BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Ладонь, протянутая от сердца (глава 3, Take It With Me)Часть 13 - Ил, погоди-погоди, - шепчет высвободившийся из крепких объятий Гриша. - Ложка, я терпеть
больше не могу, так хочу... Понимаешь? Может, я уже научился? Целоваться, я имею в виду.
Может, ты меня теперь дальше... ну, поучишь? Ведь у меня с Дэном это всё как игра была,
ну, клёво, конечно было, но с тобой-то... Надо же всё по-настоящему чтобы у нас с тобой! -
Гриша путается в грамматике и, плюнув про себя на неё, добавляет. - Да? Ты ж понимаешь,
ну, что вот я имел в виду? Понимаешь? - Мудрёно, конечно, но я понимаю тебя, мыслитель, -
улыбаясь, отвечает Илюшка, а сам старается унять сердцебиение, хотя куда там! - А как у вас
было? С Дэном, я имею в виду. - Гад ты! - смеётся Тишка, падает лицом Ложке в изгиб
плеча и шеи, это любимое его место на вообще любимом теле у Илюхи, и шепчет ему туда, в
этот скульптурный изгиб. - Ну, как? Ну, дрочили там друг дружке, ну, щупались, ну...
- Ну-ну, дальше? - счастливо улыбается настенному бра Ложка. - Гад. Ну, в ротик там...
Блин! - вскидывается вовсе не покрасневший, как следовало бы ожидать, Тиша. - Сосали, понял?
Ха, Илюха, Ложка мой, а прикинь, я-то первый пососал! Прикинь, да? И предложил тоже я. А
Дэн такой, мол, он уже сосал до этого, и тоже согласился, и мы пососали. Да только это
в самом конце случилось, один только раз и было, ну-у, так я толком и не понял ни шиша,
прикинь, Ложка. Наверное, это и не считается, раз я не понял ни шиша. А так-то... ну, вроде
понравилось мне. Да и Денису тоже. Жалко, говорит, что раньше мы с тобой, Гришка, не
решились на это. А вот если совсем уж по-настоящему, ну, совсем до конца? А, Ложка?
Это, наверное, надо в... как бы сказать-то... в попу, да? Трахнуться? Как сказать-то
правильно, а, Ложка? - Слова, слова... Гришка, Тишка ты мой, по-взрослому, по-настоящему
можно как угодно, ведь главное, чтобы это было с любовью, тогда и будет всё по-настоящему!
Можно и в попу. И мы обязательно будем с тобой в попу. Я не знаю, когда тебя... трахают,
особого кайфа в этом нет - я не нахожу, во всяком случае, - но это у нас с тобой будет,
потому что когда ты... чёрт, ладно, когда ты трахаешь - это очень даже в кайф. Вот. Но не
сегодня. А вот в ротик, как ты выражаешься, это мы с тоб... Ложка аж вздрагивает от
неожиданности! Он же не ожидал этого, он же очень рассудительно сейчас всё это говорил
Тише, а тому надоело слушать! Надоело. Тиша всё понял, и хватит болтать уже, и он на
полуслове впивается Илюхе в его самые красивые на свете губы, и сосёт их, прикусывает,
ловит своими зубами Ложкин язык, дует ему в рот, и вот сейчас в этом уже больше игры,
нежели чувства. Парнишки, как им не удивляться, как их не любить! - П-по ш-ш-шее-э
да-м-м, - это, по-видимому, Илюха невнятно обещает любить Тишу всю жизнь, а невнятно
потому, что это обещание выговаривается Илюшкой Тише прямо в рот. - Тишка! Да погоди ж ты,
ну, хорош, говорю, баловаться. Давай, а? Только я не знаю, кто первый будет. Вдвоём можно,
одновременно. - Сосать? Да ну, одновременно, скажешь тоже! Ну, потом-то, как-нибудь,
даже обязательно, а сейчас... Я буду первый, надо же мне опыта набираться или как?
