Горячая гей библиотека

Эпилог

Тимур уже в постели застыл в позе эмбриона, смугло отсвечивая монументальными формами поверженного колосса. Джейме подваливает к нему сзади. Удивительно, почему у него такая гладкая жопка, хоть анатомию изучай... Спина тоже, кстати, без единого признака растительности. А вот руки, ноги и грудь лохматые, и от лобка к животу идёт пышная дорожка волосков. Сейчас Джейме её почесывает. Натуралов нужно брать исключительно спереди, но, пока Тима не возбудился, гуманнее, чтоб тот его не видел. По этой причине трах бочком. Душевнее.

Джейме заползает языком в ухо и покусывает мочку. Покрывает поцелуями расстояние от скулы до затылка. Мужчина вздрагивает и ёжится. Но Брайт присасывается к шее, и его дыхание начинает частить. Можно и углубиться. Тима подставляет ему рот, и, впившись в губы, он потрахивает змеиным жалом горлышко. Проводит остриём по дёснам и нёбу. Подкрадывается ладонью к промежности.

Ба! Тима эпилировал пах. Всё-всё-всё. Там бархатно, шелковисто, миндально-медово. У него чуть не вырвалось: "Ты моя сладкая киска!". Нежно, но рано. Джейме снова имеет его губы, "грызет" шею и между лопатками и вводит член. Спокойно, осторожно, с любовью. Тима замирает, получив поршнем на всю длину прямой кишки, но молчит. Он вообще тихий, никогда не облапит по-медвежьи, не шлёпнет по заду, не рыкнет: "Трахни меня!". Короче, ваниль; а они вроде и не мужики, дающие в очко, а юные девственницы. Даже занимательно.

Джейме легонько поглаживающе всовывает, балуется с голой мошонкой и членом на полшестого. Первое время, когда он копал тоннель, богатство Тимы горделиво торчало несгибаемой деревянной бейсбольной битой, а теперь провисает толстой копчёной колбасой в обрамлении теннисных мячей. Но обильно течёт, а Тим сопит - паровозом, локомотивом, парогенераторной установкой, только дым из щелей не валит.

Чувствуя, что партнёр созрел, чтобы поплеваться семечками, Брайт, продолжая левой рукой крутить тёмно-лиловые помидоры, правую протискивает подмышкой и цапает сосок. Он поигрывает им, давит его, щиплет; тот встаёт, будто клитор. Верхний бросает яйца и хватает бедро, а правой рукой намертво вцепляется в грудь. Джейме колотит нутро с упорством и мощью отбойника, разбивающего асфальт, зажигает фитиль и дарит парню целую палитру хромосом, приближая Тимура к сладкой половине человечества. Тот издает нечто среднее между хрипом, стоном и вздохом и спускает себе на живот.

Они лежат рядом, изогнувшись ложечками, ягодки мужчины округлостью вписываются во впадину Джейме. Он собирает пальцами текущую с кубиков пресса сперму, через раз слизывает её сам, а в другой даёт облизать пальцы владельцу икры...

Джейме раздраконил Тима, и тот готов принимать и спереди, и сзади, и как угодно, хоть на голове. Он бесстыдно, зазывно, приманчиво раскидывает скульптурные бёдра, по которым можно рисовать анатомический атлас, открывая дымчато-сизый пах, сливово-эбонитовое сопло, судорожно пульсирующее и готовое к ебле. Джейме резко натягивает его. Всаживает по-настоящему. Долбит ритмично и жёстко. Тимурчик запрокидывает лицо, по-звериному скалит снежные острые волчьи зубы. Хищные, как и весь его облик, ноздри горбатого крупного носа трепещут, а густые, сажей раскрашенные брови страдальчески сходятся к переносице, повторяя очертания кондора, парящего над Андами на высоте 6 км.

