Горячая гей библиотека

Ладонь, протянутая от сердца (глава 2, Take It With Me)

Часть 2

- Та-ак!

Это "та-ак" раздаётся справа от меня, это кто-то новый. Я поворачиваюсь, и эти трое поворачиваются тоже. Я, чуть не подпрыгнув от неожиданности, а эти трое хоть и не подпрыгивают, но тоже - резко. Ведь это самое "так", оно произносится таким голосом... резким, сухим, ломким, в этом голосе лёд, и стальная стружка, и битое стекло, и ещё что-то такое, острое и опасное.

Пацан... Ну, старше меня, конечно, и примерно ровесник двоим этим уродам, но всё-таки пацан, Комар-то этот ещё старше, по ходу. Сдвинув на затылок тёплую зимнюю бейсболку с какой-то нашивкой - золотая звезда с земным шаром и буквы ещё какие-то, - этот новый пацан смотрит на нас. Ещё светло, и я отлично вижу, что и взгляд у него такой же, как и голос: острый, холодный и опасный. Ну, и что дальше? Что сейчас будет? Что, неужто этот пацан решил за меня встрять?! А с виду, вроде, не дурак - чего бы ему тогда впрягаться?! Этих же трое, да и Комар этот ещё ведь...

А пауза затягивается. И вдруг этот, новый пацан, смеётся! Да так... от души - во как! И совсем другим голосом, не острым и ломким, а мелодичным, нараспев как-то и очень весело говорит:

- Тэкс-тэкс, и что это мы тут наблюдаем? Ну-у, мне и Ламброзо не надо быть, я отлично и без этого понимаю, что мы наблюдаем тут трёх дебилов с отчётливыми родовыми дегенеративными признаками, - странный пацан, и говорит он как-то странно, но я чувствую, что ему ни хрена не страшно, и ещё я чувствую, что хоть тон у этого пацана и поменялся, но опасность у него из голоса не ушла, очень отчётливая у него в голосе есть опасность.

А ведь и эти трое уродов это тоже распрекрасно чувствуют! Двое, Геныч этот и второй, как там его, явно трусят, переглядываются, оглядываются (блин, неужто удрать собрались?! втроем же они!), а третий, Комар, старший из них, он-то, по ходу, очканул ещё больше, чем его шестёрки, это я тоже отлично понимаю, тут и мне тоже не надо быть никаким... Ламброзо, что ли (знакомое что-то, художник, что ли), чтобы прочитать это на роже у Комара. А пацан выдёргивает из ушей маленькие наушники от MP3-плеера, по ходу, а может, и от телефона, делает неуловимое движение плечом, и с плеча ему в руку соскальзывает спортивная сумка с такой же эмблемой, как и на зимней бейсболке пацана, и при этом он продолжает говорить, и снова у него меняется тон. Сейчас он говорит очень ласково, и в этой ласке опять полно опасности:

- Комаров, Витенька, а мне казалось, мила-ай, что ты более умный юноша. Сам вот теперь не пойму, отчего это мне так казалось.

Бли-ин, да они знакомы! Вот же... А пацан снова делает что-то незаметное, и его сумка оказывается на сугробе чуть в сторонке, и говорит:

- Какое разочарование для всей нашей образовательной системы, неслабой, в общем-то, при всех её недостатках! А уж какое, милай, это для тебя разочарование и для этих вот твоих подпёрдышей, об этом я могу только догадываться.

И этот странный и, по-видимому, в натуре опасный пацан всё так же неуловимо занимает положение, при котором Комар обнаруживается мною уже между этим, явно опасным пацаном и своими "подпёрдышами", и я вижу, что Комару совсем нехорошо, но он всё же отвечает этому новому пацану, и даже с вызовом пытается он ответить.

- Логин, ты чо?! Шёл мимо, вот и иди, это наша разборка, сука, нехуй тут... У тебя свои понятия, у меня свои, сука.

- Сука, - легко соглашается пацан. - У тебя понятия сучьи, но я сейчас не буду об этом. А вот вообще про "понятия"... Комар, ты бы поосторожней с этим, однажды ведь могут и спросить тебя за "понятия" - как с "понимающего".

- Ты, что ли, спр... спросишь? - голос у Комара неожиданно "даёт петуха", и уже всем, не только мне, понятно, что он отчаянно трусит, но, по ходу, для нового пацана это как раз неудивительно.

