. Он-то ничего, он же без нервов, хмурился, бля, только, а я плакал, бля, ему в плечо. И сразу всё, что мог про Александра достать, всё прочитал, Плутарха даже, прикинь, и Курция даже, хоть он и долбоёб.

И совсем мне сейчас плакать неохота, ну, совсем ни хуя! Рассказываю я всё это Стаське, улыбаюсь, смотрю на него, как он в затылке чешет, как рот открывает (заслушался), как губами шевелит, и... Нет, не сравниваю я его с Тихоном, куда там, на хуй! И с собой я его не сравниваю, однозначно. И всё же что-то между нами тремя есть, такое что-то... Неуловимое.

- Да-а, Илька, - выдыхает Стаська. - Да! Я... Ты только не думай, Илюша, ну, что я там... Я другой, наверно. Не знаю. В общем, я завидую! Тебе. Тихону. Даже не знаю, кому больше. Теперь вот ты молчишь.

- Да что ж я могу сказать-то! Ты чо, Стаська, я ж... А Тиша, он вообще умер!

- Ой, не знаю, Илька. Может быть, лучше вот так вот умереть - ради кого-то, чем жить, как живёт какой-нибудь там... Да нет, не думай, я не о себе. Понимаешь?

Киваю. Молчу. Стаська молчит. Тихон молчит, где бы он ни был. Слова, слова...

- Мама, поворот проскочили мы с тобой! Блин, вот же дом-то!

- Ни хуя себе! Мы! Ты же рулишь, обормот! Мы... Ладно, мы. Если ты хочешь, Стаська, то ладно, теперь" мы".

- Это... Чёрт с ним, здесь вот повернём... Хочу, Илька.

- Да тебе здесь ни в жизнь не вписаться! Обормот. Хочешь - значит, теперь "мы".

- Значит, "мы".

Слова, слова... Как они нужны, и какие они лишние! Итак, слова:

- Хокку такая:
с отроком жил самурай.
Вновь отрок один.

- Это ты сочинил, я понял. Научи, Илька, я правда, не знаю, как получится у меня.

- Я тебя научу, Стаська. Если ты смог мне от сердца открытую ладонь протянуть, то получится.

- Да. А это подъезд наш.

- Это я понял. Дебил бы догадался. Стоим тут три часа, стишки читаем. Впечатляет! Хотя, бля, не Палаццо Дожей, куда как нет. А так, бля, впечатляет. Яркий образчик позднесоветского архитектурного стиля периода застоя... А дай-ка я это запечатлею для внуков, где мобила моя?

- Я не могу больше! И хамит, и хамит! Интеллектуал юно-пистолетный... Тебя Тихон не порол? Зря. Ты куда? А пакеты кто таскать будет? Что, опять я? Мама...

страницы [1] . . . [5] [6] [7] [8] [9] . . . [16]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>