Горячая гей библиотека

Идущий в никуда (глава 2, последняя)

Часть 1

Посвящается Batis and Patrik

- Даня похож на смерть, - сказал Антон Сергеевич, выходя из палаты.

- А что мы можем сделать? Я умоляла его хотя бы на ночь поехать домой. Клялась, что не отойду от Димоши. Знаешь, что он мне сказал? - плакала Екатерина Дмитриевна.

- Представляю.

- Он сказал: "Мама, ты что, не понимаешь? Это я лежу в этой койке. И если он умрёт, меня не будет".

- Слушай, успокойся. Он максималист, мы его таким воспитали. Представь себя на его месте. Он только обрёл свою любовь и в тот же день кто-то страшный и беспощадный пытается убить того, кого он считает своей половиной. Это пострашнее, чем получить две пули. Сестра сегодня сказала, что он уснул на минуту, а проснулся с диким криком. Так что оставь его рядом с Димошей. Что сказал врач?

- Ничего нового. Глубокая кома. Что будет, когда он очнётся, никто не знает. Да и очнётся ли он?

- Он очнётся, - хриплый голос Дани, появившегося за их спинами, срывался на плач. - А вам бы чего хотелось?

- Даня, ты гад, если даже просто думаешь, что мы хотим чего-то другого, чем ты. Он наш сын. И не добавляй нам боли. Легче всего срывать злость на близких, - почти прокричал отец.

- Простите, - Даня опустил голову. - Я не могу есть, я не могу спать, иногда мне кажется, что я и дышать не могу.

Екатерина Дмитриевна молча обняла сына. К ним подошёл капитан полиции.

- Здравствуйте, никаких следов. Они бросили и сожгли машину. Сейчас к делу подключился Следственный Комитет, проверяют версию причастности к покушению банды "чёрных" риэлтеров. Но как они могли узнать о том, где Дима? То, что он в городе, они знали, но город же большой...

- Я полночи думал над этим вопросом. Есть два источника информации, а точнее три. В газетах писали о том, как Дима спас Даню, затем больница, где они лежали после аварии, и ещё - в тот день я прописал Диму, а он говорил, что у главаря банды есть связи в полиции, иначе преступники не смогли бы проворачивать свои дела.

- Так как Дима является ключевым свидетелем по этому делу, то всё логично. Кстати, звонил полковник Муромцев из Следственного Комитета, он не смог до Вас дозвониться.

- Я выключил телефон, мы же в больнице.

- Да, я так ему и сказал. Так вот, он подключил свои связи, и, как только Дима выйдет из комы, к нему вылетит из Москвы какое-то медицинское светило - фамилию не записал, к сожалению. Так что остаётся только ждать, да, Даниил?

Даня вяло кивнул и вернулся в палату. Он никогда не думал, что мир может сузиться до одного-единственного человека, он не думал о том, что душевная боль может быть намного страшней физической. Глядя на друга, он чувствовал, что у него заходится сердце. Кто мог поднять руку на парнишку, который своей улыбкой мог осветить комнату, который не мог причинить никому зло, которого преследовали за его красоту. Мало, что ли, горя он перенёс по вине этих выродков?

Даня без сил опустился на стул у кровати Димы. За эти четыре дня он познал больше горя, чем за всю свою предыдущую жизнь. Он постоянно говорил с Димой, умоляя любимого не оставлять его одного, рассказывая разные случаи из своей жизни, смешные и не очень. Ему хотелось верить в то, что его Димоша слышит и понимает его.

- Я вернулся. Они все меня не понимают. Мама и папа переживают, но никто из них не понимает, что я чувствую.

- Голод, наверное, - раздался неразборчивый шёпот с кровати.

- У меня уже крыша едет... Дим, это ты?

Родные губы слабо улыбались:

- А ты ещё кого-то видишь в комнате?

- Блин, он и в гробу хохмить будет, - срываясь со стула, простонал Даня. - Врача, он очнулся!

