Горячая гей библиотека

Правила хорошего секса

Часть 1

Июль беспощадно, с изощрённой континентальной жестокостью плавил город. Ничего не существовало по отдельности: ни людей, ни транспорта, ни зданий - зной всё расплавил в одну густую массу, которая медленно, словно в агонии, растекалась по городу. В этот день, ничем не отличавшийся от двадцати предыдущих дней, я подрабатывал в ресторане при одном отеле, где в ту пору часто проходили большие мероприятия с банкетами. Хотя моя работа заключалась в том, чтобы следить за шведским столом, я не находил её скучной. Напротив, я был в центре невидимой борьбы, в которой мой перфекционизм сражался с хаосом, возникавшим всякий раз, когда гости подходили к столу за угощением.

Я не хотел и не думал ни с кем знакомиться и, будучи увлечённым работой, не обращал внимания на людей, которые возникали передо мной. Но в разгаре банкета одно обстоятельство всё же вынудило меня отвлечься. Это был запах. Это был невероятно притягательный, удивительно тонкий, почти волшебный запах. Я поднял глаза и увидел молодого человека, который как нельзя кстати соответствовал своему аромату: правильное красивое лицо, приятный цвет кожи, модная причёска, элегантный, идеально сидящий костюм. В нём всё было настолько красиво и изящно, что даже глаза его были изысканного серого цвета. Он водил бокалом под носом, затем поднял левую бровь и обратился ко мне неожиданно низким голосом:

- Вы знаете, чем благородный напиток отличается от пойла?

- Вкусом? - удивился я его вопросу.

- Нет, - ответил он. - Благородный напиток побуждает к благородным поступкам, а пойло - к непристойностям.

Я мысленно перелистал все известные мне инструкции официанта, но так и не нашёлся, что ответить на пространный вопрос гостя. Хотелось спросить, что не так с качеством вина, но в это время к столу подошла женщина неопределённых лет. С некрасивой улыбкой, которая, наверное, выражала почтение, она тряхнула головой и обратилась к молодому человеку:

- Михаил Александрович!

Мой визави, явно недовольный несостоявшимся со мной разговором, поджал губы и, немного помедлив, повернулся к женщине:

- Да?

- Я по поводу проекта, - ответила женщина, непривычно для моего уха растягивая гласные.

- А! - живо, но небрежно ответил он. - Есть пара нюансов!

Они повернулись ко мне спиной и медленно пошли в центр зала, унося с собой разговор, видимо, важный для неё и докучливый для него.

Сбитый с толку, я смотрел им вслед. Каждый из нас, созерцая нечто прекрасное, получает огромное эстетическое удовольствие, подобное зрительному оргазму. Меня поразил больше не он сам, а то, сколько в нём было собрано всего красивого, начиная со складок его костюма и заканчивая взглядом, который он время от времени бросал в мою сторону. Наверное, только обстоятельства моего положения не позволили мне достать смартфон и сфотографировать его. А мне хотелось ещё раз вдохнуть запах его парфюма и услышать его бархатный голос...

Спустя час зал начал пустеть. Гости сидели и стояли небольшими группами, между которыми лениво, с важным видом перемещались полные мужчины и женщины. Получив указание от администратора, я оставил шведский стол и вышел в зал. Двигаясь плавно, дабы не привлекать к себе внимания гостей, я собирал россыпь использованной посуды. Уже с самых своих первых движений я заметил, что тот, кого женщина назвала Михаилом Александровичем, внимательно наблюдал за мной сквозь профили своих собеседников. Хотя я не придал внешне этому никакого значения, мне, тем менее, оказалось чертовски приятно работать под надзором серых глаз, в которых угадывался вопрос, уже сформулированный, но ещё не заданный. Поэтому меня не оставляла мысль, что он ждёт удобный случай, чтобы заговорить со мной снова. И я был прав. Он следил за моими действиями и рассчитал всё верно: когда я отнёс очередной поднос в моечную и снова вышел в зал, мы оказались с ним на одинаковом расстоянии от шведского стола и подошли к нему одновременно. Он оглядел стоящие перед ним напитки и обратился ко мне:

- Вам раскрыли моё имя. Позвольте узнать, как зовут вас?

