Горячая гей библиотека

Михаил Иваныч

Случилось это во времена моего студенчества, когда желаний было много, а денег на их реализацию - мало. Поэтому развлекались в меру возможностей, в основном дешёвым пойлом в дешёвых барах или на квартирах у сокурсников.

В тот вечер был бар, точнее обыкновенная рюмочная, где разливали поганое пиво и палёную водку, предлагая закусывать их подсохшими бутербродами. Но тогда на это было всем наплевать: пили, разговаривали, веселились. Кто-то уходил, кто-то приходил, время неслось. Так, в итоге, остались только я да ещё один парнишка из параллельной группы, с которым мы никогда особо не общались. Тут же было принято решение расходится по домам, тем более что и время было уже довольно позднее.

Вышли.

Прекрасный ноябрьский вечер дополнял не менее прекрасный ноябрьский ветер, бросавший в лицо колючий ледяной дождь и сорванные с деревьев последние жёлтые листья. Более мерзкую погоду и придумать сложно. Наскоро попрощавшись, мы пошли по направлению к дому. То есть он пошёл к дому, а я на остановку - ждать последний автобус, деньги на который предусмотрительно отложил заранее, благоразумно решив, что пары трёхчасовых пеших прогулок до дома после весёлого закрытия летней сессии мне достаточно. Да и тепло тогда было, а сейчас...

Простояв минут 20 в ожидании автобуса и вспомнив добрым словом конструктора самарских остановок, который, как известно, предусмотрел всё: прозрачную крышу на случай солнца, щели в стенках на случай дождя и ветра и металлическую скамейку на случай мороза, я понял, что пора сдаваться на милость водителей попуток и предлагать им жалкую стоимость автобусного билета в обмен на сухость и тепло автомобильного салона.

Понятно, что желающих так сказочно разбогатеть не нашлось, и я потратил ещё минут 20, пытаясь найти своё спасение в редеющем потоке машин. Когда я уже начал думать, что сгину на этой треклятой остановке, мне, наконец, повезло, и водитель какой-то старенькой иномарки, взглянув на мою пьяно-замёрзшую физиономию, рассказывающую о нескольких имеющихся у неё рублях, кивнул на пассажирское кресло:

- Садись!

Сразу же жизнь стала налаживаться, алкоголь, как будто выветрившийся на холоде, уверенно возвращал себе контроль над разумом и телом. Машина идёт плавно, "ваши веки тяжелеееют..."

- Так куда тебе, говоришь? - неожиданно громкий голос вернул меня к реальности.

- До метро "Безымянка" нужно... но денег у меня нет. Я говорил...

- Говорил. Ну, нет, так нет. Придумаем что-нибудь. Тебя как зовут-то?

- Сергей.

- А меня Михаил Иваныч, но можно и просто - Михаил.

Только сейчас я разглядел лицо водителя, попавшее в пробегающий свет уличных фонарей. Когда садился в машину, показалось, что ему лет 35-40, но оказался он гораздо старше - лет 55, наверное, короткие волосы с проседью, усы, чуть полноват, и под свитером пузико пивное угадывается; обычный такой мужик, солидный даже, похожий на мастера на заводе, где я летнюю практику проходил.

- А ты денег-то хочешь заработать? Расплатишься со мной заодно? - сказал Михаил Иваныч после небольшой паузы.

- А что делать нужно?

- Ну вот смотри. Я тебе сделал доброе дело, везу тебя домой. Так? Вот и хочу, чтобы ты мне тоже доброе дело сделал. Честно же будет?

- Ну да... Какое дело только?

Он помолчал немного, потом, глядя вперёд, на дорогу, продолжил:

- Понимаешь, Серёж, я мужик одинокий, но всё равно мужик. Не денешь это никуда. Ты ведь знаешь, что нужно одиноким мужикам "долгими осенними вечерами"? Кроме бухла, конечно, - он усмехнулся и повернулся ко мне. - Ласки они хотят, мужики эти, ласки...

Я кивнул и промычал что-то невразумительное. А Михаил Иваныч продолжал:

- Так вот, Серёж. Дело такое: приласкаешь меня... ротиком, например - доедем до "Безымянки" твоей, и денег накину немного. Не хочешь - прощаемся на ближайшей остановке. Без претензий друг к другу. Что скажешь?

