BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
ЛицеистыМы сидели в тесной классной комнатке, в которой хранились учебники и тетради, когда ворвался
Мишель, размахивая плотным конвертом из коричневой бумаги. Что в конверте знала вся наша группа и ждала его почти также как
родительские дни. За сургучной печатью столичного почтамта скрывалось всё вожделение юных лицеистов и поселившаяся было
тоска, мгновенно улетучилась, под возбуждённые крики.
Я сидел на столе, закинув ногу на ногу и наблюдал,
как нетерпеливо разорвали пакет и от туда вывалилось пятнадцать штук фотографий обнажённых красавиц "въ жаркiхъ и
сладостръастныхъ позахъ", как сообщала реклама журнала "Огонёкъ".
Если честно, то это был уже второй пакет
заказанный на анонима из Петербурга и поэтому дальнейшие действия после первых восторгов были известны. Вечером, отужинав,
нагло украденная из кладовой свеча будет вставлена в бутылку врага трезвенников, дворника Степаныча и небольшая кучка из
восьми парней направится в дальнюю беседку большого парка, где разложив по кругу на деревянный стол открытки голых красавиц,
яростно будет дрочить.
Признаться я не испытывал никакого удовлетворения от рассматривания чудо картинок, но
всегда ходил с огромным удовольствием, потому что мог видеть, все восемь стоящих членов своих товарищей в полной красе.
Лидером нашей группы был невысокий, но задористый юноша из довольно богатой семьи, но пожалуй его лидерство
определялось, не харизмой, а наличием постоянных карманных денег щедро присылаемыми родителями и так легко тратившихся на
себя и сверстников.
Мне Мишель не нравился, но он был моим самым близким другом и хотя я тайно понимал, что
поступаю плохо, ничего не мог поделать со своей тягой к дешёвым удовольствиям, которое мог обеспечить Мишель.
В
этот раз поужинали быстро и вместо предполагаемого лицеем культурного досуга перед сном, направились гурьбой в парк изнывая
от предвкушения. На заляпанный воском деревянный стол поставили бутылку со свечёй, разложили карточки девиц и немало не
смущаясь друг-друга расстегнув штаны, расселись полукругом на перилах беседки поставив ноги на сиденья.
В это раз
я оказался напротив крепыша Гвилии, который не взял ни капли благородных манер от своих грузинских родственников
аристократов, но тем не менее был красив, смел и как положено такому мужчине, слегка туповат. Его развитая не погодам
мускулатура нравилась мне так же, как и не большой, но толстый тёмный член с ярко алой головкой. Сейчас он обхватил его
ладонью делал резкие движения по всему налившемуся стволу и слегка порыкивал, как неудовлетворённый молодой медведь. Его
глаза лихорадочно блестели и что мне было очень на руку, смотрели не на окружающих, а куда-то на одну из картинок на столе.
Обычно всё наше священнодействие долго не продолжалось, а сейчас, когда мы получили порцию свежих фотографий, так
и вообще, грозило закончиться в пару минут. Что бы поспеть за Гвилией, я поднапрягся и стал сильнее водить по своему члену
рукой представляя, как он отсасывает у меня своей сильной глоткой. Я чувствовал, на руке свою смазку, чувствовал как
вздулись вены на моём молодце, как пульсирует плоть под мерными движениями, как накатывают волны сладостного томления. По
быстро мелькающей головке Гвилии, которая с бешеной скоростью то пряталась от моего взора, то вновь представала своей
блестящей розовой поверхностью, было понятно, что он собирается кончить.
Я тоже усилил свои движения и загадал, что бы он
спустил не на пол, а повернулся ко мне своей шоколадной, ещё не очень волосатой задницей и кончил в лопухи за перила. Тот
так и сделал, не отрывая руки от разгоряченного члена, он повернулся ко мне спиной и держась другой рукой за балку от крыши
беседки начал с протяжным стоном кончать на остывающую землю. Его попка непроизвольно сокращалась, чем привела меня в
неописуемый восторг и прикрыв глаза я также повернувшись на девяносто градусов, спустил свою сперму куда-то за пределы
деревянных перил.