- Могу спросить и я, - а сейчас этот пацан говорит уже не легко, а с напором, я прямо чувствую давление, и не только слухом я это чувствую, и не объяснишь, как, но чувствую. - И прямо сейчас. Я, видишь ли, имею право на этот спрос, я даже имею право предъявить... Ты знаешь, что это такое - "предъявить"? Знаешь. Так вот - могу. За беспредел хотя бы. А могу и не спрашивать и, соответственно, нихуя не предъявлять, да, мне так будет даже по приколу. Я ведь могу и так приколоться. Солью тебя, например, на Олега Артуровича Шанько. Ну, ты о нём слышал, главным образом, в связи с его погонялом "Шаньга", а вот я знаком с ним несколько ближе. Вот, доложу тебе, милай, у кого "понятия"! И именно, кстати, о "беспределе". Потому, кстати же, и "авторитет". Вот пусть он (но, что вероятнее всего, не сам он, а его "гасконцы") с тобой и... Да, в понедельник у нас тренировка вместе, "перестрелка" у нас в понедельник, он как раз просил меня, чтобы я ему кое-какие штучки по "интуитивной стрельбе"... Что такое, Витюша?

А что тут такого? Витюше уже всё ясно, мне всё ясно, всем всё ясно. Всё.

- Мобильник, - пацан произносит это слово снова очень сухо и холодно, даже у меня мурашки побежали, блин!

И хотя он говорит это, кажется, в пространство, но один из "подпёрдышей" (не Генка, другой, как его там) торопливо протягивает из-за спины Комара этому пацану - блин, моему спасителю! - мой несчастный "Сименс".

- Хозяину отдай, - всё так же сухо и холодно говорит этот пацан.

Как его этот Комар назвал? Логин, что ли? Говорит он, не глядя на этих троих. И тут ведь он впервые смотрит на меня, ну, в смысле, я впервые ловлю его взгляд, глаза в глаза, и я... я поражаюсь: уж очень взгляд у него... настоящий какой-то! Хотя тяжеловат этот взгляд, но я почему-то понимаю, что эта тяжесть его взгляда ко мне не относится. А кровь у меня перестала идти, кажись.

Меня молча тычут в плечо, молча суют мне "Сименс", я молча его беру, опускаю глаза, смотрю на свой проклятый мобильник (как я радовался, когда мама мне его купила, ещё ведь и на Новый Год) и снова, не удержавшись, начинаю плакать. Вот же! Опять пауза.

- Всё, раклы, сайонара! Испарились щас же! - совсем уж какой-то коброй присвистывает этот пацан... ну, Логин.

Я боковым зрением, сквозь пелену слёз, замечаю, как трое этих гадов по одному проскальзывают мимо меня. Второй гад задевает меня плечом (да и хрен с тобой!), а вот Комар, он проходит последним, вот он. Я не знаю, почему он это делает, не знаю и не понимаю, наверное, именно от своей трусости и из-за отчаяния ещё, наверное. Он бьёт меня снизу по руке, в которой я держу свой мобильник, о котором я столько мечтал. "Сименс" вылетает у меня из ладони, описывает в воздухе короткую дугу и с треском оканчивает свой полёт, врезавшись в глухую бетонную стену, огораживающую гаражи, за угол которых я и забежал, чтобы отлить по-быстрому.

Вдребезги! Задняя крышка в одну сторону, аккумулятор в другую, расколовшийся телефон - в третью. А Комар этот сучий не оглядывается даже, шаг только ускоряет. Я и плакать перестал! Стою, рот раззявил, смотрю ему в спину, мол, как же это?! Ведь вроде всё уже кончилось, и подарок мамы уже был у меня в руке - как же тогда? Почему?

- С-с-с... - тихо слышится у меня из-за спины.

Это Логин, кто ж ещё, но я не оглядываюсь, я смотрю в сутулую спину моего самого Главного Врага, самого ненавидимого мною Врага в моей жизни.

И тут я каким-то шестым чувством ощущаю, что это вовсе ещё не всё, это не кончилось ни хрена, во всяком случае, для этих троих гопников, что сейчас что-то будет! Я так же, каким-то непонятным для меня самого чувством, улавливаю у себя за спиной быстрое, очень резкое движение, такое вот только так и уловишь - шестым чувством! Оглянуться я не успеваю, о моё левое плечо опирается... да, это опирается Логин. Он не отстраняет меня, он очень быстро двигается, ему вовсе незачем меня отстранять, и он просто опирается в прыжке о моё левое плечо - легко, меня даже не пригибает, - и он приземляется впереди меня, приседает на подогнутой правой ноге, волчком на ней проворачивается, а вытянутой левой бьёт - подсекает, - со спины Комара под коленки! И быстро как! Комар, взвизгнув, нелепо взмахнув руками, валится на бок, а там, куда он валится, снега и нету совсем, как назло - ветром выдуло! Прямо на кирпичи он валится на какие-то битые. А Логин уже на ногах, принял стойку.

- Короче так, бакланы! - говорит он своим ледяным звенящим голосом двум "подпёрдышам". - Съебётесь щас - отловлю и покалечу. На месте стоять! А ты, блядина, поднимайся, хорош скулить, рано ещё тебе скулить. Встал, сучара!

