BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Рубацкий рекомендует воздержание- Люда, слышала? Рубацкий приказал завязывать. Так что всё, дорогая, прости, - развёл
руками Гена, вернувшись с Антоном с балкона. Комнату наполнил мужской табачный дух.
- Как скажешь, Геночка. Но потом не удивляйся. Гена посмотрел на Люду
влюблённо-успокаивающе - типа "Ну чё ты? Не заводись". - Да это не про вас, - махнул
рукой Антон. - Рубацкий имеет в виду воздержание от оргазма без партнёра. - Люд,
отменяется воздержание!.. И в чём цимес воздержания, если нет партнёра? Для кого
воздерживаться? - Цимес в том, что когда... - Антон показал рукой жест "мастурбировать", -
энергии текут по кругу, и происходит как бы короткое замыкание. Чакры закрыты сами на себя.
- Чакры, хуякры... А без... - те же движения, - энергии текут прямо в мозг, и наступает
спермотоксикоз, - тут Гену осенило. - А, вон чё ты нервный такой! - Я нервный? - Ты.
Я уж думал, ты опять... заколесил. - Завязал я с колёсами, говорю тебе! Не заёбывай!
- О - чакротоксикоз головного мозга детектед. Люд, знаешь, почему я оставил свой комп в
Красноярске? - Заткнись, козлина! - Антоха сделал ему удушающий, подсечку, и загромыхала
стандартная мутузиловка. Людмила, как опытная сиделка в палате буйных, рутинно спасала
посуду от падения со стола. - Все, пошёл садик. Но тут случилось нестандартное.
Гена резко потребовал прекратить борьбу и оттолкнул друга. - Фу, блядь! Ф-фу! Иди на хуй,
урод! - Генка встал, передёргиваясь, как от случайного прикосновения к пауку. - Хуль ты
ржёшь, говно?.. Бр-р... Не подходи ко мне больше. Антон поднялся, прикрывая промежность,
и сел за стол. Особой наблюдательности не требовалось, чтобы понять причину Генкиной
реакции. Люда ещё не вышла из образа не слишком впечатлительной сиделки: - И давно
ты следуешь рекомендации гуру? - Как Светка уехала. Недели три... Больше, - и Генке,
примирительно: - Слышь, мудило, харэ целку строить. У меня и так (ты ж знаешь) тестостерон
повышен, и без Рубацкого. И чё делать? - Контрастный душ прими. - Три раза уже
сегодня. Так и простудиться недолго. Антонов "эффект повышенного тестостерона"
наблюдался Геннадием однажды в течение целого полугода каждый день - на заработках
в Красноярске, где они снимали комнату на двоих. Стояк мог появиться в любое, самое
неподходящее время. Антоша спал чаще всего на спине, и его пульсирующий, конвульсивно
вздымающийся пенис регулярно "украшал" интерьер. Вернувшегося утром со смены Гену всякий
раз приводила в шок порнографическая инсталляция: предпочитающий спать нагишом Антоша
со своей "статуэткой" и сбившееся в угол или уползшее на пол одеяло. Всё пространство
под компьютерным столом за краткий период покрылось засохшими потёками спермы. Мистер
Тестостерон, гоняя лысого во время просмотра очередного графичного контента (иногда и
не стесняясь друга - уж так бывало невтерпёж), старался сбрызгивать на газетку. Но мера
обладала ограниченной эффективностью. В результате, к собственному компьютеру Гена
подходил только при крайней нужде, сдерживая рвоту. - Вот мразь! Пачкун ебучий!
- Тестостерон-с. - Щас тебе будет, блядь... тестопропиздон-с. Естественно,
подозревался эксгибиционистский мотив на фоне латентного гомосексуализма. Но никогда
ничего гейского за Антоном не числилось - ни в общении, ни в знакомствах, ни в поведении,
ни в файлах и страницах, им просматриваемых. Учитывая данные Антохиного анамнеза, совет
избегать онанизма вызывал тревогу. - К чему такие жертвы? - Запрет на это дело
понуждает налаживать взаимодействие с внешним миром, повышает к нему интерес и важность
мира для тебя. Ты становишься жизненно заинтересованным в нём, и внутренняя скованность,
закрытость, интровертность не только требуют преодоления, но и утрачивают ценность,
значимость. Типа того. - Да ты аутизмом, вроде, не страдал никогда. И кстати, говоришь
ты, как зомбированный сектант. - Не в аутизме дело, а в перенаправлении энергий из
закольцованного состояния во входящие и исходящие потоки. Рубацкий - не секта. Люда
решила поддержать страдальца: - А зерно истины тут есть, Ген. Смотри... - Есть. Но
не будет ли вреда больше, чем пользы?.. Он разбудил Гену среди ночи. - Ген, поможешь?
