BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
ЮркаЧасть 1 Все же есть свое очарование в западно-белорусской
деревеньке в сезон уборки картофеля. Просыпаешься обычно от нежаркого, но
слепящего солнечного луча, который, пробиваясь сквозь спелые тяжелые желтые
сливы в хорошо вымытом окне, придвигается к твоим глазам, как стрелка к
означенной цифре. Только вместо будильника – световой сигнал сонным глазам,
который не унять нажатием кнопки. И хотя сегодня воскресенье, и сколь угодно
можно предаваться эротическим сновидениям, ничего не поделаешь, акт пробуждения
состоялся.
Впрочем, акт
пробуждения состоялся еще лет пять назад. Как пошел я в седьмой класс,
пристроила меня матушка по знакомству в секцию акробатики. Дабы оторвать от
Мопассана и Бокаччо, тайком читаемых с фонариком под одеялом. Умная тетя
посоветовала ей направить мою рано пробудившуюся сексуальность на физические
экзерсисы. Ох и нудное это дело: многократно отрабатывать фляги, рандаты и
прочие элементы, так не нужные в жизни. Стал я прогуливать, вместо спортзала
бегал в кино. Помню "Ромео и Джульетту" Дзеффирелли, сладкий фильм,
слезоточивый. Раз десять смотрел, сначала украдкой слезу вытирая, потом
сочувственно разглядывая всхлипывающих зрителей. Но всегда с нетерпением
дожидался постельной сцены, помните, на рассвете, когда Уайтингу нужно было
срочно скакать в Мантую. "То жаворонок был..." Ромео, обнимая Оливию Хасси,
лежал обнаженным на животе, а камера упоенно скользила с гладкой спины на
ягодицы, покрытые мягкой порослью, а затем томно углубляясь в изгибы его
стройных ног. Не знаю, в кого я был больше влюблен: в Ромео, в Джульетту или в
их любовь, но эта сцена меня каждый раз волновала. Вот и сейчас за окном зазывно
чирикает нечто пернатое, наверно, жаворонок. А рядом со мной сопит потенциальный
Ромео, то есть мой однокурсник Юрка, стянувший на себя почти все тяжелое ватное
одеяло. Он лежит носом к стенке, являя мне сбившуюся копну соломенных волос и
плечо в потной майке. Нега разливается по всему телу от мысли, что в любой
момент я могу прикоснуться, а то и прижаться, ощутив все тепло его сонного
тела.
Из акробатической меня выгнали за прогулы, и, чтобы не
расстраивать мать, я тут же напросился в соседнюю секцию классической борьбы.
Античных авторов я в то время еще не читал, но интуитивно тянулся к классике.
Там я быстро подружился с мальчиком, не помню имени, он занимался уже год и нa
нем было настоящее бойцовское трико. Вскоре я вытащил его на "Ромео и
Джульетту", но он ерзал и почему-то не плакал. Я был разочарован, но в остальном
он мне импонировал. У него было открытое лицо с маленьким носиком,
светло-пепельные короткие волосы, он был так же худощав, как и я. Из-за одной
весовой категории тренер нас обычно ставил в пару. Однажды было такое
упражнение: я должен был нагнуться, взяв корпус партнера не то на плечо, не то
на спину. При этом одной рукой я захватывал его за шею, другой – под пах. Дальше
бегом по кругу. Моя правая рука вместо захвата сделала плавное скользящее
движение по трикотажной промежности, потом я напрягся и рывком его поднял. Было
тяжело, но приятно. Затем тренер дал команду поменяться. И тут я с ужасом
вспомнил, что на мне вместо спецтрико обычные майка и трусы, а под ними
эластиковые плавки. Я устыдился своей плебейской униформы и представил, как его
рука будет путаться в моих измятых трусах. Но мальчик стремительно нагнулся, и,
ловко взвалив меня, понесся по кругу, так что я вспотел от страха быть
уроненным. В раздевалке были душевые, но я обычно переодевался и убегал, душ
оставляя на дом. Не то, чтоб я очень торопился, просто мне неловко было стоять
голым рядом со старшими ребятами, которые, играя друг перед другом мускулами,
матерились, похваляясь своими похождениями с "телками". Я боялся, что меня
толкнут на скользком полу или, что совсем уж было страшно, будут смеяться над
моим не слишком атлетическим телом, или, что хуже всего, вдруг у меня встанет...
В тот день мы последними пришли в раздевалку, народ уже расходился. Он быстро
разделся и направился в душ, позвал меня. Я отнекивался, мол, даже полотенца не
взял, уж как-нибудь дома. "Черт, даже спину потереть некому, - сказал он
жалобно, а потом как-то живо, словно вдруг нашелся, добавил, - а полотенце у
меня огромное, махровое, на двоих хватит".
Юрка шевельнулся во сне и закинул на меня ногу. Ноги у
него мускулистые, загорелые и безволосые, как у того мальчика. Только плечи
много шире, а при узких бедрах торс его мне казался идеальным, хотя спортом он
не занимался и физкультуру в институте игнорировал, как все. Однокурсницам он
нравился, хотя никогда не выказывал предпочтений. Интересно, он уже трахается?
