BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Мой спасительЧасть 1 Мне очень не повезло в этой жизни. Во всяком случае, до недавнего времени я так считал.
Впрочем, у меня были веские причины именно так и думать. Отца своего я не знал. Мне
неизвестно даже, жив ли он или умер. Может быть, и ходит он где-то по земле, но я никогда
его не увижу, он обо мне не вспомнит, как не вспоминал уже много лет. Я вырос в
Подмосковье, в бедном захудалом городке, унылом и сером до безобразия. Перед обшарпанной,
полуразвалившейся пятиэтажкой с протекающей в дождливую погоду крышей располагался
залитый асфальтом тоскливый двор, не озеленённый ни единым деревцем, ни единым пучком
травы. Всё, что видел я вокруг себя - нищету, грязь, пьянство. Мать, сколько я помню её,
пила. С каждым годом всё становилось
хуже и хуже. Она опускалась всё ниже и ниже. Начала продавать вещи. В нашей квартире
стали шататься отвратительные личности бомжеватого вида, они источали омерзительный запах
перегара и немытого тела, от которого меня тошнило. Это были собутыльники моей матери и
одновременно - её любовники. *** Вскоре в квартире у нас
не осталось почти никакой мебели. Грязно-серые обои свисали клоками со стен. Это зрелище
удручало и убивало меня с каждым днем всё сильнее. Мною овладевали глубочайшая депрессия и
уныние. У нас не было родственников, которые могли бы нам
помочь, я не имел друзей. Никому не был нужен. Ни один человек в этом мире не любил меня.
Почему я не умирал? Ведь меня буквально тошнило от этой
жизни. Я любил только одно занятие - бродить по улицам и мечтать. Рисовать в своей
фантазии красивые картины, думать о счастье, любви, красоте, которых, как я точно знал, у
меня в жизни никогда не будет. Я ведь никогда не видел ничего хорошего на своем веку.
Если я случайно видел свое отражения в зеркальной витрине магазина, мне приходили в
голову странные мысли. Может быть, это глупо, но думалось, что я - заколдованный принц,
злой волей закинутый в этот убогий городишко, в этот ненавистный дом, в эту дикую,
бесчеловечную семью. Я был очень красив. Высок ростом, с правильными, нежными чертами
лица, пухлыми девичьими губами. Лицо моё, бледное, с нежной кожей, украшали огромные
тёмно-синие глаза, обрамлённые пушистыми, закручивающимися, длинными ресницами, а голова
увенчана была копной темно-русых, мягких, слегка завивающихся волос. Конечно, я был очень
бледен и измучен всегда, к тому же моё тело, до ужаса худое и тонкое, однако гармонично и
пропорционально сложенное, облачено было всегда в рваньё, почти лохмотья. В целом я
нравился себе, но от этого делалось ещё более горько. "Неужели не достоин я лучшей судьбы?"
- спрашивал я сам не зная у кого. Вокруг меня кипела большая жизнь. Люди гуляли, дружили,
влюблялись и веселились. Однако всё это проходило мимо меня, я лишь подглядывал издали.
Неужели вся жизнь пройдет вот так? Никчёмно и бессмысленно? Я закончил уже школу, и точно
знал, что мне не стоит и пробовать поступать в институт. На работу меня тоже не брали. А
если и брали, то вскоре выгоняли. Я ничего не умел делать, был очень слаб здоровьем и хотя
хватался за любую работу, пусть даже самую черную и грязную, нигде долго не задерживался.
Однажды, вернувшись домой, я понял, ещё не доходя до проклятой хрущовки, что там нечто
произошло. В воздухе стоял ужасающий запах горелого. Слышались звуки милицейских сирен.
Оказалось, что в моей квартире случился пожар. Причиной, по-видимому, стало неосторожное
обращение со спичками. Моя мать по пьяни пыталась разжечь плиту и поплатилась за это
жизнью. Погибла она и её очередной мерзкий гость. Всё это узнал я из
разговоров соседей и поспешил скрыться подальше от этого места, не попадаясь на глаза
милиции. Сам не знаю, отчего я так этого боялся. Я бежал, не разбирая дороги - всё равно
куда. Я не чувствовал ни горести, ни сожалений, может быть, даже облегчение поселилось в
моей душе. Мать давно уже перестала быть мне матерью и вытравила из меня без остатка все
светлые чувства к ней. Настала холодная зимняя ночь, и положение моё представлялось
безвыходным. Документы мои скорее всего сгорели, да и не мог я пойти их искать. Ночевать
мне было негде. Старая, ветхая куртенка не грела, шапки и шарфа я не имел. Все магазины,
куда я мог бы зайти отогреться, уже давно закрылись. А я всё шёл и шёл без цели, едва
передвигая ноги от голода и усталости. Я не ел ничего уже сутки, а ещё больше я не ел
досыта. Некстати я вспомнил вдруг, что сегодня у меня день рождения, мне исполняется 18
лет. Я шёл, шел и шел, чувствуя, что давно уже простудился. Всё тело дрожало от холода.
