Горячая гей библиотека

Птицы жаркого неба

Часть 1

Закончив второй курс института, Никита угодил в жернова настоящей взрослой жизни. Пять дней в неделю он торчал в душном салоне сотовой связи, отвечая на однообразные вопросы вечно недовольных покупателей, а на выходных мать гнала его в деревню со множеством утомительных поручений, поток которых казался столь же неисчерпаемым, как и её недовольство проделанной работой.

В деревне мать бывала наездами. Старания сына не слишком волновали её, и приезжала она скорее для того, чтобы поглазеть на новые дачи, заполонившие округу, и составить очередной список заданий. Вечером она уезжала обратно в Москву, и пустой деревенский дом оказывался в полном распоряжении Никиты, однако у него не оставалось уже сил, чтобы по достоинству оценить этот щедрый дар фортуны.

Главных развлечений у Никиты было два, зато оба доставляли ему огромное удовольствие. Днём он иногда ходил искупаться на речку, а по вечерам украдкой подглядывал через дыру в заборе за парнем, предававшимся сладостному ничегонеделанию на соседнем участке.

Соседа звали Максим. Как и Никита, он частенько приезжал сюда на выходные, иногда с родителями, но чаще с шумной компанией однокурсников, готовых веселиться до утра по любому поводу, а то и вовсе без оного. Отец Максима был обеспеченным, но чрезвычайно занятым человеком, и пьяные гулянки сына беспокоили его мало, если он вообще о них знал.

Их двухэтажный дом, построенный на участке спившихся аборигенов, неизменно вызывал у матери Никиты самые мрачные чувства, разузоренные всеми оттенками зависти и бессильной злобы. Она не уставала повторять, что на честные деньги такие хоромы не построишь, хотя дом поражал скорее своей утончённой неброскостью, нежели каким-то особым богатством или шиком.

Неудивительно, что соседний участок сделался вскоре объектом самого пристального внимания Никиты, но куда больше его интересовал сам Максим - высокий широкоплечий брюнет с мускулистым телом, прокачанным скорее всего под руководством личного тренера, и с широкой белозубой улыбкой, от которой сердце Никиты сладостно сжималось, предвещая очередную бессонную ночь, наполненную до краёв самыми смелыми фантазиями и мечтами.

О том, чтобы просто подойти и познакомиться, не могло быть и речи. На фоне Максима Никита чувствовал себя чем-то средним между гадким утёнком и серой мышью. Последнее, пожалуй, было ближе к истине. Никита был самым обычным парнем: не красавцем и не уродом, не качком и не задротом, в меру обаятельным и безмерно застенчивым. В общем, типичный маменькин сынок, выросший без мужского воспитания в душном чулане материнской любви.

В конце концов, первый шаг сделал Максим.

Первые выходные августа выдались необычайно жаркими и засушливыми. Наплевав на все указания матери, Никита дремал в плетёном кресле на открытой веранде и всерьёз подумывал о том, чтобы сбросить ненавистные шорты. Он почти дозрел до этой маленькой победы над врождённой своей стыдливостью, как вдруг услышал приятный бархатный голос, сказавший:

- Ну и жарища, а?

Никита подпрыгнул от неожиданности и заозирался. За кустами смородины над забором виднелась голова и немного обгоревшие плечи Максима. Он стоял на каком-то возвышении и, склонив голову набок, с весёлым прищуром глядел на Никиту.

- У меня сейчас мозги расплавятся, - сказал он, не дождавшись ответа.

Никита собрался с мыслями и выдал первое, что пришло на ум:

- Да, по радио сказали плюс тридцать четыре, а завтра тридцать шесть и без осадков.

А про себя подумал: "Господи, что за бред я несу! Зачем ему прогноз погоды?".

- А я тут один скучаю, - продолжал Максим. - Всем лень в такую жару куда-то переться. Может, зайдёшь?

- Э-э...

- Ты занят, что ли?

- Нет. То есть да, нужно докрасить дом, но сил нет.

- Тогда заходи, поболтаем. Я тебе открою.

Максим спрыгнул вниз, а Никита заметался по веранде в состоянии, близком к панике, словно его застали за каким-то непристойным занятием. Он спешно закрыл дверь, бросил ключ под коврик и, приглаживая на ходу светлые непослушные волосы, вышел на улицу.

Максим уже ждал его, приоткрыв дверь в железных воротах. На нём тоже не было ничего, кроме шорт и шлёпанцев. Никита пожал протянутую руку.

- Макс.

- Никита.

- Проходи.

Никита боком протиснулся мимо Макса, ощутив исходящий от него приятный аромат загоревшей кожи и мяты. Макс оказался не таким высоким, как казалось издалека, всего на полголовы выше Никиты. Почему-то парня это очень обрадовало.

На участке наблюдался лёгкий беспорядок, типичный для логова молодого самца, оставленного ненадолго без присмотра. В глубине двора стоял шезлонг, на котором любил нежиться Макс под пристальным взглядом своего тайного поклонника. Рядом на столике стоял полупустой запотевший стакан с белой соломинкой.

Макс перехватил взгляд Никиты.

- Заходи в дом. Я налью нам чего-нибудь холодненького.

В просторной гостиной Макс указал ему на диван и спросил неожиданно официальным тоном:

- Ты алкоголь употребляешь?

- Да, конечно. А что?

- Не люблю трезвенников. С ними абсолютно не о чем поговорить.

Макс скрылся в коридоре.

