Горячая гей библиотека

Дневник курсанта

Часть 1

Запись первая.

Сегодня первый день, как я приехал в военную гимназию в город К***. Скажу честно, мне не понравилось, как встретили нас, новичков, старики (курсанты, учащиеся на последнем курсе) и руководство. Они в открытую пренебрегали нами и издевались. Вспомнили бы они, курсанты, себя, когда первый раз прибыли в это заведение. Я думаю, что с кадетами мы станем друзьями, но учителей придётся терпеть.

После регистрации я попрощался с мамой и отцом. Как мне тяжело было смотреть на глаза матушки, залитые слезами. Я тоже хотел плакать, но суровый взгляд отца заставил меня держать себя в руках. Я быстро попрощался с родителями, попросил передать привет моей сестре Сонечке и поцеловать её вместо меня. Когда я отвернулся от матушки и батюшки, слеза всё же покатилась по моей щеке, но я незаметно вытер её рукавом и отправился к офицеру, сидящему за небольшим столиком и проводящему регистрацию прибывших курсантов.

Когда я стоял в очереди перед офицером, какой-то дерзкий парень толкнул меня и встал на моё место. Я стал возмущаться, но, увидев его грозный взгляд (да и сам он был высокий и крепкий), стушевался и встал за ним.

Прошёл я регистрацию быстро. Молодой офицер с усами спросил мою фамилию и имя, после порылся в бумагах, поставил галочку и направил меня в дальний угол большой залы. По всей видимости, там собрались ребята, размещённые в той же спальне, что и я.

Небольшая группа новичков что-то обсуждала. Видимо, они были давно знакомы, и их родители решили вместе отдать их в одну гимназию. Говорил один парень, приковывая к себе взгляды его товарищей, которые, разинув рот, слушали его внимательно. Этот парень был на голову выше всех своих слушателей. Он рассказывал им что-то с жаром, при этом жестикулировал не только руками, и всем туловищем. У него были тёмные волосы, не большой и не маленький чуть курносый нос, большие губы, широкие скулы и еле заметные ямочки на щеках. Над губой темнел юношеский пушок. Зелёные глаза притягивали мой взгляд. Несмотря на его живые весёлые речи, глаза юноши были печальны. Они выражали непонятную мне грусть.

К нам подошёл наш воспитатель. Это был невысокий, полненький, средних лет мужичок с пышными усами и залысиной. Как только воспитатель подошёл, парень резко оборвал рассказ, попрощался со слушателями и удалился в направлении главного входа в залу. Наставник попросил нас построиться, взять наши вещи и отправиться за ним. Мы пошли следом по длинному коридору с огромными окнами, в которых виднелись широкое озеро и берёзовая роща.

Шли мы недолго. Поднялись на второй этаж по широкой каменной лестнице. На этаже, сразу около лестницы, была открыта дверь. Воспитатель зашёл в неё и встал около дальнего окна помещения. Мы все зашли внутрь. В просторной комнате стояло двадцать двухъярусных кроватей. На каждой из них висела табличка с двумя фамилиями. На одной из них я нашёл свою фамилию. Рядом с ней была написана другая: "Звоницкий". Я его тогда ещё не видел, моего соседа по кровати. Рядом с ней стояли два небольших комода, куда курсанты могли складывать свои личные вещи.

Воспитатель прокашлялся и начал говорить. Его звали Василием Петровичем Д***им. Он рассказал нам о распорядке дня, пообещал показать, где находится туалет; сказал, что постели в уже в полной комплектности и что на сегодня намечается традиционный бал. После он попросил найти свои кровати, оставить вещи и отправиться за ним. Мы всё сделали, что Д***ий сказал нам, и отправились за ним по коридору. По пути мы проходили мимо таких же спален, что и наша, но в них жили ребята постарше.

В конце коридора находилась дверь, ведущая в туалет. Он был достаточно просторный. В углу стоял огромный железный бак с краником внизу. По одну сторону комнаты находились дыры в полу, огороженные невысокими перегородками. На каждой перегородке, на гвозде, висел небольшой ковш. По другую сторону стояли раковины с затычками. Каждый раз, если студент захочет вымыться, он должен заткнуть раковину, набрать ковшом воды из бака в неё и таким образом умыться. Честно говоря, мне это не очень понравилось.