На лбу выступили капли пота, я достал из кармана носовой платок, вытер член и измазанную руку,
оглянулся на своих. Некоторые уже кончили и расслабленно сидели поглядывая на возбуждающие картинки, кто-то ещё упоённо
дрочил, а Мишель бурно изливал свою страсть к женщинам на пол беседки, за что чуть не схлопотал от возмущённых парней. В
нашем кругу было принято, по возможности не ляпать пол своей спермой, потому как, могли заметить ненароком пришедшие учителя
или обслуга, также могла набрести куча насекомых и наконец, кто-нибудь мог вляпаться. А кому охота ходить пусть и с
дружеской, спермой на ботинке (это всё равно что на плевок наступить с соплями) и слушать вечные подтрунивания и намёки в
присутствии посторонних.
-Да ладно, высохнет или росой смоет, - улыбнулся Мишка и упоённо начал обсуждать с Гвилией
формы одной из дам на фотокарточке. Через некоторое время, когда все были удовлетворены, свечу в целях экономии погасили и
закурив дешевые сигареты начали мечтать о красотках и проститутках Москвы. За не спешными разговорами время протекло быстро
и настала пора уходить, когда решено было ещё раз вздрочнуть и отправляться спать.
Кто-нибудь отлить пойдёт?
спросил кто-то из наших и я быстро соскочил с перил, чтобы пойти с ним. Нет, в туалет мне не очень хотелось, просто надо
было сделать небольшую рокировку и сесть не напротив Гвилии, а кого-нибудь другого.
Вскоре я втиснулся между двумя
близнецами Батурлиными, которые не спеша разминали свои члены. В этот раз, напротив меня оказался новенький. В наше общество
он вливался с трудом, поскольку был не из "наших", а из богатой купеческой семьи откуда-то из-под Новгорода. Парень был
типичным "сельским барчуком" и даже немного окал, но вопреки тому же Мишелю, не был избалован деньгами и родительской
заботой. Он рос под присмотром нянек, с французским учителем, массой книг и был похож на безвольного, вскормленного
деревенскими благами увальня, впрочем, очень симпатичного. Его русые волосы были длинно острижены и закрывали немного
топорщившееся уши. Лоб был маловат, но за счёт светлых бровей визуально увеличивался. Серо-голубые глаза обрамляли густые,
но слишком светлые ресницы, а взгляд хотя и был робким, хранил какую-то притягательную силу и омут непонятных страстей.
Первое что выдавало в нём сельского жителя, это налитые, цвета спелого яблока щёки, пухлые чувствительные губы и не
выветривающийся запах свежего молока, да и вообще, вид для города, у него был, до не приличная цветущий.
Наше
общество аристократов, правда, в большей своей массе разорившихся, никак не хотело принимать это простоватого, не имеющего
своего определенного мнения барчука, и только под моим напором согласилось, чем иметь вечные проблемы с недомолвками,
шушуканьем, случайными жестами и так далее, никому не надо и лучше повязать его, так сказать "одной спермой". Мой резон был
один, я казался парню защитником и мог рассчитывать на его преданную дружбу, как позже выяснилось мой расчёт, был верным.
Тем временем пока я, свесив голову из-под тишка сравнивал у какого из близнецов хуй больше, все уже яростно сопели
и надрачивали члены. Я схватился одной рукой за балку под крышей, а другой пытался возбудить к жизни мой ещё не проснувшийся
член. Подняв голову я увидел, светлые кудряшки на лобке Мити и его белый, молочно-розовый член, по которому он не спешно
водил рукой, но не это удивило меня. Он смотрел прямо на меня, то есть на мой неохотно встающий елдак и полу прикрыв глаза,
явно о нём мечтал. Сердце радостно оборвалось, наконец-то я нашёл себе сахарную попу без каких либо последствий и страха
быть раскрытым. От этого чувства по телу пробежала сильная волна возбуждения и мой член встал, как рапира нашего
преподавателя по фехтованию перед показательным боем. Барчук, увидев моё состояние слегка улыбнулся и стал наяривать уже
активнее, что в большей степени подтвердило мою догадку о его порочных мыслях. Теперь главное было показать себя во всей
красе и дать понять парню, что он застукан за нехорошим занятием.
Я раскрыл ладонь и начал не спеша пропускать
свой член между пальцами, чтобы Мите было лучше видно моего красавца и специально оттягивал как можно дальше крайнюю плоть.