До "картошки" мы близко никогда и не общались, он из другой группы. За год учебы
болтали в курилке пару раз о лекциях, преподавателях, ни о чем. Здесь нас
поселили вместе случайно. Подошла к сельсовету, куда нас привез автобус из
города и где распределяли по хатам, баба Гануля и просто заявила:
- А я вось гэтых двох хлапчукоу прыгожых узяла
б.
- А чаму дзяучат не возьмеш? - со смехом спросил
бригадир.
- Дык летась былi ужо, хопiць. Увесь час да iх хлопцы
заляцалiся, дык дзьвярыма да ночы стукалi, - она хитровато улыбнулась. - Хлопцы
спакайнейшыя. А дзевак ты, Мiкола, да сябе бяры. Няхай мае хлопцы да тваiх у
госьцi ходзяць.
Так и попали мы с Юркой в ганулину хату. Бабка для нас
приготовила "залу", а сама жила в спальне.
- Фiранкi карункавыя, - показала бабка сразу на белые
занавески, - хаця рукi аб iх не выцiрайце.
- Добра, бабуля, - мягко сказал Юра, радостно переводя
взгляд на телевизор, - I тэлебачаньне у вас працуе?
- А як жа ж! Усе як у горадзе. – Гануля самодовольно
улыбнулась щербатым ртом. - Глядзiце, хлопцы, толькi не спалiце. I з цыгарэтамi
на двор цi у сенцы. А так усе тут для вас, кепска ня будзе!
Юрка косо поглядел на скромный
диванчик:
- А спать где же?
- А зараз разварушым ложак, - и она ловко распахнула
диван-кровать, потом постелила чистое белье и дала одно, хоть и большое, ватное
одеяло.
- Подушки хоть две, - обернувшись ко мне, растерянно
шепнул Юрка.
О, наивная деревня белорусская! Положить под одно
одеяло двух парней о восемнадцати годков! В порядке вещей. Ну не было у нее
лишних одеял.
- Рукамойнiк пад яблыняй, а у лазьню у нядзелю ужо
пойдзеце, бачылi, каля клубу? - выпалила Гануля, подмигнула и выскочила с
ведром, наверно, корову доить.
Я помедлил еще минуту и,
осторожно ступая по скользкому кафелю, подошел к душевой кабине. Он стоял
спиной, смывая намыленную голову. Я не знал, что делать.Стал откручивать краны в
соседней кабине, меня обдало ледяной водой, я отскочил, и тут он
позвал:
- Ну, иди сюда, ты там долго провозишься с этими
кранами. Он схватил меня за руку и вовлек под густую струю.
- Дай руку, - и он выдавил на мою ладонь шампунь из
тюбика.
Я вышел из-под душа и, отвернувшись, стал намыливать
голову. Вдруг он подошел сбоку и запустил пальцы в мои волосы.
- Мы так потеем на матах, что мыться надо
сразу.
При этом он отстранил мои руки от священного процесса
омовения головы и начал приятно массировать. Я закрыл глаза и оперся о ребро
перегородки. Потом я почувствовал его пальцы у себя в ушах. Ничего не видящий и
не слышащий, я ощущал мир только через его дыхание и прикосновения, мягкие и
уверенные. Вскоре я почувствовал руку на шее, она влекла меня под душ, где
приятные теплые струи, переплетаясь с его горячими руками, смывали пену. Затем я
получил намыленную губку и улыбку влажных глаз.
- А теперь поработай ты, - сказал он, поворачиваясь
спиной, и уперся в стенку обеими руками.
Юрка перевернулся на живот, и лицо его уперлось в мое
плечо. По комнате летают две деревенские мухи, исполняя брачный танец с
вдохновенным жужжанием и нагло не замечая липкой ленты, подвешенной к абажуру.
Когда они приземляются на юркиной щеке, я их тихонько сдуваю. Он не просыпается.
Пусть спит, сегодня воскресенье, кстати, будет баня.
Губка быстро скользила вверх по его спине и затем
осторожно спускалась до невидимой границы, дальше которой я боялся опускать
глаза. Я старался с силой давить на мочалку, не столько демонстрируя мужскую
силу, сколько пытаясь отвлечь себя от непонятного состояния внутреннего
напряжения, более всего опасаясь явить его глазам напряжение внешнее. В какое-то
мгновение я почувствовал, что теряю контроль, и стал судорожно перебирать в
мыслях отвлекающие образы. Кормилица – мое спасенье, хохотушка, помоги! "Сейчас
на лобик ты упала, а подрастешь, на спинку будешь падать". А у него на лопатке
родимое пятно, с трехкопеечную монетку, и много ниже тоже, поменьше. Как хочется
дотянуться туда рукой... А потом туда, куда на тренировке... Ой, кажется,
приехали... А если он сейчас повернется? Щеки мои пылали. Лукавая кормилица меня
предала.
Спящая юркина ладонь уже у меня на животе. Пусть бы
она опустилась ниже, я уже готов. Боже, она опускается, я холодею. Видно, сильно
эротические у него сновидения. Уже касается, Надо быстрее выпрыгивать из
постели. Чужая горячая рука у меня в паху. Рука моего однокурсника, любимца
институтских девиц. Да мне еще четыре года с ним учиться! Встать! Не могу
встать. Он, кажется, гладит. Неужели все еще во сне?
страницы [1] [2]
Этот гей рассказ находится в категориях: Молодые парни, С другом, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|