BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Пятое время года (глава 5)Часть 1 Дима сосал член, и ощущение его влажно-горячих губ, жарким кольцом скользящих вдоль
распираемого от напряжения ствола, было настолько приятным, что у Расима то и дело
перехватывало дыхание, как если бы он, Расим, не дышал, а едва слышно, судорожно
всхлипывал, - сладость разливалась по всему телу, и в этом не было ничего удивительного.
ну, кому такое могло бы не понравиться - могло бы оставить
равнодушным? Нет таких пацанов - не бывает в принципе! Другое дело, что удовольствие
от скользящих вдоль члена губ у него, у Расима, было бы не таким всеобъемлющим, если б
губы, жарко обжимавшие член, были б не Димины, а чьи-то другие, потому как
удовольствие тоже может быть разными: одно дело, когда удовольствие - сугубо
сексуальное - локализуется исключительно в районе паха-промежности-ануса, не распространяясь
дальше, и совсем другое дело, когда сексуальное удовольствие сливается с устремлением
жаждущего сердца. Чего жаждал он, Расим? Конечно же, дружбы - настоящей дружбы,
искренней, отзывчивой, доверительной, преданной дружбы жаждало сердце
Расима, и в этом желании не было ни чего-то удивительного, ни, тем более, чего-то
необычного, потому как многие, очень многие парни хотя бы раз - или даже не раз -
испытывают, чувствуют осознаваемую или, наоборот, смутную, на томление похожую потребность
в настоящей дружбе, не всегда понимая, что кроется в желании такой дружбы. Чистой,
ничем не замутнённой душой Расим искренне потянулся к Димке, готовый стать для него,
для Димы, самым лучшим, самым преданным другом, и когда это юное, горячее, порывистое
желание вдруг - совершенно неожиданно, неожидаемо! - встретилось, соединилось-слилось
с удовольствием сексуальным, Расим не мог не почувствовать, как наслаждение, охватившее
его, не ограничилось одним лишь членом, оказавшимся во рту Димы,
не локализовалось в пределах промежности-ануса, а разлилось по всему телу, включая
радостно забившееся сердце, - мысль о том, что Дима, так делая, тем самым ему, Расиму,
доверяет, считает его своим настоящим другом, была не менее сладостной, чем
Димины губы, сладко, неутомимо скользящие вверх-вниз. А Димка, заполучив член Расика
в рот, никак не мог от члена оторваться: наклонившись на пахом лежащего на спине Расима,
Димка ритмично двигал головой, ощущая во рту горячий, жаром обжигающий твёрдый ствол,
и ощущение это было сравнимо с чувством неизъяснимого, упоительного блаженства; теперь
для него, для Димки, сплошной эрогенной зоной сделался его рот - губы, язык, внутренние
стороны щёк. Да и как могло быть иначе? Разве не об этом он, Димка, страстно мечтал? Разве
не об этом он, тиская в кулаке свой член, фантазировал и грезил? Настоящая любовь неотделима
от секса, и ощущение Расикова члена во рту доставляло ему, Димке, такое неизъяснимое
наслаждение, что уже от одного этого можно было бы кончить, - Димка скользил губами вдоль
члена Расима, и осознание того, что всё это происходит не в его, Димкиных, фантазиях, а всё
это происходит наяву, наполняло Димкино сердце сладостным ликованием. Но у Расика -
у любимого Расика! - помимо его прекрасного члена ещё были губы, были плечи и шея, был
плоский живот, была обалденная грудь с двумя набухающими сосками, были
изящно округлые узкие бёдра и были стройные длинные ноги, была небольшая, красивая,
упруго-сочная попка, и всё это неодолимо манило, всё это было возбуждающе притягательно,
всё это было ещё никак не обласкано, - ему, влюблённому Димке, нестерпимо хотелось ласкать,
целовать, любить Расима везде, всего! А потому, оторвав губы от распираемого твёрдостью
члена, Димка нетерпеливо приподнял голову, пытаясь в темноте рассмотреть лицо
возбуждённого, жарко дышащего парня - самого любимого человека во всём необъятном мире.