Выстрелив, Тим не воет, не кричит, не ругается матом. Он опять издаёт внутренний тоскливый утробный, ни на что не похожий звук - страсти, унижения и экстаза. Напоследок Джейме взрывается в глубине гортани партнёра, радует протеиновым коктейлем его рот и зев и смывает всё золотым дождём. От фрикций в глотке, рвотных спазмов и мочи глаза Тимура наполняются кровью и влагой. Дефицит кислорода. Но Джейме не трахает его дальше, иначе у того отнимутся ноги. Психологический шок - индивидуальная реакция организма, непереносимость анальных сношений. Именно от этого Тима не слушаются конечности. Его и сейчас качает.

- В душ! - командует Брайт и тащит его под локоть в ванную мыться.

В ванне он ставит Тима на четвереньки, намыливает его и поливает тёплой водой. Того шатает былинкой на ветру. На карачках у него аппетитно возвышается филейная часть с шоколадной щёлкой. Тимурчик гнёт дугой поясницу, бездумно, по-рабски согласный вновь ощутить нефритовый стержень в своих запретных вратах. Но Джейме не забыл его подарочек: вкусную, обнажённую, позорно зияющую пещерку...

Римминг. Джейме втыкает в срам оральный кинжал и шурудит им в ректуме. Мешает кочергой рдеющие угли в потайном камине. Кружит по циферблату слизистой и против часовой стрелки. Дует огнём в глиняную шахту. Берёт на абордаж пылающую жаром топку. А когда Тима уже ждёт и мечтает лишь о том, чтобы сесть кормой на кол, Брайт бережно взламывает текущую, мокрую замочную скважину двумя фалангами указательного пальца и профессионально обслуживает предстательную железу - именно она толкает Тимурчика ежевечерне изнывать и томиться в ожидании Брайтовского серийного убийцы. Попенгаген и Ротердам - места его приписки и порт вечной дислокации. Его очко гудит, зудит и свербит и требует сорвать резьбу. Простата и безотчётное, невменяемое, рефлексирующее желание повиноваться Джейме. А у того изощрённые навыки доминанта и болт 11 дюймов - массивнее и толще любого дилдо!

Однажды Брайт его перетрахал, и Тимур не смог подняться. В ту ночь они "отдыхали вдвоём", если это можно назвать покоем и сном.

В кромешной тьме Джейме разбудил жёсткий стояк. Он приладил член меж твердомраморных полушарий и собрался потереться снаружи и вздрочнуть, стараясь не потревожить Тима, но тот, оказывается, давно не спал.

- Не менжуйся! Трахай! - прокомментировал Тимур с горечью.

От его настроя у Джейме пропало всякое желание продолжать. Он обнял каменные плечи и спросил:

- Я обидел тебя?

Джейме не делал парню больно, ни разу не порвал ему сфинктер, не пихал до потери пульса, не пускал под трамвай. Он сдерживал себя, понимая, что Тим не гей и заниматься любовью с мужчиной для него непросто. Он добавил:

- Я насилую тебя? Ты не испытываешь оргазм? Тебе противно? - Тимур не отзывался, словно глухонемой. - Если всё так плохо, давай прекратим! Скажи "стоп", и я не твой Хозяин!

- Я лечу в пропасть! - у Тима начался приступ самоедства.

- Секс, и больше ничего!

Тим знал, что Брайт относится к происходящему утилитарно. Им хорошо вместе. На остальное плевать.

- Верь мне! Я верну тебя туда, где взял! - Джейме заговорил бы и людоеда племени Мумба Юмба, а своего саба он не обманывал...

Тим печально улыбается. Не падать хрен куда не в его воле.

- Хуяришь ты хорошо, как и чешешь. На спор убедишь вскрыть вены! - такие искусители в зоне и убалтывают новеньких опетушиться.

- Родной, - смеётся Джейме, - мы не в тюрьме! - Брайт догадывается, о чём думают люди. - Я удовлетворяю тебя на твоих условиях! - добавляет он, предвкушая, что позже Тим отплатит ему тем же.

- Ты носил женское бельё? Одежду? - интересуется подопытный.

- Носил!

- А бабу изображал?

