Горячая гей библиотека

Валерка и другие

Часть 4 (последняя)

в жопу выебал, короче! Разобраться если, в зад
изнасиловал... А впрочем, Васька сам был виноват,
что так вышло-получилось, - Ваську похоть подвела:
как сироп, она сочилась там, в столовой... и цвела

эта похоть цветом пышным в туалете, когда там...
оттого оно и вышло, - виноват был Васька сам!
И, пружинисто вставая - оттолкнувшись от узлов,
член из жопы извлекая, словно спелую морковь

из политой щедро грядки, снисходительно Ашот
улыбнулся: "Всё, мой сладкий...", и - неспешно отошел
он от Васьки... голый, потный, оглянулся, говоря:
"Подмываемся, и - в роту... приторчал ты, что ли, бля?"

Кверху жопу поднимая, Васька тут же встал с узлов,
ничего не отвечая... да и что сказать он мог?
Изнасилованный в жопу, торопливо он шагнул
в душевую за Ашотом, - тот в улыбке растянул

свои губы: "Я, бля, кончил - отстрелялся... ну, а ты?
Не поверю, что не хочешь разрядиться... без пизды
иль без жопы подходящей трудно в армии служить
пацанам... а это значит, что хочу я предложить

разрядиться тебе тоже: время есть, и мы одни..."
Васька замер: это что же... захотел Ашот, чтоб с ним,
старослужащим солдатом, насладился он, черпак?!
Ёлы-палы! "Если надо... - Васька тронул свой долбак,

вниз свисающий сосиской, - я не против... я готов!"
Сладострастно хуй он стиснул, ощутив, как между ног
пробежал озноб горячий... Ай да дедушка Ашот!
Зачесалось в жопе, значит? Захотелось? Ну, а что...

что особенного в этом? Это в армии он, здесь,
выступает в роли деда! А по жизни - кто он есть?
Самый, бля, обычный парень, - Васька думал; в голове
мысли пулями мелькали... и, сжимая хуй в руке,

Васька думал: ну, конечно... что особенного, бля?
Выпрямляясь, хуй поспешно поднимался... и, сопя -
на Ашота глядя - Васька улыбнулся: "Я готов..."
Ну, ещё бы! Разобраться непредвзято если, то...

в туалете с такой страстью представлял он, как Ашот
подставляет... педерастил его мысленно! И вот...
ох, как, бля, сейчас засунет он, Василий, ему в зад!
"Молодец! Солдат без Дуни - импотент, а не солдат!

Ты, Василий, не стесняйся! Ты теперь мне как родной...
Время есть - облегчи яйца... Посмотрю я, как рукой
ты справляешь это дело... ну, чего стоишь? Вперёд!"
Облизнул Ублюдов нервно свои губы... а Ашот,

подмывая свои яйца, Ваське лихо подмигнул,
продолжая улыбаться: "Не стесняйся, Вася... ну!
В туалете ты так страстно ублажал себя рукой...
окончание сеанса покажи мне! Хуй большой

у тебя, Васёк, смотрю я... настоящий, бля, боец!
Трахни Дуню этим хуем - засади ей свой конец..."
Бедный Васька! Невезуха пёрла танком на него...
"Я потом..." - сказал он глухо. "Василиса, ты чего...

огорчить меня желаешь? О тебе ж забочусь я...
как ты, бля, не понимаешь?! Да, не ценишь ни хуя
ты, Васёк, мою заботу... ладно, время не тяни:
пальцы сжал - и за работу! Не стесняйся! Натяни

на свой болт подстилку эту! Засади по яйца... бля,
засади!" Ашот был дедом, а не просто парнем, - зря
раскатал Ублюдов губы - размечтался... Хуй стоял,
словно каменный... "Ублюдов! Это мой приказ! Давай...

ну!" - уже не улыбаясь, сузил вновь свои глаза
дед Ашот... и, понимая, что не деться никуда,
Васька глупо улыбнулся... хуй сжимая в кулаке,
он зачем-то оглянулся, - он, конечно, не хотел

этим делом заниматься при Ашоте ... а что мог
Васька сделать? Отказаться? Не получится... и, вздох
подавив, черпак Ублюдов сжал привычно в кулаке
напряженный хуй, - залупа полыхнула, как в огне...