Мне было немного больно, но что не сделаешь для услады себя любимого в дальнейшем? Я положил свой член на ладонь давая
возможность оценить его длину этому деревенскому недорослю и несколько раз покачал им, зазывно, круговыми движениями. Он
приоткрыл рот и неотрывно следил за моей рукой и членом, я продолжал играть, поглаживая своё богатство то с верху, то снизу,
размазывая капельки смазки по всей длине члена. Неожиданно для Мити, я вдруг остановился, просто бросил свой хуй и схватился
двумя руками за балку под крышей и вперил грозно-негодующий взгляд на оппонента. Тот не сразу понял, что произошло, и
рефлекторно поднял взгляд, где встретился с моими гневно метающими молнии глазами и плотно сдвинутыми в одну дугу бровями.
Моё втрое я билось и рыдало от смеха при виде смены чувств на лице у однокашника, он был пойман с поличным, его
член в секунду сделался маленьким и убогим, а вся его фигура выражала страх и смиреннее передо мной. Я было (театрально
конечно) открыл рот для гневной реплики, но Митя пришел в себя, умилительно начал трясти головой и всем своим видом выражал
мольбу о не разглашении того, что мне пришлось увидеть. Несколько секунд я вроде колебался и хитро сощурив глаза
утвердительно кивнул, как бы соглашаясь выслушать его после окончания массового онанизма. Дмитрий облегчённо вздохнул, но
продолжать дрочить не стал, а я повернувшись к нему спиной, радостно улыбаясь излил своё семя в пугающую черноту нашего
парка. По-хорошему, я не должен был это делать, ведь у нормального парня после разглядывания его члена другим
самцом не должно было встать, но я не мог удержаться от триумфа над Митей и довёл дело до естественного конца. Если бы
парень был поумней, он заметил это дело и ситуация могла бы сыграть уже на его сторону, а не мою, но если бы, да кабы, под
носом росли грибы... После того, как наша компания закончила "дела", мы всей гурьбой направились в лицей
укладываться спать. Митька пару раз отставал, давая понять, что он хочет поговорить, но я не обращал на него никакого
внимания, решив вымариновать парня до завтра, что бы он пришел за эту ночь и будущий день в нужную кондицию. Ещё в
прошлый год учёбы я присмотрел себе беседку в несколько не удобном месте парка, она находилась не далеко от забора лицея и
гул с улицы был хорошо слышен. Сама беседка была старая, стол покосился, часть скамеек прогнила, из перил торчали ужасающего
вида ржавые гвозди. Ко всем не приятностям, чуть заметная тропинка к ней пролегала через огромные заросли крапивы, а на
росших в большом количестве рябинах вечно сидели вороны и жутко каркали, просто так. Для меня это было идеальное
место, где можно было не только уединиться со своими мыслями и желаниями, но и припрятать кое-какие вещи не предназначенные
для глаз учителей и одноклассников. Гвозди я старательно вынул и оставил их до зимы, чтобы вбить обратно, если вдруг кому
придёт в голову здесь обосноваться по весне, когда очередной лицейский молодняк будет рыскать по всему парку в поисках
укромного места для себя. Конечно, они всегда занимали беседку выпустившегося класса, но кто их знает, лучше
подстраховаться. Большая борьба была проведена с плющом, который никак не хотел виться со стороны улицы, я же не
садовник какой, сажать отростки. Тем не менее, нашёлся, и прибил какие-то палки с той стороны, где он лучше всего рос и
вбил гвозди, с нужной мне. Через некоторое время, растение задохнулось под досками и начало расти где положено, цепляясь за
услужливо вбитые гвозди. Этим летом я получу почти глухую стену из листвы. Так же сыграли на руку вороны, которые при
приближении посторонних громко орали и взлетали что бы посмотреть, кто врывается в их владенья. И еще, спустя какое-то
время, улицу, которая смущала свои шумом, перекрыли дорожными работами и я вполне мог рассчитывать на то, что до конца моей
учёбы её явно не сделают, ну а редкие прохожие мне совсем не будут мешать. Итак вечером, сего дня, я застал Митрия
в туалете и велел после занятий идти к старому фонтану, предупредив что бы он ждал меня до последнего. После нашей
судьбоносной встречи на условленном месте я провёл его в свою заветную беседку и усевшись на накренившийся столик изрёк:
-Ну, и что ты себе позволил? Митя что-то бессвязно бормотал, а я любовался его пухлыми губами,
прикидывая, сразу его трахнуть или по-уговаривать кнутом и пряником. Всё же природная осторожность взяла верх. Я начал
рассуждать о его странном поступке и наконец сказал, что ему надо поцеловать мой член. Дмитрий было взбрыкнул, но немного по
шантажировав его оглаской, он нехотя согласился, сказав при этом, что никогда этим не занимался. Признаться, и у
меня это был первый сексуальный опыт, но показывать своё не знание мне не хотелось. -Чего тут уметь, соси и всё,
- произнёс я и решительно расстегнул форменный ремень на брюках. Митя нерешительно посмотрел мне в глаза, присел на колени и
приготовился к своему первому в жизни отсосу. Мой член уже давно стоял в предвкушении, поэтому моментом вывалился из трусов
и уткнулся в лицо товарища. Митька с секунду поколебался, но уже через мгновение раскрыл пошире губы и с размаху захватил
мой член глубоко себе в рот. Воздуху хлебнули мы оба, он что б дышать, а я от невиданного доселе чувства и удовольствия.