Кровь моментально вскипела в моих жилах от дозы адреналина. Я очень не люблю, когда у меня спрашивают имя, поэтому всегда знакомлюсь первым или даю понять, что со мной знакомиться не стоит. Много раз я анализировал эту до безобразия странную фобию, но ничего не мог сделать с ней. Меня огорчало то, что с годами этот страх не проходил.

Я сглотнул и холодно ответил:

- Митя.

Он протянул мне пустой бокал.

- Как долго ты сегодня будешь работать, Митя? - спросил он, сделав акцент на моём имени.

- Ещё час и полтора часа на уборку, - я начал приходить в себя после знакомства и принял у него бокал.

- Отлично! - он провёл пальцами по скулам. - Когда закончишь, приходи ко мне. Мой номер семь-три-два.

Он взял новый бокал и неспешно отошёл от стола...

Я остановился у двери и постучал три раза, так же кратко, как и семь-три-два. Невольно прислушиваясь к тому, что происходит за дверью, я впервые задумался о странности Мишиного приглашения, хотя теперь об этом думать было поздно. Я посмотрел по сторонам, оценивая пути к отступлению, но в это время почти бесшумно открылась дверь. Миша окинул меня взглядом и таинственно произнёс:

- Ты пунктуален.

- Приходить вовремя - правило хорошего тона, - ответил я.

- А правила хорошего секса ты знаешь?

Я расслышал его вопрос, и не было необходимости его уточнять, но от неожиданности переспросил:

- Что-что?

Вместо ответа Миша открыл дверь шире:

- Входи!

Я вошёл. Номер был убран в тёплых персиковых тонах, спелость которым добавлял приглушённый свет непонятного источника. За окном горели огни города, нерезкие и полустёртые тюлем. В комнате был идеальный порядок, но он, скорее, вызывал дискомфорт, чем уют, и я с тоской подумал о том, что мы с Мишей совершенно незнакомы друг с другом.

- У меня есть шампанское, - сказал он за моей спиной.

Я обернулся. Он наливал шампанское не торжественно и даже не романтично, а снисходительно, с оттенком небрежности. Именно сейчас я осознал, что все его манеры пронизывает не усталость, а именно снисходительность: я ещё не согласился на шампанское, а он уже позволил мне его испробовать.

- Заниматься сексом могут все, но не все получают от него удовольствие, - сказал он в продолжение своего вопроса. - Но есть простые правила, следуя которым, можно получить настоящее наслаждение.

- Ты хочешь заняться со мной сексом? - спросил я.

- Да, - не раздумывая, ответил он. - Очень. Как и ты.

- И почему ты решил, что я хочу заняться сексом именно с тобой?

- Это чувствуется. Желание секса сочится из тебя. Им уже наполнена вся эта комната, и оно заполонило бы весь банкетный зал, останься мы там ещё на пару часов.

Я нерешительно посмотрел на свои руки, словно пытаясь увидеть это желание, потом перевёл взгляд на Мишу и произнёс:

- Хорошо. Каковы правила?

Миша улыбнулся и протянул мне шампанское:

- Правило первое: уметь разговаривать. Хороший разговор доставляет огромное удовольствие, но мало кто способен его вести интересно и непринуждённо. Кстати, ты в карты играешь?

- Да, - ответил я.

- Хорошо, сыграем на раздевание, - быстро ответил Миша. - Тот, кто выиграет, просит снять любую вещь.

Я кивнул головой в знак согласия. Вечер решительно затягивал меня в круговорот событий. Каждое новое обстоятельство нашего с Мишей общения было неожиданным и вызывало волнение. Впрочем, кроме волнения, оно рождало и нечто сродни возбуждению, которое пока ещё неясной субстанцией шевелилось в моём теле. Коль скоро я знал, чем всё это должно закончиться, это больше походило на ритуал, с каждый действом которого я культивировал в себе желание заняться сексом с Мишей.