- Расик, - вопросительно и вместе с тем радостно, совершенно ошалело прошептал Димка,
вытирая тыльной стороной ладони мокрые губы. - Что? - едва слышно отозвался Расим,
и в этом коротком "что?" - в той интонации, с какой это "что?" было выдохнуто-произнесено,
внятно прозвучала готовность Расима ко всему - ко всему, что будет дальше! - Расик, -
вместо ответа повторил - прошептал-выдохнул - Димка; подавшись всем телом вперёд, голый
Димка мягко и в то же время уверенно, нетерпеливо опустился на лежащего на спине Расима -
страстно, горячо вдавился в него, тоже голого, горячего, ощутив, как от этого жаркого,
ничем не ограниченного вдавливания тела в тело у него, у Димки, по телу прокатилась волна
нестерпимой сладости. Содрогнувшись от кайфа, невольно сжимая, сладострастно сводя,
стискивая ягодицы - с силой вдавливая свой залупившийся член в член Расима, Димка снова
скользнул пламенеющими губами по шее Расика, по горячей мочке уха, по жаром пышущей щеке,
и губы Димкины снова прикоснулись, сладко прижались к губам ничего не возражающего,
не противящегося Расима, - округлив рот, Димка страстно, нетерпеливо вобрал губы Расика
в губы свои, одновременно с этим судорожно сжав полушария ягодиц. Ах, какой это был
обалденный кайф! Это был фантастический, непередаваемый кайф. Лёжа на Расиме - ощущая
тело Расика телом своим, Димка неотрывно, страстно сосал Расима в губы, и снова, снова
Димкин язык, ещё минуту назад страстно, неутомимо ласкавший обнажённую голову члена,
мотыльком затрепетал у Расима во рту, - ощущая пьянящую наготу Расима наготой своей,
Димка, присосавшись к губам, целовал любимого Расика взасос, одновременно с этим
судорожно, конвульсивно двигая бёдрами взад-вперёд, отчего его член, туго сдавленный
животами, липко, сладостно залупался, то и дело выскальзывая из крайней плоти - доставляя
тем самым Димке неимоверное наслаждение. Димка сосал Расима в губы, тёрся о Расима
напряжённо гудящим членом, и снова - снова! - осознание того, что всё это происходит
не в его, Димкиных, фантазиях, а всё это происходит наяву, наполняло Димкино сердце сладко
полыхающим ликованием. Так, двигая бёдрами, можно было бы запросто кончить, но у Расика -
у любимого Расика! - ещё была попка, была поясница, была спина, но прежде всего у него,
у любимого Расика, была восхитительная, красивая, сочно-упругая попа, и её Димке тоже
хотелось ласкать, ощущать, любить, - не отрывая губ от губ Расима, прижимая Расима к себе,
Димка перевернулся в постели на спину, и Расим в тот же миг оказался лежащим сверху.
Теперь не Димка, а он, Расим, вдавливался в Димку своим обнаженным телом, - руки
Димкины медленно скользнули по спине Расима, по пояснице, и ладони, вмиг превратившись
в эрогенные зоны, округлённо замерли на упругих Расимовых булочках. Сколько раз,
мастурбируя перед сном, Димка мысленно гладил, ласкал Расимовы ягодицы! А теперь Расим -
любимый Расик! - лежал на Димке голый, горячий, возбуждённый, и попка его, совершенно
доступная, сочной мякотью ягодиц наполняла Димкины ладони. Разве это было не счастье -
для него, для влюблённого Димки? В прошлом году
им на уроке задали сочинение. Тема была написана на доске в двух вариантах: "Я счастлив!" -
для пацанов, и "Я счастлива!" - для девчонок, словно кто-то из них мог попутать, "счастлив"
он или "счастлива", - за сорок минут каждый должен был написать, что нужно для счастья
лично ему. Как будто в этом возрасте все могут сказать об этом открыто и
откровенно! Так вот, Димка тогда написал какую-то галиматью из красивых и правильных,
но неискренних и потому пустых, не согревающих душу слов, и хотя потом, на следующем
уроке, его сочинение было отмечено как лучшее, Димку это счастливей не сделало: он написал
тогда, что счастье для него - когда мир во всём мире и все друг другу вокруг улыбаются.
Ну, то есть, как в телевизоре, из которого, демонстрируя неиссякаемый оптимизм, одни
улыбаются другим, на них смотрящим, с хорошо оплаченной жизнерадостностью неутомимо
рекламируя прокладки, проекты, планы, прогнозы. Счастье, а не жизнь! А с другой стороны,
что он, Димон, знал о счастье полгода назад? Ничего он не знал о счастье, потому что
тогда, в прошлом году, в их школе еще не учился Расим и Димка в него, в Расима,
ещё не был влюблён. конечно, он и сейчас - на тему "Я счастлив!" - написал бы какую-нибудь
фигню, но сейчас... сейчас слово "счастье" было наполнено для Димки совершенно конкретным
смыслом, и смысл этот сводился к одному-единственному слову: "Расик!" Любить Расима,
думать о нём, надеясь на понимание, на взаимность - вот что такое счастье! А улыбаться
при этом будут все, или все будут грустить - для него, для Димки, это не играло никакой
роли, потому что счастье - это, конечно же, не улыбки ленусиков и не мир во всём
мире. Настоящее счастье - это лежать под Расимом, чувствовать сладкую лёгкость его
обнаженного тела, впитывать жар его мягких горячих губ, гладить ладонями сочно-округлую
мякоть его ягодиц. И не нужно, не нужно ни в рот, ни в зад, - просто лежать, обнимая
Расима, лежать вот так, как сейчас: лежать под Расимом, осознавая и телом, и сердцем,
что Расик - любимый Расик! - в его горячих объятиях. "Просто лежать, разве это уже
не счастье?" - то ли подумал, то ли почувствовал Димка, страстно лаская ладонями попу
Расима.
страницы [1] [2] [3] . . . [6]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, 18-19-летние, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|