После туалета мы направились в столовую. Она находилась на первом этаже по правую руку, как заходишь с главного входа в фойе. Она была просторна. В таких залах можно устраивать шикарный бал. С двух сторон, на всю длину столовой, стояло по два стола. Около них были массивные лавки. Посередине был проход, устеленный грязной дорожкой. В самом конце размещалась кухня, огороженная перегородкой, в которой было проделано огромное отверстие для выдачи еды. Рядом высоченной стопкой возвышались железные подносы. Каждый должен был подходить к ней, брать поднос, подставлять его раздающему офицеру и уходить на своё место, а вернее, на то, где было свободно. Потрапезничав, кадет должен был отнести посуду в то же самое окно и отдать поднос раздающему, который с недовольным видом брал её.

Кормили нас сегодня отвратно: овсяная каша и прокисшее молоко. Я, съев с преогромным неудовольствием эту "амброзию", отправился в спальню. Там я встретил своего соседа по кровати. Его звали Семёном Звоницким. Он попросил меня разрешить ему спать на нижней койке, так как он боится высоты. Я любезно согласился и стал раскладывать вещи по ящикам комода. После я снял сапоги и залез к себе в ложе, взяв этот дневник и перо с чернилами. Я боялся испачкать постель и поэтому старался писать аккуратно, не пролив ни единой капли чернил.

Сейчас я заканчиваю писать сегодняшнюю запись и буду готовиться к предстоящему балу...

Запись вторая.

Вчера я пришёл с бала без ног в половине первого ночи. Мы танцевали с девчонками из ближайшего пансионата благородных дам. Девушки поначалу нас стеснялись, но прошла только половина часа, как они уже набрались несвойственного им мужества и всё-таки согласились потанцевать. Мне попалась девчонка очень неуклюжая и дурная на вид. Она оттоптала обе мои ноги. Как я только не пытался от неё сбежать, спрятаться, затеряться в толпе, но она всё равно меня находила, подкрадывалась ко мне со спины, хватала за руку выше локтя.

- Куда же вы делись, mon cher Andre? Негоже оставлять даму одну, - говорила она, сделав обиженную мину и задрав глаза вверх...

Я пришёл и сразу лёг в постель, сняв только сапоги и шинель. Проснулся я рано утром под звук трубы, доносившийся из открытой двери в коридор. Там ходил курсант, по всей видимости, из самых старших на этаже. После он открутил мундштук от трубы, вытряхнул слюну на пол и удалился. Встав, я отправился в туалет умыться, после взял тетрадь, два пера с чернилами и отправился в столовую. Там нас накормили опять той же самой гадкой кашей, чёрт бы её побрал.

Позавтракав, мы отправились на построение, а потом в кабинет. Там нас встретил наш наставник Сергей Иванович Р***ев. Это был мужчина роста чуть выше среднего, подтянутый, с широкими плечами и грудью. Он стоял, выпятив грудь вперёд, подняв подбородок, расставив ноги на ширину плеч, сомкнув руки за спиной в замок, и смотрел на нас строгим взглядом. Лицо его было неподвижным. Густые брови, острый нос, тонкие губы, непышные усы и борода с побритыми щеками, серые глаза. Такие же серые были у него и волосы. На вид ему было лет сорок.

День прошёл быстро. Я сидел на стуле подле кровати и читал книгу. Некоторые ребята общались между собой, рассказывая о своих вчерашних подвигах и подвигах, совершённых ими до обучения в гимназии. Некоторые, самые чувствительные из нас, переживавшие разлуку с родным домом и родителями, отвернувшись, лежали на постели и тихо плакали. Некоторые безжалостные ребята над ними издевались, хотя сами же буквально день назад рыдали горючими слезами.

С Семёном, соседом по кровати, я подружился и большую часть времени проводил с ним. Но пока мы плохо друг друга знали и держались скованно в общении. Но, думаю, мы скоро станем лучшими друзьями. Он происходил из небогатой дворянской семьи, был младше меня всего на месяц, но ниже на голову ростом. Русые курчавые волосы опускались ему на плечи. Нос был курносый, как картошка, а на губах играла постоянная добрая, немного глупая улыбка. Семен был неуклюж в движениях: в них не было какой-то мужской резкости или, наоборот, юношеской грациозности. Характер у него был мягкий. Мысли его текли плавно, как медленное течение реки, и порой его скучно было слушать, когда он рассказывал о своей ничем не примечательной жизни в поместье родителей. Теперь же он сидел на кровати и что-то быстро строчил. Должно быть, он писал письмо своим родителям. Кстати, мне тоже не помешало бы сделать то же самое...

Как я уже говорил, день был непримечателен, и мне не о чем сегодня писать. Сейчас я схожу в туалет и лягу спать. Завтра, надеюсь, будет что-нибудь интересное.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Прошлые века, 18-19-летние, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>