Горячая гей библиотека

Прости, родной, прости...

Часть 3

Утром мы поднялись, наскоро позавтракали, и я сказал Серёжке, что могу подбросить его до дома, всё равно куда, потому что я захотел попутешествовать по области, так что могу его довезти. Он смутился и сказал, что не надо его везти до дома, достаточно довезти до Ленинградского вокзала, а там он сам доберётся электричкой. Езды-то всего два часа.

- Хорошо, - сказал я. - Тогда топай в душ. Не поедешь же ты домой чумазым! И очисть свои джинсы. Как из помойной канавы вылез.

Серёга послушно скинул с себя рубашку, майку, взял поданное Юрой полотенце и пошёл к ванной.

- А ну-ка постой, Сергей. Покажи руку! Боря?! - Юрка брезгливо взвизгнул. - Я в шоке!

- Что там такое? А ну, дай мне глянуть. Эт-то ещё что такое?!

Руки парня представляли собой довольно жуткое зрелище. От пальцев рук и почти до плеча они были изъедены чесоткой. Кожа приобрела землисто-серый оттенок и местами была, как сито, усеяна малюсенькими дырочками, прогрызенными чесоточным клещом, а там, где зудело больше всего, Серёга расчесал кожу до крови, и эти места были покрыты жёсткой коркой застывшей сукровицы с кровяными прожилками. Я осмотрел спину пацана, его живот, шею, голову. Там следов чесотки не было. Вшей, хвала всевышнему, тоже. Но когда он, по моей просьбе, скинул свои джинсы, на ногах, с внешней стороны, от колен и до самых ягодиц, я увидел ту же картину, что и на руках.

- Юра, где ближайшая аптека? Никому никуда! - распорядился я. - Это касается всех, кто хотя бы прикоснулся к Сергею.

Все послушно притихли. Особенно испугался Лёшка. Он всегда всего боялся. Под крупно сложенным, накачанным, красивым телом и красивой мордашкой пряталась мелкая, трусливая, по-женски слабая душонка. Не дай бог возникнет какая угроза его внешности, лицу или телу - конец карьере модели!

Я прыгнул на своего мустанга, и через полчаса в моих руках были многочисленные тюбики с какими-то противочесоточными мазями, суспензиями, противоаллергенные таблетки и мази для смягчения кожи рук. Когда я назвал провизорше наименования нужных мне лекарств, очередь в аптеке шарахнулась от меня в разные стороны, как от чумы.

Дома я приказал всем натереться купленными средствами. Натирали друг другу спины, шеи, остальное - каждый сам себе. Лекарства были импортными и не источали дурного запаха, даже наоборот, пахли чем-то приятным. Но настроение у всех было явно испорчено. За исключением Серёги. Я знаю, что в его возрасте люди не воспринимают требования о качестве личной гигиены как должное.

Пацана надо было обработать как можно более тщательно. Болячки были сильно запущены, ранки кое-где гноились, поэтому у меня в руках были не только мази от чесотки, но и йод, зелёнка, перекись - Айболит, одним словом. Виновник всей этой суматохи довольно хихикал, пока я натирал его руки, ноги, всё тело этими суспензиями.

- Чего ты ржёшь?

- Щекотно. Как массаж. Здорово, - промурчал он.

- Ты ещё скажи - эротично! Сучёныш маленький. Ублюдыш. Проститутка...

Он прекрасно понимал, слышал, что в моём голосе, моих интонациях нет злобы и настоящего негодования. Он почувствовал в моих словах отцовские нотки и отцовскую заботу, беспокойство за него, как за сына. Он улыбался.

- Так! Тут написано, что достаточно одного раза, но завтра все натрёмся снова - на всякий случай.

Перечить мне никто даже и не попытался. Все и так были напуганы видом Серёгиной беды. Уж очень я не люблю всякую заразу. Не могу спокойно переносить грязь и коросту, которая липнет к человеку на всём протяжении его жизни. Я всегда умел с этим справиться. Справился и на этот раз. Молодец, командир!

Серёга остался у нас на несколько дней. Пидовки и хабалки - молчать!

Сидя в машине, один на один с парнем, я попытался вызвать Серёгу на откровенность:

- Так, давай только без вранья! Не надо мне лабуду лепить про какую-нибудь двоюродную тётку, у который ты, якобы, гостил, про маму, которая ещё вчера тебя борщом кормила. Твоей чесотке не менее пяти-шести месяцев, а значит, по крайней мере, эти месяцы ты дома не появлялся. Кто ты и как тебя зовут по-настоящему? Откуда ты? Да ты не бойся. Будь ты хоть с Камчатки, я помогу тебе добраться до дома. Ну? Говори, не бойся. Я тебе друг, а не враг. Сам же это понимаешь.

