BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Ладонь, протянутая от сердца (глава 4, последняя, Take It With Me)Часть 5 (последняя) Хм, "удовольствие растянуть". Ну, и в первый раз не так больно было, как я ожидал,
камикадзе ведь меня осторожно очень тогда. Но и то, с четвёртого раза только получилось -
у нас, у меня. М-м. А вот щас... Да, боль совсем ушла, и... да ну, не то чтобы уж очень
приятно. А хотя бы и так! Ведь так он делает это всё сейчас - и всегда: по-настоящему!
И чувство наполненности - да. Ничо так, хотя сзади-то - ну, покайфовей, что ли. О-х-х,
да-а! Сзади ведь когда бывает, то Ложка мне простату сильнее... И так ничо, а ещё так я
его... Лож-жка мой, видеть его так могу! Вот. Да, сейчас он надо мной на руках
выпрямился, ритм такой чёткий, хоть и не быстрый. Красиво как - он надо мной! Какие у
него всё-таки плечи широченные. А грудь - самая-самая у него грудь на свете. Во всех
мирах. Шрамик круглый под солнечным сплетением. Это суки эти, сучьи суки, что маленького
Ложку мучили, ещё у него на бедре такой же есть, прямо под яичками, но там я редко вижу.
Родинка под соском, слева. Справа, то есть, для него это справа. Родинка. И ещё под
ключицей. Родинки. - Родной мой, Лож-жка! Не-не, это я так, ты давай, мне. М-м! М-м!
Да, давай, мне не больно совсем щас. Хор... Ох-х, хорошо, даже можно сказ-зат-ть... М-м,
я так ведь... Ложка, ты побыстрей, пожалуйста. Да? Хорошо, а то я так щас... А я тебе
хочу. Чтобы ты... м-м-минет свой знаменитый мне... Да, да! Да, Ложка. Ва-ау-у! Прикинь,
я же почувствовал! Ты когда в последний раз, давно? Так много щас у тебя. Молчу, молчу,
отдышись, родной мой, Ложкинский мой! Хм, вспотел и даже дрожит чуть-чуть.
Успокаивается... Какая спина у него, кожа - нежная, гладкая-гладкая. Кудри, волны пепельные.
Губы - самые-самые во всех Мирах! Я говорю: - Отдышался? - Задохнулся! Тишка, я так
умру однажды, Ё! - Только если вместе! А так-то не надо, зачем? Отдышался, Илюша?
- Ум-гум, мр-гр-мур-гр. Ты как хочешь? Да я понял, что минет, а как? Давай, знаешь,
как? Давай... Погоди, ты вот так подушку, к стене, и сам на неё. Вот. А теперь... Ну погоди,
мы ж так ещё не делали! Во-от, а теперь мне ноги можешь - ну, на плечи. Как? А то! Я ж
профи. Та-ак. Какой он у тебя. М-м! И Ложка, мой навсегда Ложка начинает у меня... Да нет,
сказать "сосать" - это не сказать ничего! И "минет" тоже ведь просто слово. А я. Что - я?
Я вцепился ему в плечи, колотит меня. Бл-ли-и-ин! Волосы. Пепельные его волнистые волны,
самые-самые! Волны волнистые, влажные. Так и пошевелить их - от шеи и снова к плечам.
Нравится это ему и мне. О-о-о! Бл-л-ь... Мама! Я лечу! Высоко-высоко! Ложка! Сильней,
больше оборотов на вал! О-о-о, я... Лож-жка-а, да-а, пальчиком, туда, глубже. О-ох-х, да-а!
Наж-ми, сильней! Так, ритмично, так, так. Щас-с-с! - Щас! Лож-жка! Щас-с-с. Мама!
Пош-шл-л-ла-а-а! Ложка, мой навсегда, Ложка, ты мой... Где я сейчас? Я не знаю. Где-то.
Знаю лишь, что это лучшее место в лучшем из Миров. - Ложка, ты самый лучший. И самый
красивый. Ещё бы ты не был согласен! Почему? Да? Ладно. Эх, хорошо вот так. И когда
мы сексом с тобой занимаемся. Да, сексом! Всё же по-настоящему у нас! Вот, и после хорошо,
полежать вот так, поболтать. Да, пора, а всё-таки хорошо было бы ещё и полежать просто...
Блин, Илюха, если ты мои плавки опять за диван... А! Ну, ладно. Влажные. Да ну, я потом
их переодену, после. Ил, волосы. Нет, только не причёсывайся, так только пригладь, мне
нравится, когда они вот так у тебя. Да встань же ты, мне ж постель поправить надо!
- Тихон, ты всё же сварливый. И скупердяй! - Я не... Это почему это я скупердяй? Я,
может быть, экономный, но я не скупердяй. Не, подушку вот так. Всё. Вот, скупердяй, значит? -
я делаю паузу, ведь сейчас может начаться самое моё любимое: серьёзный с Илюхой разговор;
это же не хуже секса, по-другому, но не хуже. - Если человек экономный, даже и к твоим
деньгам, то тогда почему ты его скупердяем называешь? - Боги! Тихон, ты таким языком не
вздумай сочинения по русскому писать - это же у тебя японская грамматика! Ты особенно ею
не увлекайся, а то будешь разговаривать, как Йода из "Звёздных войн", и позеленеешь ещё.