"А дядя времени даром не теряет, - подумал я, - видать, с этой целью и катается: подбирает пьяненьких, да и, не вступая в длительные дискуссии, берёт быка за рога..."

Понятно, что согласился я. И не потому, что не хотелось возвращаться в дождь и холод. Всё проще: я сам мечтал об этом. Мечтал давно и безрезультатно, мечтал о том, чтобы вот такой вот мужик, большой и сильный, сделал со мной всё, что ему захочется. Удовлетворил все свои сексуальные мечты и желания, воспользовался мной для усмирения своей похоти, жёстко и не особо церемонясь. Мысль эта преследовала меня давно, но в обычной жизни удавалось контролировать её. Другое дело, когда алкоголь гуляет в крови... и когда всё само собой складывается...

Мы заехали в какой-то двор и остановились у ряда гаражей. Единственный фонарь, освещавший его, был довольно далеко, но его света хватало: в машине царил приятный полумрак. Михаил Иваныч чуть отодвинул кресло, слегка опустил спинку и откинулся на неё, вытянув ноги:

- Ну что, начнём? Сними куртку-то, мокрая.

"Угукнув", я кое-как стянул куртку и бросил её себе за спину, на кресло. Михаил Иваныч не торопясь расстегнул брюки. Привстал, спустил их до колен, обнажив волосатые ноги. Приподнял свитер, провёл ладонью по животу. Я, не отрываясь, наблюдал за ним, не верилось, что вот так всё и произойдёт. Буднично, обыденно. Мечтаешь о чём-то, представляешь, как это будет, а потом появляется волосатый мужик и вот так просто пихает тебе в рот свой писюн...

Я смотрел на его ноги, волосатый живот, тёмную полоску трусов под ним. Михаил Иваныч тоже взглянул на меня, подмигнул, снова чуть привстал и опустил трусы к брюкам. Его член уже немного встал и, задев резинку трусов, влажно шлёпнул по животу.

- Ну, давай, иди сюда, - Михаил Иваныч положил руку мне на плечо и потянул к себе, вниз.

Через секунду прикрытая кожицей головка его члена была в нескольких сантиметрах от моего лица. Я почувствовал жар чужого тела, острый, специфичный запах гениталий - чуть прелый и кисловатый. Но он не казался противным, наоборот - им хотелось наслаждаться, он манил, возбуждал. Чужое тепло тела притягивало к себе, в ушах стучало.

Пересохшими губами я поцеловал живот. Потом ещё. И ещё. Волоски на нём приятно щекотали меня, запах находящегося прямо под носом чужого члена окончательно сводил с ума...

Кончиком языка я коснулся сморщенной кожицы на головке. Такая нежная, бархатистая. Уже смелее раздвинул её языком и провёл по отверстию в головке; из-за смазки она показалась холодной, и мне невыносимо захотелось согреть её, отдать ей часть своего тепла, нежности. Прозрачная ниточка смазки потянулась от члена за моим языком, когда я чуть приподнял голову. Мне не хотелось её терять, и, снова наклонившись, я обнял губами верхнюю часть головки, чуть втянул воздух, лизнул щёлочку. Проглотил... Солёная.

Рукой провёл по ноге Михаила Иваныча от колена, по бедру, выше, погладил живот, снова вниз. Нежно взял в руку яички. Горячие, тяжёлые. Немного помял их. Приподнял член с живота, взяв пальцами за основание, и накрыл его своим ртом. Член был ещё мягким, поэтому получилось взять его полностью, прямо до жёстких волосков на лобке.

Чуть посасывая, я медленно начал двигать головой вверх-вниз, одновременно кружа языком вокруг головки. Михаил Иваныч задышал чуть чаще, его член толчками разбухал у меня во рту, и совсем скоро опускаться до волосков уже не получалось. Тогда я сосредоточил внимание на бархатистой головке. Стянув с неё кожицу, я брал её в рот, нежно посасывал, потом выпускал, облизывал, как леденец, тёр и шлепал её о губы и язык, снова брал в рот и лизал уже там. Я проводил языком по всей длине члена Михаила Иваныча, целовал его, иногда слегка покусывал и снова сосал и сосал.

