Горячая гей библиотека

Курсанты

Часть 7

- Давай еще немного посидим.

- Посидим, если ты мне еще что нибудь споешь.

- С ума сошел. Время заполночь.

- А ты тихонько, для меня одного.

Если честно, сил почти не осталось. После вчерашней бессонной ночи выдержать вторую было тяжко, но Валерка просил таким голосом, что я не смог отказать. А еще я увидел его восторженный и по детски счастливый взгляд, когда он передавал мне гитару. В груди вновь заныло. – Господи, как же я люблю этого пацана. Кто бы мог знать, как я его люблю.

Бывают дни, когда опустишь руки
И нет ни слов, ни музыки, ни сил.
В такие дни я был с собой в разлуке
И никого помочь мне не просил.

И я хотел идти куда попало,
Закрыть свой дом и не найти ключа.
Но верил я, не все еще пропало,
Пока не меркнет свет, пока горит свеча.

И спеть меня никто не мог заставить.
Молчание, начало всех начал.
Но если плечи песней мне расправить,
Как трудно будет сделать так, чтоб я молчал.

И пусть сегодня дней осталось мало.
И выпал снег, и кровь не горяча.
Я в сотый раз опять начну сначала.
Пока не меркнет свет, пока горит свеча.

Его глаза вновь блестели. До чего же он сентементален. Боже мой. На вид, здоровый малый, а как реагирует на песни. Может быть, это я виноват, что пою такие, но это от души.

- Знаешь, - вдруг уверенным голосом произнес он, - а ведь твои песни стали одним из мостиков, что перекинулись между нами. Они все про нас с тобой.

- Ну что ты за чушь такую говоришь, - не выдержал я. – Эти песни написаны задолго до нашего знакомства, и тем более не мной. Просто, ты их никогда раньше может быть, и не слышал, поэтому их слова тебя так и тронули за душу.

- Нет, вот послушай. "Но верил я, не все еше пропало, пока не меркнет свет, пока горит свеча". Про нас же. Ты моя свеча. И пока ты рядом, я никуда не уйду, и никто мне на всем свете не нужен. Понял.

Это понял, прозвучало так по-детски непосрдественно, что я невольно улыбнулся.

- Ну вот, ты смеешься. – Обиделся он.

- Что ты, малыш. Я не смеюсь, я, кажется, понял тебя. Уже второй раз ты мне растолковываешь песни, спетые для тебя. Вчера про доброго, который никому не сделал добра, а сегодня вот про свечу. На глазах растешь.

- А ты что думал, самый умный что ли.

-Да ничего я не думал. Просто я тебя люблю, вот и замечаю все. Просто очень сильно люблю.

- Андрюха, поцелуй меня, а. Я почти соскучился.

-Ну ты брат даешь. Мы же еще и расстаться не успели, а ты уже скучаешь.

- Мы никогда не расстанемся, слышишь, никогда, - шепотом произнес он и поцеловал меня.

- Малыш, идем спать. У нас с тобой еще столько времени впереди.

Глава 4. Прощание

Оставшееся время учебы пролетело назаметно. Сазать, что мы были счастливы все это время, это не сказать ни чего. Дни летели как секунды, склыдываясь в года. Вот и наступила пора сдачи выпускных экзаменов. Все ближе и ближе был тот день, когда нам вручат лейтенантские погоны, и придется разъезжаться по домам, а значит, расставаться с моим Валеркой. Головой я понимал, что этот день неизбежно наступит, а вот сердце никак ни хотело с этим мириться. Мы все чаще надолго оставались после отбоя то у меня, то у него на кафедре и мечтали о том, как все сложится после окончания учебы. Иногда бывало так грустно, что слезы наворачивались у меня на глазах. Что уж говорить про Валерку, который и так все очень близко принимал к сердцу. На дворе стоял август, погода была отменная, но не было того ощущения счастья, которое владело нами ранее. Ничего не хотелось делать. Чем бы я ни начинал заниматься, все валилось из рук. Часто вечерами мы брали гитару, шли в раскинувшиеся за забором школы сады и подолгу сидели там, наслаждаясь этими последними днями нашей учебы. Вспышки любви прерывались моим пением, а затем все начиналось вновь. Не смотря на столь длительные отношения, чувства между нами не притупились. Они вновь и вновь вспыхивали новой искрой. Мне иногда казалось, что многие ребята нашей роты довно догадываются о тех отношениях, что сложились между мной и Валериком, но ни одного упрека с их стороны я ни разу не услышал. Мало того, все больше приглядываясь к некоторым из них, я замечал, что не так уж мы с ним и одиноки в своей грешной любви. Хотя, мне было глубоко наплевать, что могут о нас подумать. Я был безмерно счастлив, что все эти годы мог любить своего малыша, чувствовать, что мы нужны друг другу, радоваться каждой минутой, каждым мгновением, проведенным вместе.

После первого курса мы поселились с ним в одной комнете общежития. Койки стояли рядом. Иногда ночами я придвигался к нему и просто гладил по щеке, или сжимал его такую теплую и родную ладошку.

И вот всему этому подходит конец. Сданы экзамены, вручены погоны. Ребята почти все разъехались по домам. Чтобы хоть как-то оттянуть момент прощания, мы с Валеркой решили остаться еще на два дня в городе, так, как поездом он ехать не хотел, а самолет будет как раз через эти два дня. Попрощавшись со ставшей за этим годы такой родной школой, снимаем номер в мотеле на выезде из города. Что это были за дни, я не берусь описать. Думаю, все, кто читает сейчас этот рассказ, поймут меня. Мы бросались в любовь как в омут. Нам необходимо было запомнить каждую частичку друг друга, сделать каждое мгновение этих двух дней незабываемыми на всю оставшуюся жизнь. С каким упоением мы снова и снова любили друг друга. Любили беззаветно, отдавая все свои силы. За эти дни мы практически не выходили из номера. Все необходимое у нас было с собой, а гитару нашли там же, у дежурной по этажу.

