BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Прости, родной, прости...Рейтинг: 4.89 (583), Автор: Муслим Часть 5 Прошла вторая неделя нашего с ним знакомства. Мне было интересно с этим парнишкой, он
был старательным, охотно помогал мне с уборкой квартиры, приготовлением еды. Я научил
его варить борщи, супы, готовить мясо, соусы и ещё много чего, за что Юрка называл
меня не иначе, как Макаренко. Когда с вечернего разврата я возвращался не один,
Серёга переставал со мной общаться. Он демонстративно не разговаривал со мной, уходил
на кухню или запирался в ванной. Была отчётлива видна его ревность. Когда я пытался
с ним поговорить об этом, он уходил от разговора: - Да ладно, не напрягайся. Ну кто
я тебе?! Ты вон какой, у тебя бизнес, ты много знаешь, красивый, все хотят с тобой
переспать. А я бродяга, беспризорник... Такие разговоры оставляли у меня неприятный
осадок на душе. Я не чувствовал себя ему чем-то обязанным. Он мне нравился, но только
как хороший товарищ. Мне нравилось быть его наставником в житейских делах. Но я помнил
и о нашем скором расставании, поэтому мне не хотелось очень уж сближаться с ним в дружбе.
Зачем он мне, этот пацан? Я купил ему кое-какую одежду, чтобы у него была сменка, но
только потому, что я хотел просто позаботиться о нём. Однажды мы ехали домой с рынка,
накупив всякую снедь, и обсуждали, что бы нам сегодня приготовить на ужин. Серёга
неожиданно попросил меня остановиться. - Чего ещё? Опять у кого-нибудь попрошайничать
будешь? - Нет. За то время, что с тобой живу, я уже стал об этом забывать. Просто я
кое-что сказать хотел, а ты опять машину ударишь, если я не так что-то скажу. Я
остановил машину, заглушил мотор. Парень начал: - Ты только пока ничего не говори,
ладно? Ты подумай о том, что я тебе скажу, а потом ты скажешь. Завтра или потом, ладно?
Я утвердительно кивнул головой. Говорил он сбивчиво, волнуясь, заглядывая мне в глаза:
- Борь, ты не бросай меня. Можно я с тобой буду? Я же теперь всё умею. Готовить.
Работать могу. Я сильный. По два ящика водки за один раз поднимаю. Можно я с тобой буду
жить? Я трахаться могу. Мне это даже нравится. Когда всё по-хорошему. Я кончаю даже.
Знаешь, я по-настоящему трахаюсь... Ты только ничего не говори сейчас. У меня такого, как
ты, никогда не было. Я даже не знал, что ты есть. Я не могу сейчас домой. Ещё бы немножко.
Я боюсь. А потом я не буду бояться. Я сам заработаю себе на джинсы, кроссы, куртяк и
приеду домой нормальный... Я не смогу без тебя. Ты очень добрый, красивый. Я первый раз
такое говорю... Я с девчонками даже трахался. Ну, была у меня там одна, когда я жил
с беспризорниками. Я её даже не любил. Просто она была как бы моя баба. Мы там как муж
и жена с ней были... А если хочешь, ты только будешь меня, а я тебя никогда... Нет, ты
не говори пока. Я не дебил. Я не педик. Я тебя как человека люблю. Мне одиноко без тебя,
даже когда ты на кухню уходишь. Один в комнате не хочу. Без тебя... Мы будем машину мыть
вместе. Ты меня научишь водить. Я на права сдам. Я тебе во всём помогать буду... Я напишу
матери открытку, что я в порядке, приеду домой через месяц там или два. Они успокоятся...
Я повернулся к нему, закрыл ему рот своей ладошкой и посмотрел парню в глаза. В них
был страх. Страх ожидания моего приговора. Он понял, что я не сдержу своего обещания.
Я скажу сейчас. Я знал этого пацана всего пару недель. Не рановато ли для какого-либо
решения? - Хорошо, я подумаю. Возможно, ты останешься со мной. Возможно, навсегда,
если захочешь. Но ты свободен. Уйдёшь, когда тебе надо будет. Когда захочешь. Я тебя
не предам. Ты тоже мне стал дорог. И я тоже тебя люблю как человека. Но никакого траха
у нас с тобой не будет. Я не смогу. Ты ещё молод. Я чувствую себя твоим отцом, понимаешь?
Я не хочу быть тебе вместо отца. У тебя есть хороший отец. Я могу быть твоим другом,
братом - как хочешь это называй. Дядей, в конце концов. А этих тварей ты мне всё-таки
покажешь. Я не только за тебя им отомщу, но и за других. Этим паскудам - не жить!