- Нет! - брат не гурман затейливо поебаться. - Алекс не терпит девиаций! - в этом вопросе он скучный; темпераментно и без извращений. - Не засоряй голову ненужными мыслями! Туда сложнее, чем назад! - как и в анале; главное - всунуть, а после за уши не оттащишь...

К утру они помирились. Тимурчик разметался на постели - прекрасный мифический бог из древнегреческих легенд. Он готов послушно раскинуть накачанные ляжки, достойные самого Геракла, и впустить Джейме в святая святых - свой нижний храм, осквернённый дважды за последние 8 часов. Но Брайта не сбивает с толку покорная готовность. Он хладнокровно использует рабочий доступный вместительный рот, но даже не горловым импринтингом, от которого парень пыхтит и с трудом ловит бордово-сиреневыми губами воздух, а расчётливо лёгким феллацио за щёку. Он трахает Тима наискось и сбрасывает бегущих шустрых живчиков. Те мчатся по пищеводу в пузо, недра, брюхо и где-то посередине встречают собратьев сперматозоидов, пробивших тугое узкое эластичное очко.

С этого дня Джейме следит за тем, чтобы Тим ушёл домой на своих двоих. Лучше недо, чем пере. Последняя линия обороны пала. Тимурчик созрел и не только раздвигает сильные ноги и подмахивает выпуклой мускулистой задницей, но и умоляюще шепчет: "Возьми меня! Возьми, как хочешь!". Джейме укротил и оседлал дикого, необъезженного мустанга. Теперь с настойчивостью дьявола он холостит жеребца-производителя и превращает гризли в овцу.

И Джейме, с наслаждением обращавший натуралов в геев, голубых в мазов, а юношей в трансов, поставил себе цель: создать настоящего 100% пассивного транссексуала из брутального альфа-самца. И когда Тимурчик заведёт псевдоним (к примеру, Зарема), наденет пурпурное платье с обширным декольте и боа из арктической лисы, покроет губы алой помадой, приклеит длиннющие ресницы и карминные ногти, закинет коленку на коленку, кокетливо похохатывая баском, низким даже для мужчины, и на лице у него окажется три слоя тональника и пудра, но сквозь грим будет светить синева гладко выбритой бороды на бычьей шее, квадратной челюсти и щеках, он, Джейме, употребит кофейно-фиолетовое дупло, как непорочную целку, и будет звать парня по-девичьи. Он поимеет Тимку в чулках на поясе с подвязками, в бандаже и корсете, из которого будут торчать большие мышцы груди, а у Тима есть чему выпирать. Они мощные и рельефные, словно у античных статуй, с крохотными прелестными стоячими сосочками.

Он всунет ему! Жахнет! Засандалит! Насыпет в кратер! Отшлёпает животом по попе! Покуролесит в отверстии! Прочистит дымоход! Разрядит обойму! Станет мужем! Факнет туза пик! Трахнет тесный глушитель! И чтобы тот не орал громоподобно, по-мужичьи и не обхватывал так, что захрустят рёбра, а закатил бы свои восточные жаркие очи с роскошными ресницами до белков и охал: "Ооо! Ооо! Оо! Оо! Ооох!" - протяжно-измученно, жалобно-бессильно. И у Тима ничто не вздыбится, не встанет и не брызнет. И его одноглазый матово-баклажановый питон будет вялым и мягким. Максимум поплачет чуть-чуть белёсыми слезинками - капелькой или двумя. "Ооо! Ооо! Оо! Оо! Ооох!" А он выебет его от души, и уже будет неважно, сможет тот потом идти, или же он продолжит трахать Тимошу до тех пор, пока не надоест... Сутки напролёт... И уж он вздует волынку, вволю вздрючит гузло... "Ооох! Ооох! Ооох! Оох! Оох! Ооох! Ооохх! Ооххх! Ааа..."

Оргия невоздержанности. Секс и всё.

Этот гей рассказ находится в категориях:
Заграничный секс, Молодые парни, Совращение натурала

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>