Но вот подошли к концу и эти, последние дни. До Валеркиного самолета остается несколько часов. Мы сидим на диване в номере, обняв друг друга за плечи. Сил осталось только на это. И вдруг как тогда, в самом начале нашей дружбы Валерка так же по-детски, негромко просит:

- Спой что нибудь, пожалуста. У тебя это так хорошо получается. – И протягивает мне гитару.

Впервые за все эти дни я не сдержался. Слезы сами по себе лились из глаз. А Валера смотрел своими удивленными и совершенно сухими глазами и обнимал меня, пытаясь успокоить.

- Не стесняйся, родной мой, поплачь. Вот увидишь, станет легче. Я вот уже не могу. Нет слез, они кончились. Осталась лишь тоска в сердце и все.

Кое как успокоившись, я срывающимся дрожащим голосом запел:

Забытую песню несет ветерок, в задумчивых травах звеня.
Я помню что есть на земле уголок, где радость любила меня.
Боже, как давно это было, помнит только мутной реки вода.
Время, когда радость меня любила, больше не вернут ни за что, никогда.

И не было места в душе с ранних пор, мечтам недоверья и лжи.
Влюбленного сердца всевидящий взор, мне верой и правдой служил.
Боже, как давно это было, помнит только мутной реки вода.
Время, когда радость меня любила, больше не вернут ни за что, никогда

Все дальше ведет исковерканный путь от места достойных побед,
Но тот уголок невозможно вернуть, где честность радость согрета.
Может быть, в чужие края увела надежда моя меня.
Может это радость моя поет, плачет и зовет, плачет и зовет.

Но что-то же делать придется, хоть зло, старается пуще добра.
Забытая песня мне дарит тепло, как, будто все было вчера.
Может, не совсем я забыл, время когда радость меня любила
Может быть, один взгляд назад, мне откроет в будущее глаза.

Все в этот день было странно, похоже, на прошлое. Вновь, как раньше Валерка вдруг сказал:

- А ведь и эта песня про нас. Понимаешь, опять про нас.

- Валера, родной. Ты знаешь, я ждал этих слов. Как ни странно, я ждал их. Давай сделаем так, чтобы время, когда радость любила нас обоих, и когда мы любили друг друга, все таки, вопреки этой песни, возвращалась и возвращалась к нам. Поверь, родной мой, я никогда, слышишь, никогда тебя не забуду. Ты навсегда останешься в моей жизни самым светлым, самым радостным и самым чистым воспоминанием. Поверь, малыш, мы обязательно встретимся. Обязательно.

Он что-то хотел ответить, но набежавшая вдруг слеза не дала сказать. Вместо слов, я обнял такую родную голову, потрепал по его непослушным вихрам и поцеловал, стараясь как можно дольше не отпускать губы, запоминая их вкус, запах, такую привычную шершавость. В этот раз они вновь, как и в первую нашу встречу, были солеными от слез. Но на этот раз, это были не слезы счастья, а слезы разлуки.

В дверь постучали. Оказалось, пришло вызванное нами такси. Сдав гитару и ключи от комнаты дежурной, мы поехали в аэропорт. До самолета оставалось меньше часа. В аэропорту, как и на любом вокзале, царила суета и хаос. Объявили регистрацию Валеркиного рейса. Проститься по нормальному так и не удалось. Все было как то скомкано, поспешно. Может быть, это и к лучшему. Пожав друг другу руки и крепко обнявшись, мы расстались. Валерка не оглядываясь, как я его и просил, скрылся за дверью зала регистрации, а я вышел на улицу и закурил, стоя около ограды летного поля. Мне было видно, как к стоящему на краю взлетной полосы ЯК-40 подъехал автобус и из него стали выходить пассажиры, поднимаясь по трапу. Как я ни старался, Валерку разглядеть не смог. Загрузившись, самолет стал выруливать на полосу и начинать разбег. Вот шасси оторвались от полосы, и начался стремительный набор высоты. Через минуту лайнер скрылся в облаках.

- Ну вот и все, – подумал я, - вот все и кончилось. Опять я остался один. Вновь нужно начинать жить с чистого листа.

И вдруг, совершенно неожиданно, проснулся тот самый, давно позабытый внутренний голос:

- Не грусти брат, все будет нормально. Ты же сильный, ты все выдержишь. Жизнь только начинается и все еще впереди. А с малышем вы еще встретитесь, обязательно встретитесь. Поверь мне.

А что мне еще оставалось, только верить в эту встречу. Когда она будет, не знал никто. Да и будет ли вообще, одному богу известно. Но я был убежден, что сделаю все возможное, и невозможное, чтобы хотя бы раз в жизни увидеть моего Валерку, обнять его и сказать:

- Ну здравствуй, малыш, вот мы и встретились. Я так тебя люблю. Если бы ты знал, как я тебя люблю.

А ты, как всегда улыбнувшись, как это можешь делать только ты, ответишь:

- Андрюшка, родной мой, любимый, давай никогда, никогда не расставаться.

страницы [1] . . . [5] [6] [7] [8] [9] [10]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Военные

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>