Горячая гей библиотека

Зажги меня (глава 1)

Часть 2

Том

Что-то такое разноцветное, мелькает и поблёскивает. Что-то такое весеннее, и, кажется, с лёгким химическим привкусом. Или нет? Прислушиваюсь к себе. Нет, точно не химия. Блядь, ну какая химия, я же давно уже не при делах!

Под веками все ещё мельтешат психоделические кружочки приятных цветов, и постепенно до меня доходит, что это солнце светит мне прямо в лицо. Медленно выползаю из сна, но глаза открывать не хочется ни за что. Так чудно мне давно не было, и я просто лежу и наслаждаюсь своим состоянием. Мне интересно, как долго можно продлить это ощущение бессмысленного бестелесного существования, пока не вернутся все остальные чувства. Хрен его знает, не помню, чтобы мне удавалось такое когда-нибудь без дополнительных стимуляторов.

В общем, получается недолго. Включается обоняние, в нос заползает аромат кофе. И тут же в ход идёт осязание. Я чувствую, как кровать рядом со мной прогибается, и тут же, рывком, вспоминаю всё.

Господи ты боже мой! Ну и что теперь дальше?

Не знаешь, что делать - лучше всего подожди. Вот я и жду, и дожидаюсь нежного поцелуя в висок - охуенно прекрасного! И в угол глаза, и около уха, и в шею, и в ключицу, а потом счастливого вздоха в шею. И я уже не могу удержаться, притягиваю его к себе, все ещё не открывая глаз.

Ещё лучше, чем мне только что вспомнилось. Ещё лучше, чем вообще могло бы быть.

Тупо счастливый, глупо влюблённый, уже невменяемый идиот Том Харди! Да и насрать, кого вообще это ебёт? Главное, мне офигенно хорошо!

Открываю глаза. В нос лезут тёмно-каштановые кудри, запах кофе, лимона и чего-то свежего, может, геля для душа. И его запах. Некоторые люди как ходячие фабрики по производству наркоты - один раз вдохнёшь, и сразу же полный пиздец! Смертельная зависимость! Притягиваю его ещё ближе к себе, стараюсь протолкнуть своё колено между его колен, Джо тут же забрасывает ногу на моё бедро. О блядь, да как же это здорово! Лежу и просто дурею. Точно, идиот. Нравится ужасно.

- Ты уже проснулся? Не хотел тебя будить, - невнятно сообщает мне Джозеф.

Говорить и одновременно с этим пытаться кусать мою шею у него получается не очень хорошо.

- Ну, конечно, ты и не думал меня будить, я так и понял, когда проснулся от твоих поцелуев, - хмыкаю я.

Он потягивается и изгибается у меня в руках, как нежащаяся на солнце кошка.

- Том, я сварил кофе.

- Угу.

- Я не знаю, какой ты любишь. Я сварил в турке, но у меня есть кофеварка, и...

- Угу. Заткнись, а?

- Слушай, а что ты любишь на завтрак? Том, я могу...

- На завтрак я люблю болтливых. Или заткнись, или займи свой рот чем-то полезным!

- Том! Тооом...

- Блядь, ладно, не затыкайся, только уже не останавливайся.

Охуенно. Ох...уенно... Ох...

Он опять возится у меня под боком. Да что же за неугомонный человек-то?

- Ну, в чём опять дело? Лежи тихо!

Я начинаю задрёмывать, мне тепло и уютно, и Джозеф под боком, и больше мне сейчас ничего не надо. Мне вообще больше ничего не надо, мне офигенно, и пусть всё так и будет.

Нет. Так не будет. Теперь мне понятно, какого хрена Моисей шлялся по пустыне сорок лет, да ещё и с немаленькой компанией. Потому что лучшее - враг хорошего, а никто из благословенной нации в своём стремлении к идеалу угомониться, видимо, не в состоянии.

- Том!

- Ну?

- Я заметил, что ты похудел.

- Да ну? И что?

- Сильно похудел.

- Теперь я ещё красивее.

- Нет. То есть да. Что случилось?

- Джозеф, будь любезен заткнуться опять, а? Ничего не случилось. Для роли похудел.

- А, ладно. Я так и подумал. Конечно.

- Ты ещё спроси, на какой я диете! Пиздец, вы тут все больные в Голливуде.

Я смотрю на него из-под ресниц и я уже начинаю понимать, что означает то или иное выражение на его лице. Вот же, блядь, упёртый! Ну ладно, хорошо, я тоже упрямый, разве до него это ещё не дошло?

- Том, перестань!

- Что перестать, сладкий мой?

- Вот это!

- Что "это"? Давай, скажи мне.

Оказывается, мне нравится его дразнить. Джо заводится с пол-оборота, но пытается делать вид, что ничего не происходит. Так, ещё чуть-чуть. Вау! Круто!

- Так что ты там хотел сказать?

- Я хотел сказать, чтобы ты убрал руки от моих яиц! Нет, верни их на место! И, Том... пожалуйста... - глаза у Джо шальные, он кусает и облизывает губы, и, уже не стесняясь, толкает меня вниз.

- А, так вот что ты имел в виду, когда спрашивал, что я ем на завтрак?