Я сам не заметил, как очутился за окраиной городка, где, как ни странно, прежде мне бывать
не приходилось. Под ногами расстилалось белое поле. Снежинки, будто слитки серебра,
поблёскивали в свете взошедшей на безоблачном небе луны. Кружилась голова. От слабости я
не мог уже стоять. Мягкие сугробы будто бы говорили мне: ложись, ложись, засыпай. И я
знал, что если лягу, то это будет означать одно: конец. И что же? Пускай. Мне нечего жалеть
в этом жестоком мире, мне не за что цепляться в моей жалкой и ничтожной жизни. Я не любил
здесь никого, и никто здесь не любил меня. Я видел одну лишь грязь. А этот снег - он был
таким белым и мягким, таким блестящим и чистым. Не худшее ведь место для последнего
пристанища? Возможно, мои останки найдут только весною, когда всё здесь растает. С этими
мыслями я покорно опустился в сугроб, так мягко мне не спалось никогда. Я засыпал,
погружался в безмолвное забытье, не слыша уже завываний ледяного ветра, не чувствуя ни
голода, ни мороза, ни той ужасной горечи, что давила мне на сердце все эти долгие 18 лет.
"Наверное, я умер и попал в рай", - подумал я, когда открыл глаза. Я обнаружил себя
в большой уютной комнате, на мягкой белоснежной кровати. Я укутан был в теплое одеяло.
Было тепло и хорошо. Где-то сбоку трещали в камине дрова, и отблески от пламени отражались
на деревянных, пахнущих лесом стенах. Нет, я не умер. Это не видение. Это комната. Самая
настоящая роскошная комната. Я не мог как следует всё рассмотреть, так как был очень слаб,
и подняться на постели не смог бы. Послышались вдруг шаги, и в комнату вошёл мужчина.
Очень высокий и крепкий. Одет он был в джинсы и майку без рукавов, и потому я мог
разглядеть его сильные руки. В отблесках каминного пламени поблёскивали его мускулы. Он
был красив и мужествен лицом, и на вид ему было около 35 лет. Он сел на стул возле кровати,
на которой лежал я, и взглянул на меня. - Очнулся? - спросил он, улыбнувшись мне. Я
отметил красоту его улыбки, доброту и открытость глаз и лица, сочетающуюся с
мужественностью и суровостью. - Где я? - спросил я слабым голосом. - В моем
загородном доме. - А кто вы? - Я врач, хозяин частной клиники, и зовут меня Николай.
Николай Глухарев. Этой ночью, когда я ехал к себе на дачу, я увидел тебя лежащим в снегу у
дороги. И конечно же, не мог проехать мимо и привёз тебя сюда. - Значит, я не умер. -
Конечно же, нет! - улыбнулся спаситель. Правда, ты серьезно болен. У тебя может быть
пневмония, но я тебя вылечу. Как тебя зовут? - Роман, - ответил я. - Рома... Что же
случилось с тобой? И я вдруг разрыдался, и всё-всё рассказал этому доброму человеку.
Я не любил плакать при людях да и в одиночестве не опускался до слёз почти никогда,
однако теперь вся боль, что перенёс я за свою недлинную жизнь, выплеснулась наружу.
Николай обнял меня. - Ну тише, тише, - сказал он очень ласково. Всё позади, теперь
всё будет хорошо. Тебе только волноваться нельзя. Не плачь. У него был на редкость
приятный голос. Низкий, мужественный, грубоватый, очень красивый по тембру. Говорил он
тёплым, ласковым тоном, как никогда и никто не говорил со мной. Я до глубины души был
тронут и потрясён этим. Николай напоил меня тёплым молоком с медом, потом тщательно
прослушивал мои легкие стетоскопом.
страницы [1] [2]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Мужики и молодые, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|