И всё. Так вот тогда и у меня всё решилось, той самой главной в моей жизни ночью,
так же легко и навсегда, как сейчас у Гриши Тихонова с Ложкой. Я это сказал про опыт
(хм, мне казалось тогда, что это удачная фраза), и, крепко поцеловав - засосав! -
своего друга и свою вечную Любовь в его самые красивые на свете
губы, я, дрожа от желания, немного от страха (а вдруг что-то не так будет?) и от
нетерпения дрожа - да, мне же очень хотелось, чтобы мой друг и моя любовь
после того, как я у него... Да! Да! После того, как я пососу у него, он же будет
сосать - сосать! - у меня! И я спустился тогда по телу моего самого любимого парня вниз,
я ласкал по пути это самое красивое на свете тело ладонями - реально, самое красивое тело, -
а ладони у меня вдруг стали такими опытными, и откуда что взялось... Вот он передо мной,
перед моими чуть припухлыми тогда, полураскрытыми губами. Я чувствовал припухлость своих
губ очень отчётливо, это я запомнил. Я не знал, отчего эта припухлость, но я тогда, помню,
отлично знал, зачем она у меня сейчас, эта припухлость моих, по мнению моего любимого,
тоже очень красивых губ. Я стал сосать, и у меня, в отличие от Гриши Тихонова, это был
самый первый раз в жизни, но я плохо его запомнил! Представляете?! Всё до последней
секунды, до мельчайшей детали, до оттенка запаха помню, но лишь до того момента, как
поразивший меня своим невероятным юношеским совершенством член моего старшего друга и
вечной моей Любви оказался у меня во рту... - Вот, - внятно говорит Тиша, выпустив изо
рта Ложкин изумительно красивый юношеский член, - вот, Илья, я сейчас ещё буду... сосать,
а если я чего неправильно буду делать, так ты говори, как делать правильно, чтобы тебе
совсем хорошо было. - Да мне и так... Тиша, мне хорошо, только ты не старайся глубоко
его взять, соси головку, и так, знаешь, чтобы языком... сильнее, что ли. А так-то всё
хорошо, Тиша. - Да? Ладно. И Тиша снова берёт, вбирает в свой рот Ложкин член,
тесно его обхватывает своими припухлыми губами, сосёт так, как просил Ложка - головку, но
Тише так не очень хорошо. Да нет, сосать-то ему нравится даже, можно сказать, ещё бы, это
же он у Ложки сосёт! Но так вот ему неудобно, что руки лежат по бокам Ложкиных бёдер, на
диване, и Тиша подсовывает правую ладонь Ложке под зад, а Ложка с готовностью приподнимается,
другой же ладонью Тишка упирается Ложке в пресс и замирает, и Ложка тоже. А Тиша снова
сосёт, но левую ладонь убирает с Ложкиного пресса и обхватывает ею ствол члена, и двигает
ею сначала потихоньку, а потом ускоряясь, в такт сосательным движениям своего рта и чуть
припухлых, самых ласковых на свете губ. И в такт тем же сосательным движениям Тиша начинает
ещё и двигать головой, несильно, без особенной амплитуды, но двигать, а правой ладонью он
мнёт Ложкины половинки. А сам Ложка... Накрепко зажмурившись, зарывшись пальцами одной
руки в золотистые Тишины волосы, а другой комкая свежую простыню, Ложка забывает дышать,
потом с присвистом втягивает в себя воздух, снова забывает, что надо выдохнуть, выдыхает
всё же, и этот выдох очень отчётлив, это скорее лёгкий стон, нежели выдох, и Ложка понимает,
что сейчас он вот-вот... Собственно, он уже кончает! Ложка пытается было убрать от себя
Тишину голову, да тот не хочет это делать! Да, Тиша прекрасно понимает, что Ложка кончает,
он же знает, что такое кончать, и прекрасно понимает сейчас, что если
он не уберёт голову, не оторвётся от этого юношеского чуда, которое бьётся у него во рту,
тесно обхваченное Тишиными припухлыми губами, то сейчас, вот-вот, это чудо выстрелит! Но
Тиша не убирает голову! Он так решил: голову не убирать, не выпускать Ложкин член изо рта -
ещё когда он только опускался по телу Ила, лаская его губами и ладонями, вниз, к этому
самому лучшему на свете члену. И он не выпускает его сейчас изо рта, он, Тиша, держит его
во рту. Да, Тиша уже не двигается по Ложкиному члену своими чуть припухлыми губами, не
сосёт его даже, и даже Тишина рука сейчас замерла на члене Ложки, плотно охватив его у
основания. Тиша, замерев, ждёт, - а чего ждать-то, вот ведь она, Ложкина овеществлённая
к Тише Любовь... Да, я тоже тогда, как и Гриша Тихонов сейчас, всё принял в рот, я
этого хотел, и нечего анализировать, почему. Как я захотел, так и сделал. И это я помню
до малейшего оттенка ощущений и никогда не забуду, а это и анализировать не надо, ясно же
всё - это ведь Любовь! Мой любимый задыхался, лёжа на спине, его, самое красивое на свете
юношеское тело билось в судорогах, я восхищённо ловил этот извечный ритм Любви всем своим
телом, я смаковал на губах, на языке вкус любви и не мог понять, какого же именно он вкуса -
этот Вкус Любви, ни с чем несравнимого, а какого именно, я так за свою жизнь и не понял.
Это лучшее, что со мной было в жизни, хотя и потом мне было очень хорошо, и не раз! Но
ведь этот раз был первым! И я ничего тогда не делал. Нет, вру, я мял и тискал, довольно
ритмично, зад, попку моего любимого - и всё, больше я ничего не делал. Моя левая ладонь
накрепко обхватила основание члена моего друга и моего любимого, и сквозь этот самый лучший
и красивый на свете член упругими толчками пробивалась, прорывалась в мой рот, изливалась
горячо на мой язык самая вкусная на свете жидкость - Вкус Любви. Я толком не смог
распробовать этот вкус, я чувствовал, замерев своими чуть припухлыми губами, тесно
обхватившими головку члена, чувствовал под своей левой ладонью, как сильно и властно бьётся
сквозь член моего любимого ко мне на язык его сперма. Я не торопился глотать, и лишь
когда её стало многовато у меня во рту, я проглотил эту влагу, и глотать мне пришлось
трижды, и потом ещё - ну, не то чтобы глотать, а сглатывать последние капельки. Поток иссяк,
но капли, последние капли некоторое время ещё стекали мне на язык, которым я начал двигать
и вокруг головки, и вверх-вниз. Я ловил эти последние капли и сглатывал, и выжимал их своей
левой ладонью, накрепко, будто по своему природному месту пришедшейся, обхватившей за
основание бьющийся у меня во рту член, самый красивый и самый-самый на свете лучший...
страницы [1] . . . [11] [12] [13] [14]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, 18-19-летние, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|