И ушёл - как сомнамбула. На кухне его нет, в зале нет. Чем помочь? Порезался,
может? Перебинтовать?.. В ванной. Лицо - пугающе болезненного цвета, восково
поблёскивающее испариной. Тело бьёт мелкая дрожь. - Ты... чё с тобой? - Это... только
не ори. Никогда не думал, что попрошу тебя об этом... Гена нахмурился, почуяв очередной
тупорылый, в хуй не тарахтевший напряг от Антоши. - Чё надо? - он надеялся только, что
оттопыривший трусы Антонов агрегат к делу отношения не имеет. Антон пытался, но так и
не смог озвучить просьбу. Вместо этого вполне красноречиво потянул резинку трусов вниз,
обнажая беспокойство всей его жизни. - Тю ёп! Ты чё, ёбнутый совсем, что ли?! Идиот,
блядь!.. Да ну, нахуй! Мы, короче, уходим. Пошёл будить Люду. Сел на кровать и ощутил
всей кожей мерзость и сюрреализм происходящего. Толкнул жену в плечо. - Люд, вставай.
Собирайся. - М-м-м? Что случилось? - Да ничего. Надо ехать. - А что случилось?
Как объяснить, почему надо бежать из дома друга в полтретьего ночи так, чтобы не
выставить этого еблана в самом незавидном, постыдном свете? А самое главное - как не
испачкаться в несмываемой грязи, которая всплывёт при этом? - Да... извини. Приснилось
что-то. На новом месте всегда фигня снится. Спи. Пойду покурю. "Стопудово - новая
неведомая наркота. С виагрой её мешают теперь, или что? Секта этого Рубацкого-Мудацкого ещё...
Дебилоид! Вечно вступает - не в говно, так в партию. Реально - за-е-бал!" Люда уснула, а
он был уверен в том, что и глаз сомкнуть не сможет. Антон на кухне делал чай. - Слышь,
даунито! Это наркота какая-то новая? С виагрой, что ли? - Да какая наркота?! Отъебись.
- Нихуя себе! Это я к тебе приебался, это я тебя разбудил, оказывается!.. Так, всё.
Подрочи и - спать!.. Антонио... Похуй на этого Говняцкого. Пойди передёрни и не еби мозги -
ни себе, ни людям. А то у тебя, в натуре, замыкание. Пиздец, он мне тут... хрен свой
подкатывает! - Нельзя. - Почему, блядь? - Херово буду себя ощущать. Трудно
объяснить. Говном. И все усилия насмарку. - Ох, идиот... - Тебе трудно, что ли?
- Охуеть! Хуяцкого своего попроси завтра передёрнуть тебе. Или соснуть... Ф-фу! Я же не
отмоюсь от этого никогда!.. - Я с ума до завтра сойду. Серьёзно. В самом деле, нужно.
Как медицинская помощь. Не секс же с тобой: нахуй ты нужен. Выключи свет и просто покачай,
я быстро. Давай! Он сам встал и выключил освещение. Хлопнула резинка трусов. Генкину
голову затопил прилив неконтролируемой ярости. - Слышь, педрило, - Гена направился на
него с кулаками, - я те выключу... И отпиздил. Без скидок на то, что бьёт друга, да ещё
в его доме. Отхуярил, вспоминая неудобства, досады и огорчения, которые причинял ему этот
Антошечка, ничего не давая взамен и ни разу не извинившись. Антон не оставлял без ответа
нападения, но больше защищался. И если бы не Люда... При затягивании сигаретой непривычное
ощущение перекошенности ушибленного лица усиливалось, а раны во рту болели сильнее.
- За что это ты его? - За всё. За идиотизм. - А-а. Ну и правильно, - шёпотом
прорезюмировала она. Это "ну и правильно" переключило некий тумблер оценки восприятия.