Два солдата... оба голы, потому как в бане - так...
но стоял у Васьки колом залупившийся долбак,
и... сжимая ягодицы - на Ашота глядя, он,
заниматься онанизмом стал с сопеньем, - кулаком

Васька двигал... и ходила взад-вперёд рука его...
и - приятно Ваське было, - с интересом на него,
на Ублюдова, взирая, в стороне стоял Ашот,
машинально разминая хуй свисающий... И вот

так прошла одна минута, и другая - за ней вслед...
мастурбировал Ублюдов, представляя... Дуню? Нет!
На Ашота глядя, Васька, изнасилованный в зад,
тоже... тоже педерастил незадачливый солдат:

трахал мысленно Ашота, благо тот был на виду, -
кулаком Васёк работал, представляя не пизду,
а очко... в очко тугое Васька мысленно вгонял,
на Ашота глядя, - голый, перед ним Ашот стоял,

и - "картинку" для сеанса было лучше не сыскать...
онанизмом занимался с упоением солдат!
Так прошла еще минута, и за ней - еще одна...
между ног горячим зудом колыхнулась вдруг волна, -

Васька дёрнулся всем телом, ноги судорожно сжав...
и - выстреливая спермой, рот открыв, не удержал
стона сладкого... и сразу за струёй - ещё струя! -
содрогаясь сладострастно, разрядился Васька... бля,

нехуёво отстрелялся - "натянул" Ашота в зад! -
в один миг облегчил яйца незадачливый солдат!
И легко и пусто стало на душе в Васьки... и -
злоба черная пропала, и от Дуниной любви

между ног даже болело, - так приятно было, бля...
сперма Васькина белела, словно длинная сопля,
под ногами у Ашота... "Молодец! - сказал Ашот,
подмывая свою жопу. - Кончил, Вася, хорошо!

Вырывался да ломался, словно девочка... а сам
на "отлично" отстрелялся! Настоящий, бля, пацан! -
Громко фыркая под душем, подмигнул Ашот. - Не стой,
подмывайся, да получше... не стесняйся! Я с тобой,

может быть, после отбоя покайфую, бля, еще..." -
и Ашот, под душем стоя, рассмеялся... Вот и всё!
Замкомвзвода Саня трахал Ваську в жопу... теперь вот:
появился новый пахарь, - будет драть еще Ашот...

Шли в казарму два солдата... посмотреть со стороны -
шли обычные ребята, только в форме... а штаны
если снять с них - а на деле? А на деле - всё не так!
Был апрель, и вечерело, - рядом с дедом шел черпак,

изнасилованный дедом... и не геи оба, нет!
Натуралы... то есть это - дедовщина, - вот ответ!
На узлах в солдатской бане без какой-либо любви...
словом, ясно!.. А что Саня? Что Валерка? Где они?

А они... они в каптерке! На подхвате салабон:
то пилу даст, то отвёртку, то подержит что-то... он
успокоился: не прятал взгляд от Сани, не краснел...
Юность... Армия... Солдаты... Вечерело, между тем:

приближалась баня... В бане все помылись уже... и,
замирая, думал Саня о превратностях любви...
"Геи", "гомосексуалы", "голубые"... сколько слов!
"Гомофобы", "натуралы", "пидарасы"... мир таков,

что без секса невозможно, - секс присутствует везде!
Есть для плоти мужеложство... а когда - душа в огне?
А когда - в душе бушует лава огненная? Что -
называть любовь такую извращением? Смешно!

Но смешно тому, кто любит... а Валерка? Если он,
не задумавшись, осудит?! Это будет не облом -
это будет катастрофа! И не важно, что ты дед...
"Поработали неплохо, - улыбнувшись, посмотрел

замкомвзвода на Валерку. - На сегодня хватит... да?
Час остался до поверки... пошагали?" И - "куда?" -
не спросил Валерка Саню, ибо знал он... думал сам
со смятением про баню, потому как: если там

вдруг эрекция возникнет? В бане - голые, и скрыть
не получится... увидит замкомвзвода: хуй стоит
у него, у салабона, и... подумает - о чём?
Шел Валерка в баню, словно на Голгофу: ведь вдвоём

они будут сейчас в бане, и... подскочит если член -
что подумать может Саня, видя это? Между тем,
разве он, Валерка, хочет, чтобы Саня его... нет!
Он не девка! Но подскочит если вдруг... а Саня - дед,

и увидит Саня это, и... что дальше? Он решит,
что Валерка... что он педик: хуй поэтому стоит...
ведь не может без причины хуй подняться! Просто так
у нормального мужчины не подскочит вверх долбак...

что же делать? как отвлечься, чтобы в бане... чтобы там
хуй не вздыбился, как свечка? Между тем, была весна...
Шли они - шагали - в баню. Саня что-то говорил,
а Валерка - как в тумане... и в тумане Саня был...