Так. Ясно. Ни спорить, ни серьёзно разговаривать Илья сейчас не хочет. Жаль, конечно,
но ладно. Я устраиваюсь у него на коленях, спиной к нему - это мы сейчас в кресле сидим,
и Ложка тут же обхватывает меня руками, ладони просовывает мне под футболку - одну на грудь,
а другой гладит мне живот, перебирает кожу. Кайф! Блин, я снова поплыл, кажись. - Да
ну, Ложка, хорош. Щас же придут все. Не, только сосок не надо, я же так... - Илюшка
выпускает мой сосок, крепче прижимает меня к себе, тычется мне носом сзади в макушку,
вдыхает полной грудью, выдыхает - горячо, а у меня мурашки по шее... Кайф, конечно, но
ведь сейчас все придут. - Ил, это... А покажи? Винтовку, я имею в виду. - Нет.
Погоди. Я покажу, конечно, для того и принёс её, но вот когда все придут, тогда всем и
покажу. Всем нашим. Я замираю. Можно... Не знаю, можно, конечно, на письме как-то
выделить это слово: курсивом, подчёркиванием, а если уж совсем важно, то можно даже и
большими, я имею в виду, заглавными буквами, но интонацию - её выделить трудно. Обозначить,
я имею... Всё! Последний раз я это сказал: "имею в виду"! Вот, а у Ильи сейчас такая
интонация, что я замираю. "НАШИ", - так он сказал. Мы все для него - "наши"! Нет, не я,
я же для него не просто "наш", я часть его самого, это он мне даже мог и не говорить, а
он говорит, и постоянно, я это чувствую, это живёт у него в глазах, и Стас тоже часть Ильи.
А вот моя мама, наш Егорка-Рыжик и ещё тётя Тома (но она сейчас в доме отдыха) - это НАШИ.
Всё правильно, но я замираю. Это же такой кайф, что мама и Егорыч - те, кто мне дороже
меня самого, - стали для моего Ложки, который и есть огромная моя часть... Я запутался.
Во всём этом, я имею в виду. Кайф это - запутаться в Любви! Сейчас они придут, все
наши - Стас, мама, Егорыч, мы сядем за стол и отпразднуем 5 мая. У этого праздника
несколько названий, мне нравится "Тангоно сёку" - День Воинского духа. Это мой и Егоркин
праздник, Илье ведь уже старше, и мы будем праздновать. Рис с овощами - да, это ведь ещё
и "Сёбуно сёку", День риса. Будут и карпы, и жареная - только моя мама так умеет! - курица,
и пельмени с грибами, и ещё Ложка сказал мне по секрету, что у него шампанское есть, он
уже замучался бутылку от Стаса прятать, чтобы сюрприз был. Ну, сладкого целые горы: и торт,
и зефир в шоколаде, мороженое там. Потом мы с мамой преподнесём Илюшке наш подарок. Нет,
тс-с-с об этом пока! Интересно, а Илья мне... Да ну! Нет, он, конечно, что-то мне
приготовил. Да ну! Вот, а потом Ложка покажет нам свою винтовку, а потом мы останемся в
этом Мире только втроём: мама, С.С. и я - ведь Илья и Егорыч уйдут в Мир Стрелков и
зависнут там надолго. Хм, будут разбирать эту самую легендарную LR-300, которая сделана на
родине "практической стрельбы" одним из лучших "практиков" мира, собирать её, гладить и
ласкать эту железку так, что Малышу станет завидно. А мне вот нет! Я же всё понимаю. А мы
втроём - Стас, я и мама - будем разговаривать. С.С. расскажет что-нибудь. Мама тоже.
Я поспорю, может быть, с ними - не знаю о чём, просто. Потом... Ну да! Потом мы будем
оттаскивать Ложку и Рыжика от этой новой Илюхиной цацки, и они, расстроенные нашим
непониманием, для успокоения затеют стрельбу из Егоркиного пистолета по... да нет, не
по котяре, конечно (хотя я бы и не возражал особо), а начнут расстреливать баллончик
за баллончиком, упаковку шариков за упаковкой по новой электронно-механической мишени,
которую притащил сегодня Ил в подарок Егорычу. Сиаваси дэс - я счастлив! И я чувствую,
что моё отрочество ушло - хорошее оно у меня было! - несмотря ни на что (папа же ушёл от
нас). Вот, а начинающаяся моя юность, она будет лучше, чем даже у всех! Ложка - он же со
мной... Бл-ли-ин! Как он мне щас, в затылок... Волосы губами... самыми красивыми на свете
губами... Кожу на шее... Как это важно - любить, когда началась твоя юность! И чтобы тебя
любили - это тоже самое важное. Чтобы вот так - был бы рядом Ложка, и чтобы ему было в
кайф, когда я у него на коленях, а он... Блин, как же это приятно! Да ну, я опять поплыл...
- Ложка Ласкучий, домофон! Наши пришли! - Так открывай, Тихон Самурай! Если наши,
надо же им открыть. - Да. Если это наши, тогда нам обязательно надо им открыть!
страницы [1] . . . [3] [4] [5]
Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, 18-19-летние
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|