Несмотря на то, что в номере была огромная кровать, пара кресел и стол, Миша прямо передо мной сел на ковёр и поджал ноги по-турецки. Но больше всего меня удивила колода карт, которую он вынул из кармана. Я почувствовал себя лабораторной крысой, шаг за шагом делающей всё по сценарию, который он предвосхитил в своём уме, но о котором я не имею ни малейшего понятия.

Я стоял посреди комнаты с бокалом неиспробованного шампанского, а Миша с мастерством заправского крупье тасовал карты. Наконец, я также сел по-турецки, и Миша раздал карты.

- Что ты понимаешь под хорошим сексом? - спросил я его.

- Бриллианты, - ответил Миша и после некоторого молчания продолжил: - Алмаз в натуральном виде не представляет никакой эстетической ценности в отличие от бриллианта, который обладает непревзойдённой красотой. Хороший секс для меня - это бриллианты, - и тут же добавил: - У меня козырная двойка, я хожу.

- Обстоятельства? - уточнил я, желая понять, что он подразумевает под огранёнными алмазами.

- Обстоятельства и партнёр!

- Я произвожу впечатление партнёра для хорошего секса? - спросил я, покрывая Мишины карты.

- Да, - ответил он как нечто само собой разумеющееся.

Я вопросительно посмотрел на него, намекая на развёрнутый ответ.

- Ты мужественен. Ты просто смотришь на многие вещи, в том числе и на те, на которые следует смотреть просто, - и кратко добавил: - Бито!

Он убрал первые покрытые карты, и мы взяли новые.

- Кстати, ты подрабатываешь официантом, - сказал он, выделив слово "подрабатываешь".

- Это тоже сочится из меня? - сыронизировал я.

- Нет, в тебе не хватает учтивости, так нужной официантам. Из тебя получился был хороший инструктор или тренер. Зря ты пошёл десяткой.

Я пожал плечами и, наконец, сделал глоток весьма недурного шампанского.

- По-моему, секс отличается от хорошего секса продолжительностью и количеством оргазмов, - я сменил тему.

- Природа оказала нам любезность, придумав завершить совокупление сладострастием, но погоня за оргазмом сделала людей неразборчивыми. Желание достичь оргазма превратилось в некое подобие долга перед другими и даже перед самим собой. При этом об эстетике речь не идёт.

- Эстетика секса? - усмехнулся я.

- Что смешного в чувстве прекрасного? - искренне удивился Миша и даже отвлёкся от своих карт.

- Ничего, - я улыбнулся. - Но секс никогда не относился к миру прекрасного.

- Это потому что люди или отождествляют с ним детородную функцию, или не умеют им заниматься, - и Миша покрыл мои карты.

Я замолчал, размышляя над словами Миши, который тем временем сходил на меня новыми картами.

- Наверное, это зависит от человека, - наконец сказал я.

- Это порок наших предков, а не проблема личности, - ответил Миша. - Давай посмотрим правде в глаза: сексом чаще занимаются ради удовольствия, а не ради рождения потомства. Те, кто уже родил, всё равно продолжают им заниматься. Почему?

- Ты только что ответил на свой вопрос.

- Правильно! Секс - это источник наслаждения. И если обнажённое тело - это самый известный эстетический культ, то и сам секс относится к эстетике. И проблема в том, что рано или поздно секс требует нового содержания. Тогда наступает момент "изтины" - измены, извращения, изыски. Я предпочитаю последнее, хотя, признаюсь, между всем этим нет ясной границы.

- Например?

- Люди знают, что их возбуждает, а что нет. Умножая первое и вычитая второе, мы получаем изыски. Есть катастрофическая разница между "надо кончить" и "хочу получить удовольствие". Те, кто не видит и не понимает этой разницы, превращают секс в набор стереотипных движений.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Молодые парни, Случайное знакомство

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>