- Это ты теперь заткнись, Харди, сволочь! Давай же, чего ты опять ждёшь, ну?!

Охуеть! Чудно. Всё только для тебя. Всё, что захочешь.

Нет, всё-таки это какой-то кошмар! Сколько ж надо ебаться, чтобы он угомонился? Такое впечатление, что Джозеф год маялся спермотоксикозом... Опять вертится, да что ж такое-то! А самое главное, что у меня опять, кажется, сейчас встанет. Где тут в этой эстетской квартире с чёрным диваном зеркало? А то, может, я уже превратился в кролика и сам этого не заметил?

- Что, опять?

- Что "опять"? Нет!

- Ах нееет?!

- Блядь, Харди, не смей надувать губы!

- А что это ты отворачиваешься-то?

- Ну почему, почему тебе сразу надо всё опошлить?

- Мне? Опошлить? Пупсик, что такого я опошлил вот сейчас? - я, право, в недоумении.

Что ещё за хуйня?

- Мне просто хотелось приготовить тебе завтрак! И что из этого вышло?

- И что? Плохо вышло? Ну, давай, накажи меня, какой я плохой и ужасный!

- Ну вот опять! Что же ты из меня всё время девчонку-то делаешь? Не смей ржать!

- Ну, может, потому что ты такой гладкий везде? И такой тоненький? И... Джо, ты куда? Мне только чёрный кофе! Сахара и молока не надо!

Пора, пожалуй, поискать сигареты. Надеюсь, на них мы не успели поваляться.

Встаю. Надо всё-таки уже посмотреть, какая у Джо ванная. По дороге заглядываю в кухню - у него огромная кухня с выходом на балкон-веранду. Из динамиков несётся "Bad Romance" Леди Гага, и Джо подпевает диве и дрыгает в такт ногами и плечами.

Ой нет, лучше не задерживаться тут, если я всё-таки хочу вымыться. Думаю, мне удастся потом заставить его повторить этот номер на бис. Я даже куплю ему гитару, если он этого захочет.

Ванная комната у Джо тоже эстетская - серая с чёрным и серебром. И зеркало во всю стену. И ещё одно напротив - старинное. Отлично! Зеркала, гитара, голый Джозеф.

Надо перестать бредить и начать уже мыться. Ловлю себя на мысли, что ни хуя я не могу перестать бредить. И нет, я не стану смотреть на то, что там происходит с моим телом - по крайней мере, так я могу притвориться, что ничего такого там нет.

Холодная вода помогает хреново, честно скажу. Ну хоть как-то! Я по самое-не-могу влюблён, у меня бесконтрольная эрекция, как у пацана, я чувствую себя идиотом, и мне это охуенно нравится. Вот такие дела.

Завтрак накрыт на балконе-террасе. Тент над головой, куча контейнеров с цветами, белый стол, белые салфетки, белая орхидея, громадные полупрозрачные белые чашки. Кофе чёрный. Сок оранжевый. Два апельсина.

- Том?

- Что?

- Хочешь, я сделаю тебе омлет?

- Что?!

- Омлет - это такое блюдо...

- Я знаю, что это. Нет.

- Нет?

- Нет, пупсик, не надо омлет. Подай мне, пожалуйста, сигареты.

Я заворачиваю манжеты, морщусь - не люблю надевать несвежие вещи. Джозеф всё ещё сидит на своей веранде с газетой в руках. Вот он поднимает на меня взгляд, и лицо у него какое-то чрезмерно спокойное. Я вспоминаю, что вот с именно таким выражением он приходил ко мне в гости в Лондоне. Похоже, что что-то не так.

- Ты куда?

- Ну, как куда? Поеду.

- Куда поедешь? - голос очень ровный, и мне это как-то совсем не нравится, но я не понимаю, что я такого снова сделал не так.

- В отель.

- А. Хорошо. Давай.

Молчание. Он утыкается носом в газету, и я опять, ну что за херь, опять чувствую себя мудаком. Ну, и как это понимать? Типа - всё было охуенно, а теперь я рад, что ты сваливаешь? Блядь! На меня накатывает волна злости, мне хочется хлопнуть дверью, но я очень тихо, очень медленно закрываю её за собой.

Ключи от машины лежат на непонятной стеклянной конструкции перед дверью. Вот сейчас я уйду, и всё? Чудно.

- Ты вот так и уйдёшь? - Джозеф появляется в прихожей всё с таким же равнодушно неподвижным лицом, и мне хочется врезать ему, двинуть так, чтобы смазать это бесстрастие с его рожи, ударить так сильно, чтобы он упал. Что я опять делаю не так?!

- Как "вот так"? Джозеф, блядь, да что такое опять? Ты можешь мне нормально сказать?

Это невыносимо! Ещё и получаса не прошло с того момента, как он улыбался мне, будто я подарок на Рождество, а сейчас смотрит куда-то выше моей макушки, вроде как меня здесь вообще нет.

- Не смею тебя задерживать, если тебе так срочно надо уйти, - говорит он мне и поднимает подбородок ещё выше.

страницы [1] [2] [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Заграничный секс

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>