Палата моментально наполнилась мед. персоналом, и Даню оттеснили к выходу. Он вышел и тут же попал в объятия родителей. Они плакали, но на их лицах впервые за четыре дня, прожитые в тревоге, появилась надежда и радость. Даже полицейский, радостно улыбаясь, подошёл к семье и сказал:

- Ну вот, Антон Сергеевич, поговорите с врачом и звоните полковнику - пусть шлёт своего профессора... О, Господи, Даниил! Так, я держу его, позовите кого-нибудь.

Психика Дани не выдержала четырёх суток напряжения и милостиво отключила сознание паренька. Когда оно вернулось, Даня понимал только одно: ему дали ещё один шанс - и ему, и его Димоше. И он, чёрт возьми, не упустит этот шанс...

Вся семья собралась в палате. Но все молчали. Это, наверное, высшее состояние близости, когда можно ничего не говорить. Всё понятно без слов. Первым нарушил молчание Дима.

- Мам, уведи отсюда и накорми этого полоумного, я очнулся только из-за того, что знал, что он не ест и не спит.

Даня почувствовал, что за шуткой скрывается огромное чувство и что очнулся Дима из-за него. Он улыбнулся и сказал:

- Если честно, то 15 минут назад о еде я даже думать не мог, а сейчас коня бы съел.

- Давайте, идите, спасайте сына, со мной уже ничего не случится, - и знакомая лучезарная улыбка заиграла на осунувшемся лице, а в зелёных глазах снова стали переливаться золотые искры.

Антон Сергеевич и Екатерина Дмитриевна подошли к Диме с разных сторон кровати и, одновременно наклонившись, чтобы поцеловать его, стукнулись головами. И в палате, где недавно ещё царило горе, раздался смех четырёх счастливых людей.

Вечером, отдохнувший и счастливый, Даня появился в дверях палаты.

- Мне кажется, или ты меня преследуешь? - Дима с улыбкой посмотрел на друга.

Даня прошёл к кровати и, опустив голову, сказал:

- Прости меня. Я клялся, что буду беречь тебя, и не сдержал слово.

- Не говори ерунды, мы же их даже не видели. А если бы меня машина сбила, ты бы тоже себя винил в этом, дурачок? Но один косяк за тобой числится.

- Ты это о чём?

- Ну, когда приходят к раненому, что надо сделать?

Даня на минуту задумался, потом расплылся в улыбке и бросился к Диме. Поцелуй их длился долго, как будто в нём каждый из парней хотел выразить то, что не скажешь словами.

- Всё, солнышко, а то ты меня задушишь, - Дима с трудом оторвался от губ любимого. - Тебе же не нужна ещё одна вахта у постели больного, впавшего в кому?! Мне тут все уши прожужжали про то, какой у меня заботливый, замечательный брат, как он четыре дня ни днём, ни ночью не оставлял меня одного. А если серьёзно - спасибо. Думаю, я из-за тебя вернулся, пуля всё-таки рядом с артерией прошла.

- Я очень просил тебя вернуться.

- Ну вот, я здесь, что делать будем?

- Ну, для начала - жить, любить и радоваться каждому дню.

- Оптимистично, я только "за". Дай воды, пожалуйста.

- У тебя что-нибудь болит?

- Тебя увидел, и всё прошло, - Дима хитро улыбнулся.

- Всё хохмишь... Я серьёзно.

- И я серьёзно. Просто я тебя очень ждал.

- Сам же меня выгнал.

- Я эгоист, но не настолько, чтобы смотреть на то, как ты тут с голоду умираешь.

- Ну, эгоист ты в последнюю очередь; а откуда ты узнал про то, что я не ел.

- Ну, во-первых, по твоему истощённому виду, а во-вторых, я очнулся, когда ты выходил из палаты, и я слышал ваши разговоры - как ты на родителей наехал и что полицейский говорил.

- А позвать не мог?

- Не мог. Я когда в себя пришёл, мне очень хреново было.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, 18-19-летние

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>