Следующий разговор у нас состоялся через несколько дней. Сергей, на удивление, не стал
молчать, запираться в ванной и уходить на кухню, когда я завалился в три часа ночи
с очередным бой-френдом домой. Он устроил мне настоящую истерику. Он кричал с надрывом
в голосе, почти плача, что мне нравится его унижать после всего того, что он мне сказал,
что не надо ему было говорить, что он меня любит (?!), что я предатель и брошу его
на улице снова, когда он мне уже не будет нужен (?!), что они (тут он показывал пальцем
на ни в чём не повинного и удивлённого этой сценой гостя) никогда не будут ухаживать
за мной, когда я стану старым (?!). Он растрогал меня до слёз. Я ушёл на кухню и
с трудом перевёл дух, а когда успокоился, позвал его. - Ты мне очень дорог.
И больше ничего не бойся. А там как получится. Не знаю, уж куда нас эта кривая вывезет.
Это было обещанием, почти признанием, это был дня него лучик надежды. Кто-нибудь
видел, как светятся глаза счастьем? Я видел. Бой-френд, пришедший со мной в эту
ночь, остался ни с чем, вернее, без секса. Мы просто посидели на кухне впятером
за приятным разговором, с водочкой, обильно её закусывая. Серёга сидел рядом, как
можно ближе ко мне, почти прижимаясь, но так, чтобы не напрягать меня своей близостью.
Он постоянно следил за тем, чтобы в моей тарелке была закуска, и вообще был очень
внимателен ко мне. Мне это почему-то было приятно... Мой отпуск подходил к концу.
Пора было закругляться, прощаться с друзьями, и я постепенно начал готовиться к отъезду.
Морально. Расставаться с Москвой мне не хотелось. С Сергеем складывались у меня
спокойные, ровные отношения, он по-прежнему всегда был рядом. Только иногда, под тем
предлогом, что мне надо навестить старых друзей, а такие в Москве у меня действительно
были, я уезжал из дома, снимал кого-нибудь на улице или на плешке, ездил на квартиры
к своим друзьям или разводил на секс пассажиров, которых подбирал на обочине. В общем,
трахался как придётся и где придётся, только не дома. Что же касается Сергея, то я
решительно пресекал все его робкие попытки положить свои руки мне на туловище.
Единственная его привилегия состояла в том, что он по-прежнему спал на моём плече.
Так же, как в первый раз. Уткнувшись носом в мою шею. Но никаких поползновений к интиму!
Мы даже не говорили об этом. Хотя я стал замечать, что под тем предлогом, что он
просто укладывается поудобнее, Серёга тихонечко прикасался ко мне губами, незаметно
целовал и шею тоже. Мы спали вместе на полу уже далеко не первую ночь. Как-то перед
тем, как лечь спать, Серёжка пристал ко мне: - Юрка сказал, что ты всегда без трусов
спишь. А почему сейчас в трусах? Меня стесняешься? А ну-ка, сними! Сейчас же! Давай, давай!
- Отстань, сатана! Не трогай! А то по попе схлопочешь. Хворостиной! Умник... - Чё,
небось, и показать нечего? Там, наверное, с пальчик и тот замороженный? Я впервые
слышал от него такую абсолютно пидовскую, хабальскую шутку. Более того, он, смеясь,
попытался было стянуть с меня мои трусы. Мы немного побесились, причём он нападал, а я
стойко защищал государственную тайну размеров моего сокровища. - А в нос? Отстань,
холера! - Ну, хорошо! Посмотрим! - и я увидел хитрющий взгляд, многозначительное
покачивание головой... Утром я проснулся, лёжа на боку, что со мной бывало крайне
редко. Я сплю только на спине. Бывает так, что я за ночь не сделаю ни одного движения.
Как уснул, так и проснулся. В одной позе. А тут, ещё не открывая глаз, я почувствовал,
что моё сердце начинает бешено колотиться от знакомого ощущения явно мужского тела,
тесно прижавшегося ко мне. Причём в том, что это именно мужское тело, у меня не было
никакого сомнения. И фактор, недвусмысленно и очень ясно подтверждающий мужское
присутствие в моей постели, был аккуратно уложен под мою мошонку и находился в полной
боевой готовности, направленный навстречу моему собственному мужскому фактору. Ещё одна
деталь привела меня в лёгкое замешательство. Я чувствовал этот фактор телом, а не через
трикотаж трусов. Трусов на мне не было! Я открыл глаза и первое, что я увидел, - это
ухмыляющуюся мордашку маленького бесёнка. Изрезанные на куски трусы валялись на полу,
за нашими импровизированными подушками, рядом лежали ножницы - улика совершённого
надо мной насилия. - Где мои трусы?! - А я знаю? Может, ты ночью, это, ну, пукнул,
они и свалились! Или порвались. - Как плохо, что некоторые ученики, отрастив себе
всякие ненужные прыщики, не отрастили себе ума. Если бы ты ходил в школу, то уже изучал бы
физику и знал бы свойство реактивной тяги. Если бы я, как ты говоришь, пукнул, трусы
должны были бы находиться в ногах, а не там, где они лежат сейчас. Неуч!
страницы [1] . . . [3] [4] [5] [6] [7] . . . [12]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Мужики и молодые
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|