Непонятно откуда, в области диафрагмы потянуло холодком предательства. А ведь
действительно, за что? Что - по большому счёту - сделал он плохого? Не только сегодня, а
вообще когда-нибудь... Много всего. Но по мелочи, ничего смертельного. Никогда не украл,
не обманул, не подставил. Всегда был рядом или на связи. Не только присутствие, но и само
существование его на свете заставляло стремиться быть лучше. Взгляд неравнодушного, но
беспристрастного и чистого в намерениях друга Гена ощущал на себе постоянно,
круглосуточно. Даже когда Антохи не было в прямой видимости. Что бы Гена ни делал, для
кого бы ни делал, внутри что-то ловило этот взгляд и произносило: "Друг, зацени!". Он
много раз замечал в себе такое. И старался, чтобы никогда не омрачался, замутнялся или
прерывался их взаимный присмотр. Как бы странно и внезапно это ни звучало, но, выходит,
именно этот говнюк и являлся долгие годы носителем смысла Генкиной жизни. И ни один
человек более!.. Припомнил проступки и покарал за них. Да разве они стоят хотя бы волоса,
упавшего с его головы? А сам-то, сам-то достоин хотя бы этого волоса?.. Пиздец. Антошик!
- Козлодоев, блядь, ты как там, норм? На Антоновом лице живого места не было.
- Е-ба-а-а-ть!.. Ну и урод! - Съебись. - Ты это... Как там, отпустило?
Полегчало, не? - Съебись, говорю. - Козлодоев... - Генка потрепал его за плечо. -
Живой, - и первый раз в жизни обнял своего Антонио. Тот обнял его в ответ. - Ну
всё, блядь, отъебись, гомосек. Больно; ребро, гандон, сломал, наверное. - Обязательно...
Короче, давай, пока я добрый, - Гена вынул из коробки возле мойки пару одноразовых
виниловых перчаток и неумело натянул их. - В медицинских целях ничего пидорского нет.
- А сразу, без истерик, нельзя было? Или я тебя когда-нибудь просил делать какую-нибудь
хуйню... ненужную? - Антон выключил свет на кухне. - Давай уже. Дохуя пиздишь. Как
тёлка. Антон опустил трусы. В полутьме, посреди кухни, поблёскивала голова неведомого
животного, сидящая на крепкой толстой шее - залупа. Гену всё же обуяли сомнения.
- Блядь, поверить не могу, что я это делаю, - и взял в руку пенис. - Ёбаный насос!
Друг издал звук, похожий на ноющий плач. Его трусило. Пациент был близок к обмороку.
Странный опыт. Любой, самый гетеросексуальный мужик знает, как ласкать собственный
член для максимального удовольствия. Но это умение трудно перенести на манипуляции
с чужим органом. Гена попробовал погонять шкурку. - А... Ай... Ген, уздечку порвёшь...
- Ну, блядь, извини. Первый блин комом... А чё, скоро ты? - Скоро; я когда ссу,
то его даже в руки не беру - боюсь кончить. - Так! Если на меня попадёт хоть капля,
я из тебя вообще фарш сделаю и спущу в унитаз! Понял, нет? Антоха развернулся к нему
задом, и Генка из-за его спины продолжил ощупывать (надо сказать, внушительный) хер.
- О, о, вот хорошо... Генчик, я тебя ещё попрошу... - Чё ещё? - Другой рукой...
за яйца... возьмись за яйца. - О, господи! А соски помассировать тебе? Чтобы
одной рукой наяривать елдак, а другой достать до мудей, пришлось плотно прислониться
к товарищу, отчего ширинка Гены упёрлась в Антохин зад, отнюдь не неподвижный. Антон
то крутил тазом, то водил им вперёд-назад... то выше привстанет, то коленки подогнёт.
И всё со звуками сладострастия, к которым вскоре присоединились хлюпанья перчаток,
размазывающих по члену обильное количество смазки. - Вот шлюха! - оценил друг.
- Ген... прости меня. Я тебе столько хуйни доставил. Я тебя, наверное, достал пиздец
как. Генка снял перчатки и второй раз в жизни обнял Антона. - Заткнись, родной.
Ему захотелось сделать для друга максимально качественную работу. Он не только качал
именно так, как качал Антон перед монитором в Красноярске (всегда левой рукой, большим
пальцем слегка надавливая на спинку члена), но и с неподдельным удовольствием лаская
его яички, бёдра, живот, грудь и даже зад. Он откровенно лапал и тискал друга,
стонущего, как в бреду. А ещё Гена не обращал внимания на капающие ему на руки слёзы.
Антон, нащупав правой рукой Генкины гениталии, жадно в них вцепился. Практически
тотчас достигнув точки невозврата, он забился в объятиях самого близкого в мире
человека, толчками посылая струи и капли через всю кухню. Было слышно, как они
приземляются на обоях, стёклах, посуде, линолеуме... Зажёгся свет. На лицах парней,
несмотря на гематомы и ссадины, безошибочно читалось нирваническое умиротворение.
В дверях стояла Люда. На неё тоже попало немного.
Этот гей рассказ находится в категориях: С другом, Первый раз, Мастурбация
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|