- Вот так, давай-давай, продолжай, - шептал Михаил Иваныч.

И я продолжил. Продолжил ласкать его торчащий, мокрый от моей слюны член. Продолжил сосать, стараясь сделать ему как можно приятнее. Продолжил, потому что я сам хотел этого. Потому что мне это нравилось. Нравилось ощущать его твёрдость, запах, нравилось ощущение заполненности во рту, нравилось сбивавшееся дыхание Михаила Иваныча. В голове крутилась одна мысль: я сосу член у совершенно незнакомого мне человека. Сосу член. Сосу член!

- Яйца полижи, - откуда-то сверху послышался голос Михаила Иваныча.

Оторвавшись от его члена, я спустился ниже. Яички уже не висели между ног, мошонка сжалась, подтянув их к члену. Я поцеловал их, потом лизнул. От прикосновений они, казалось, сжимались ещё сильнее, а я всё лизал, смачивая слюной волоски на них, нежно мял в руке, пытался посасывать.

- Так, молодец. Теперь давай опять хуй пососи.

Я послушно вернулся к его члену. Пока я занимался яичками, на нём накопилось немного смазки, которую я сначала слизал и с головки, и с живота, куда уже натекла маленькая лужица, а потом снова начал работать ртом. Михаил Иваныч положил руку мне на голову и задавал темп и глубину проникновения. С непривычки ощущения от проникающего в горло члена были не очень приятными, но скоро я перестал давиться, расслабился и мог заглатывать его почти на всю длину.

- Как же давно я этого хотел, - шептал Михаил Иваныч, - Соси, соси. Ещё немножко, я уже скоро.

Он начал двигать бёдрами навстречу моему рту, наращивая темп. Облизывать его головку я уже не успевал, поэтому просто плотнее прижал к ней язык и ждал окончания. Михаил Иваныч дышал всё громче и чаще, иногда слегка постанывал или шептал, как ему хорошо или что он вот-вот кончит, просил меня не останавливаться, хотя я и не смог бы этого сделать: его руки по-прежнему держали меня за голову, насаживая её на истекающий смазкой член. Мне нравилось слушать его и нравилось, как он трахает меня в рот - уверенно, жёстко, но без лишней грубости. Я мял его яички, гладил бёдра и живот, иногда тоже постанывал, когда член заходил особенно глубоко.

Наконец, я почувствовал, как живот и бёдра напряглись, Михаил Иваныч перестал двигать моей головой, но плотно удерживал её так, чтобы член оставался у меня во рту и я не смог его вытащить, и тихо простонал:

- Сейчас, сейчас, Серёжка.

Я медленно кружил языком вокруг головки члена Михаила Иваныча и мял яички, приближая его к сладкой кульминации. Ещё пара секунд, яички поджались, член напрягся до предела, вздрогнул - и вот у меня во рту оказалась первая порция горячей спермы. Она мощно выстрелила мне куда-то под язык, когда он заходил на очередной вираж, вытекла изо рта и мутной каплей медленно заскользила вниз, к яичкам.

Три следующих выстрела попали прямо на язык, заполнив рот пахучей вязкой спермой. Чуть сильнее сжав мою голову, Михаил Иваныч шептал:

- Глотай, глотай, Серёжка. Глотай всё, мой хороший.

Мне понадобилось два судорожных глотка, чтобы сделать это, не выпуская пульсирующий член изо рта. В горле растёкся горьковатый, обжигающий вкус семени. Ещё несколько толчков - и остатки спермы уже не выстреливают, а вытекают в мой разгорячённый рот густыми крупными каплями. Покатав их на языке - проглотил. Потом опустился к яичкам и слизнул с них ускользнувшую капельку.

Член падал. Ещё немного спермы вытекло из него белой блестящей струйкой. Обхватив рукой его и слегка сжав, я высосал её до последней капельки, проникнув языком в щёлочку. Снова сглотнул.

Михаил Иваныч посидел с минуту с закрытыми глазами, потом стал одеваться.

- Понравилось? - подмигнул он. - Вижу, что понравилось. Давай повторим как-нибудь. Может, и в попу тебе присунем тогда, договорились?

Я кивнул.

Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики и молодые, Первый раз, Случайное знакомство

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>