Инстинкт подсказал дальнейшие действия, Митя начал водить вверх-вниз по вздыбившемуся члену и тёреться носом о мой пах
производя тем самым приятное щекотание. -Зубы убери и поиграй язычком, - прохрипел я, откинув назад голову и
закрыв глаза от наслаждения. Язык Дмитрия начал нерешительно гулять по стволу и наконец добрался до головки. Он
легонько сжал губы и прошёлся круговыми движениями по оголившемуся кончику, исследовал дырочку со смазкой, провёл языком по
уздечке. Я улетал, Митька явно вошёл во вкус и пробовал полностью поглотить мой член, сначала ничего не вышло, но он
решительно взял его в кулак у основания, дабы помочь себе и доставить больше удовольствия мне. Я с трудом сдерживался,
хрипел и пытался запихнуть свой хуй, как можно дальше ему в горло, но Митя стал сопротивляться. Я понимал, что могу сейчас
схватить его белобрысую, нет на этом этапе уже золотистую голову, и отыметь его в рот по полной программе, но захочет ли он
потом "общаться" со мной добровольно? Зная, что и так кончу, достаточно только немного сжать мой орган я прошептал:
"Митенька, золотой мой, ты великолепен", и он обрадовано замычав неожиданно убрал руку с моего члена, правда не
останавливая работу ртом. Я было хотел возмутиться, но услышав лязганье ремня понял, что он просто снимает с себя брюки, что
бы подрочить себе. "Давай, Митенька, кончим вместе", и он соглашаясь стал сильнее водить по моему уже не в состоянии
сдерживаться багровому от напряга члену. Через несколько секунд, я уплыл в небытие, выстреливая горячую семенную жидкость в
рот этому распрекрасному "золотому" во всех смыслах парню. Было как никогда тихо, я пришёл в себя от того, что
ссадила ладонь, по-видимому, чтобы не закричать, моя рука впилась в растрескавшийся от времени стол и при сильном сжатии
напоролась на несколько заноз. Отлепившись от стола и глянув вниз я ахнул, от открывшийся картины маслом. Митька сидел с
расстегнутыми штанами прямо на полу беседки, его рот и лицо было залито моей спермой, он отплёвывался, ко всему прочему и
его и мои штаны били все в белых пятнах. Чёрт, сколько ж стоило труда оттереть эту въедливую жидкость и всё равно
нет-да-нет, я натыкался на засохшие пятнышки у себя на одежде. Позже я нашёл легальный способ порвать свою форму и
избавиться от неё навсегда, потому что стирка всё равно не помогала. После всего, что произошло я подал Дмитрию
руку, поднял его с пола и достав из кармана платок сам вытер его моську и член. Он благодарно улыбнулся и в тот момент я
понял, что он теперь мой и что бы закрепить его привязанность к себе начал шутить, очищать нашу одежду, короче вести себя
как можно непринуждённей. Через некоторое время Митя сдался и тоже начал смеяться, а уже подумывал, как и где лишить
девственности его расчудесную попку.
Этот гей рассказ находится в категориях: Первый раз, Мастурбация, Молодые парни
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|