- Что будешь пить? - прокричал он из кухни.

- На твой выбор, - отозвался Никита, чьи познания в спиртном ограничивались тремя сортами пива и двумя сортами водки.

- Сам напросился, - заржал Макс, позвякивая стаканами.

Несмотря на открытые окна, в доме царила всё та же нестерпимая духота. Никита изможденно провёл ладонью по лбу, смахивая с него выступившую испарину.

Макс вернулся с двумя стаканами, в которых шипела и пузырилась прозрачная жидкость. Поставив один стакан на столик перед Никитой, Макс плюхнулся в кресло, скинул шлёпанцы и, блаженно зажмурившись, сделал большой глоток.

Никита взял стакан и откинулся на спинку дивана. Пригубив напиток, он почувствовал приятную лимонно-мятную прохладу на языке, а потом горло его внезапно обожгло огнём, и Никита судорожно закашлялся.

- Крепкая штука, - ухмыльнулся Макс.

- Что это?

- Много всего и ром. Нравится?

Второй глоток пошёл лучше, и Никита согласно закивал. В горле сделалось прохладно, а в животе разлилась томная теплота.

- Тогда пей. У меня этого добра навалом... Чем занимаешься?

- В смысле?

- Ну, учёба там, работа... Рассказывай. Мне скучно сидеть в тишине.

Следующие полчаса Никита сбивчиво рассказывал о своей жизни, стараясь сгладить самые неприятные моменты, чтобы не выглядеть совсем уж полным неудачником. Макс слушал вполуха, постоянно перебивал его вопросами невпопад, а потом принялся увлечённо рассказывать об автомобилях, которые Никита никогда в жизни не видел и даже не подозревал об их существовании...

Ближе к вечеру ветер стих, и жара сделалась воистину невыносимой.

- Всё! Я больше не могу, - вскочил Макс и, ничуть не смущаясь, стянул с себя шорты.

Бросив их в угол, Макс рухнул обратно в кресло. Взгляд Никиты непроизвольно скользнул вниз по его рельефному животу, от пупка по тонкой дорожке волос к тёмным зарослям, обрамлявшим предмет его самых сокровенных фантазий, чуть задержался и тут же стыдливо метнулся вверх. Макс, казалось, ничего не заметил. Он по-хозяйски махнул Никите рукой:

- А ты чего паришься? Раздевайся!

Всего пару часов назад Никита, не раздумывая, отказался бы от подобного предложения, но сейчас он достиг уже той стадии опьянения, когда любая стеснительность кажется излишней и даже оскорбительной по отношению к окружающим.

Сняв шорты, он аккуратно положил их на диван и сел рядом. На Макса его нагота не произвела ни малейшего впечатления, и пьяный разговор покатился дальше. Никита окончательно разомлел на мягком диване, и глаза его всё чаще теперь опускались вниз, стоило ему лишь на несколько мгновений потерять нить беседы.

Когда стаканы в очередной раз опустели, Макс нетвёрдым шагом отправился за следующей порцией, а возвратившись, неожиданно уселся рядом с Никитой так, что их бёдра едва не соприкоснулись. Никогда ещё Никита не находился так близко к обнажённому мужчине. Девушки не в счёт, да и было их всего две - две одноактные пьесы, разыгранные неумелыми актёрами на потеху друг другу. С Максом всё было по-другому, от него исходила какая-то звериная мощь и уверенность в своём праве брать всё, что приглянётся.

Макс поставил стаканы на столик и повернулся к Никите:

- Слушай, может, ты объяснишь мне одну вещь?

- Какую?

- У тебя уже минут двадцать вовсю "стоит". С чего бы это?

Никита посмотрел на себя и с ужасом понял, что Макс прав. Он прикрылся шортами и попытался встать, но Макс схватил его за плечо и силой усадил назад.

- Мне кажется, что ты меня хочешь, - протянул Макс, в упор глядя на Никиту.

- Нет.

- Кажется, я тебе нравлюсь.

- Нет!

- Нет? Правда?!

Макс холодно рассмеялся и, обхватив Никиту за шею, притянул его к себе и вниз. Его член успел уже слегка набухнуть, и Макс немного подрочил себе свободной рукой. Почти сразу же головка показалась из кожи и устремилась вверх, покачиваясь на слегка изогнутом стволе, покрытом причудливой вязью вен.

- Нравится? - спросил Макс, горделиво вскинув голову.

Посмотреть действительно было на что. Природа не поскупилась, богато наградив Макса всеми мужскими достоинствами, однако Никита никак не ожидал увидеть их так близко.

- Что? - спросил он, запоздало разыгрывая недоумение.

- Не прикидывайся. Ты весь вечер только на него и пялился.

Макс положил руку на свой волосатый лобок и похабно оттопырил член, покачивая им из стороны в сторону:

- Так нравится или нет?

- Нет, - проблеял Никита, чувствуя нарастающее возбуждение.

Страх и похоть боролись в нём, и страх пока был намного сильнее желания.

- Не-ет? - передразнил его Макс. - Может, ты плохо рассмотрел? Посмотри поближе.

Никита рванулся, но Макс ещё сильнее сдавил его шею сгибом локтя и потянул парня вниз. Набухшая и побагровевшая головка неумолимо приближалась к лицу Никиты, оказавшись в самом центре кружащейся комнаты.

- Пусти!

- Не отпущу, пока ты всё хорошенько не рассмотришь.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
18-19-летние, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>