- Я не с Камчатки. Я и правда живу в Подмосковье. И зовут меня Серёга - тоже по правде. Я уже полтора года не был дома. А больше я тебе ничего не скажу. Я не хочу, чтобы ты сдавал меня моим родакам.

- А почему? Мать-то хоть приблизительно знает о том, что ты жив, что шляешься по Москве?

Он молча отрицательно покачал головой.

- Ты что, их боишься? Кто твои отец и мать? Пьяницы? Тебя били?

- Нет. Отец офицер, в армии, ну, не в самой армии, а в военном институте, программист и чего-то там ещё. Мать в библиотеке в том же институте работает. Я ничего им не сообщал, один раз послал открытку из Бреста, что я живой и уезжаю в Чехословакию.

- Так они же по тебе с ума сходят! Ты же их седыми сделал наверняка за это время! Мать-то, наверное, все глаза выплакала! Как же ты этого не понимаешь? Знаешь, Серёга, вот если бы мой сын пропал так, я бы всё бросил: работу, дом, но я бы не успокоился, пока не нашёл бы его. Я всю страну на ноги поднял бы, но нашёл сына - хоть живого, хоть мёртвого. Ты понимаешь меня? Они же ведь то же самое чувствуют!

- Знаю. Поэтому и не хочу домой. Я боюсь. Как я им в глаза смотреть буду?!

- Хорошо, что с совестью у тебя всё в порядке. Ну, а как ты в Москве живёшь, где, с кем?

И вот тут я узнал такое, отчего впервые в жизни у меня натурально встали волосы дыбом. Я смотрел на этого пацанёнка и не мог поверить его словам. Не мог поверить в то, что он рассказывал. А говорил он просто, негромко, как бы и не мне, и в то же время мне. В его голосе я чувствовал страх того, что не завтра, так послезавтра он снова окунётся в этот невыносимый кошмар, потому как ситуация ему казалась совсем безвыходной. Я слушал его и понимал, что так и должен был думать этот парень. Он говорил чистую правду. Он не ждал помощи ни от кого, в том числе и от меня. Своим рассказом он не пытался меня разжалобить или надавить на чувства - это тоже было заметно. И эта правда, которую он мне поведал, была ужасной, жестокой, грязной...

Полтора года назад, в начале зимы, Серёга подговорил пацанов, двоих своих друзей по двору, смотаться в Брест и там перейти границу! Решили ехать на электричках. И ведь добрались до цели. В Бресте они долго искали место, где можно проползти на ту сторону границы. Не смогли. Друзей замели менты и отправили их в Москву, а Серёга чудом улизнул. Затем он ошивался в Бресте некоторое время, попрошайничал на вокзале. Когда его заметили там местные, вокзальные шаболды, быстро смотался оттуда. Испугался не на шутку.

Добрался опять до Москвы, но домой не поехал, боялся получить нагоняй от предков. Опять вокзалы. На одном из них он познакомился с мужчиной, как он говорил, приятной наружности, но толстым. Сказал и о том, что это у него было первый раз, и этот дядька всё делал не сильно больно, а ещё кормил, купал парня. Серёга пожил у него немного, но потом был выпровожен из квартиры под предлогом приезда каких-то родственников дяхана.

Опять улица. Потом какой-то цыганский табор, где его кормили. Спал он так же и там же, где и остальная цыганская поросль. Цыгане были добродушными, приветливыми, но исчезли в одно мгновение всем своим табором, перекочевав куда-то по только одним им известному маршруту.

Опять улицы, вокзалы, электрички, пока он не познакомился с беспризорниками. Жил с ними на чердаках, в подвалах, воровал еду, вещи. Спали они, где придётся.

Так прошёл год его бесцельных скитаний.

В начале следующей зимы он познакомился на вокзале ещё с одним мужиком. Тот привёл его домой, оттрахал, а после предложил сходить к одному его приятелю - мол, я тебя там определю, будешь жить, есть, он тебя обует, оденет. Пошли...

И начался в жизни Серёги настоящий кошмар! На новой хате парнишку в первый же вечер приковали цепью к кровати и изнасиловали шестеро взрослых мужиков. Была кровь, боль. Он ревел, кричал, просил, умолял, а этих тварей не остановило даже то, что пацан от боли обкакался в тот момент, когда его трахали. Они совали свои члены в Серёжкином дерьме прямо парнишке в рот и заставляли, заставляли... Били... И делали ещё много чего поганого и отвратительного. Сейчас я не хочу это даже пересказывать. Я слушал Серёгу, и мне хотелось немедленно разыскать этих зверей и, по меньшей мере, сдать их. Засадить лет на двадцать каждого...

страницы [1] [2] [3] [4] [5] . . . [12]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>