Комар потрясённо смотрит на Логина снизу вверх, опирается было на руку... Ясно, что он сейчас ни хрена не соображает, ему бы лежать по-тихому да не рыпаться, а он в непонятке и ещё, по ходу, из-за своей гоповской трусости, хочет выполнить... да, приказ Логина. Не успевает. Логин легко, без напряга, даже без толчка, пружинно вдруг подпрыгивает на одной ноге и с резким выдохом, а скорее, со свистом бьёт левой тяжёлой своей зимней кроссовкой Комару прямо по башке! Тот снова на кирпичи. А вот теперь он действительно лежит и не рыпается. Да-а.

Логин снова в стойке, он смотрит на "подпёрдышей". Он же сейчас их... Да и с Комаром этим неизвестно что. Нет, хватит, не надо!

- Пожалуйста, хватит, - прошу я Логина в спину. - Брось их, не надо, пожалуйста.

Этот пацан, и в самом деле оказавшийся очень опасным, совершенно спокойно поворачивается к двоим гопникам спиной, склоняет голову чуть набок, к левому плечу, задумчиво смотрит на меня, потом склоняет голову к правому плечу, улыбается мне. И мне вдруг тоже делается весело, и ещё прикольно, да, прикольно - так он голову наклоняет, как сильный, уверенный в себе пёс, или даже, скорее, волкодав.

- Хм, "пожалуйста"! Что ж, слово волшебное. Но мобильнику-то твоему хана? Хана. Такой вот есть вариант: сейчас я приведу эту блядину... - Логин сильно пинает Комара под рёбра, тот дёргается, из этого я заключаю, что "блядина" живой, и Логин тоже, по-видимому, так же понимает его дёрганье. - Ага. Так вот, я приведу его в чувство, а потом постараюсь убедить и его, и этих двоих чадосов, - этот потрясающий пацан небрежно кивает на "подпёрдышей", а те ни живы, ни мертвы, - компенсировать тебе потерю. Уверен, я смогу найти очень убедительные доводы, ну, в соответствии с их ментальностью и умственным уровнем. Да?! - это он "подпёрдышам".

Они трусливо жмутся друг к дружке, а мне, и впрямь, смешно: два крысёнка, старшую крысу вырубили, а эти боятся страшного опасного пса-волкодава, который очень не любит крыс.

- Да. Они согласны, и этот... - и снова страшный удар ногой достаётся Комару, на этот раз куда-то в низ живота, от которого тот снова дёргается. - Видишь? И этот согласен. Ещё бы, это же я сейчас с ним очень убедительно говорю, вот он и согласен. Только вот есть одно обстоятельство. Загружу я их на бабки или на мобильник, чтобы тебе вернули, они завтра же и вернут, они же при "понятиях", они же знают, что такое "счётчик", всё сделают. Но где они достанут бабки или мобильник? Ясно где. Отработают кого-нибудь, так же, например, как вот только что тебя.

Логин замолкает, внимательно смотрит на меня, бровь поднял, и я вдруг вижу, что он очень симпатичный, да что там, он очень красивый парень. Только зачем он мне всё это сейчас говорит? Он что, думает... Или что, проверяет он меня, что ли? Ну да, откуда же ему знать, что я не крыса? А я не крыса! И нечего тут меня проверять. Хотя, конечно, я за всё ему благодарен - а за что? - я своё тоже получил, хотя и не как Комару, но мне всё же досталось, а мобильник, подарок мамы мне на Новый Год, разбитый валяется.

- Не надо их грузить, - говорю я, сдерживая слёзы, и эти слёзы непонятным для меня самого образом просятся наружу от обиды на этого Логина. - Не надо. Это... Я пошёл, пусть и они тоже... в другую только сторону пусть.

Он ещё некоторое время продолжает смотреть на меня - я под его взглядом стою, не двигаюсь, хотя вроде и собирался уже уходить, а потом поворачивается к "подпёрдышам":

- Всё. Теперь у меня к вам всё. Подобрали эту падаль, - и опять он ногой по Комару, но уже легонько, - и сквызанули отсюда. Когда он очухается (если он очухается), скажете ему, что я не считаю его моим личным делом. Пока не считаю. Но если ещё хоть раз... К вам двоим, сучата, это тоже относится. Всё, пошли на хуй!

Мы с Логином смотрим, как "подпёрдыши" помогают подняться Комару. Он, по ходу, начинает приходить в себя, хотя... да, окончательно в себя он придёт ещё нескоро. Потом они чуть ли не волоком тащат его за собой, у того ноги плохо слушаются, но всё же в очень быстром темпе они исчезают за углом. Ладно, а я-то чего жду? Мне в другую сторону. Куда же я папку-то свою бросил?

страницы [1] [2] [3] [4] . . . [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, 18-19-летние

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>