О, весеннее томленье! О, желание любви!
Разве это извращенье?!. Два солдата в баню шли...
и при этом думал каждый об одном и том же... ох,
ещё шли, а хуй у Саши уже встал... и между ног

у Валерки всё гудело, - у Валерки тоже встал!
Ёлы-палы... что, бля, делать?! Как в тумане, он шагал
рядом с Саней, и в кармане у него была рука, -
шел Валерка, прижимая хуй к ноге... в штанах пока,

скрыть нетрудно возбужденье, - в бане этого не скрыть,
и в душе росло смятенье с каждым шагом: как же быть?
В бане было пусто, гулко - непривычно было... и,
повернувшись к Сане втулкой, то есть задом, приспустил

с себя брюки торопливо сероглазый салабон...
в две секунды снял, что было из одежды, и - бегом
в душевую устремился, ничего не говоря, -
в три секунды парень скрылся, хлопнув дверью! И хотя

озадачен был немного замкомвзвода Иванов,
но - судить Валерку строго он, конечно же, не мог:
от горячей сладкой муки сердце плавилось в груди...
Замкомвзвода вынул руки из карманов... вынул - и,

оттопыриваясь шишкой, приподнялись брюки... ох,
у влюблённого парнишки всё гудело между ног!
Да, парнишка! Замкомвзвода он, конечно, и сержант,
и без малого два года прослужил уже... всё так!

Только что всё это значит, если по уши влюблён?
Дед, салага... бред собачий! Есть Валерка, и вдвоём
они здесь, и твёрдой шишкой оттопырились штаны...
не солдаты, а парнишки! Просто парни. Пацаны.

А ещё - весны томленье... а ещё... ещё - любовь!
Разве это извращенье? - замкомвзвода Саня вновь
задавал вопрос кому-то, словно с кем-то спорил он...
Есть такие, как Ублюдов... ну, и что теперь? При чём

здесь Ублюдов похотливый?! Он не гей, а пидарас...
глупо видеть в нём мерило отношений, - это раз.
Во-вторых, и это важно: он не станет принуждать
сероглазого - он скажет, что он любит, и... как знать!

Может быть, в душе разбудит он ответную любовь,
и Валерка... он полюбит? - замкомвзвода Саня вновь
себя спрашивал... и снова он не знал, как ему быть:
где найти такое слово, чтобы душу объяснить?

Парень с парнем - это классно! Так и скажет пацану...
Замкомвзвода педерастом был, конечно, и ему
очень этого хотелось - его член стоял, как штык!
За Валеркой вслед разделся Саня быстро... и, прикрыв

член ладонью - прижимая к животу горячий ствол,
от блаженства замирая, в душевую он вошел...
Ёлы-палы... двое в бане! Это - шанс, и объяснит
он Валерке, что два парня... Не поймёт? Не может быть!

Повернувшись задом к входу, в плечи голову вобрав,
под струёй воды холодной сероглазый, зубы сжав,
охлаждался... помогало: опускался книзу член -
возбужденье исчезало понемногу... Между тем,

в кулаке сжимая шишку, Саня издали смотрел
на любимого парнишку, затаив дыханье, - бел
и упруг был, словно персик, у Валерки юный зад...
Слов не выбросить из песни... и не надо! Звёздный брат,

чудо, инопланетянин... как ещё тебя назвать?! -
задыхаясь, думал Саня. - Ёлы-палы... да хоть рать
гомофобов разномастных - не изменят они суть!
Парень с парнем - это классно! Оставалось лишь шагнуть...

Что ж ты замер, замкомвзвода? Словно пасынок, стоишь
нерешительно у входа... отчего не говоришь
те слова, что распирали твою душу много дней?
Воплощение мечтаний - вот он, рядом... ну, смелей!

Или, может, ты стыдишься своей искренней любви?
Или, может, ты боишься, что протянешь руки, и -
от тебя он отшатнётся... и тогда - конец всему?
Да, как это отзовётся, неизвестно никому...

потому-то замкомвзвода нерешительно стоял,
словно пасынок, у входа, - ничего не говоря,
он скользил влюблённым взглядом по Валерке - думал он:
может быть, совсем не надо признаваться парню с том,

что он любит его страстно, что не может без него?
Будет рядом - и прекрасно! И... быть может, ничего,
кроме этого, не нужно? Что испытывать судьбу?
Ёлы-палы... просто дружба - уже счастье! Но ему,

то есть Сане, было двадцать, и стоял упруго член,
и была весна - ебаться он, конечно же, хотел...
Может быть, звучит и грубо, но в реале было так:
целовать Валерку в губы, и сосать его долбак,

и - распахивая створки, с наслаждением входить
в глубину горячей норки, и любить его, любить...
и потом ему подставить - и смотреть в его глаза...
Подойду, - подумал Саня, - будь что будет... Кто сказал,

что Валерка неспособен на ответную любовь?
Подойду к нему... ладонью прикоснусь... и пусть он бровь
приподнимет, удивившись, пусть в глазах мелькнёт испуг -
прошепчу, в него вдавившись: не пугайся - я твой друг...

Сколько длилось это? Может, две минуты; может, три...
Будь что будет! - подытожил размышления свои
замкомвзвода - и, отбросив прочь сомнения, вперёд
устремился он... короче, подошел! А сверху льёт

на Валерку ледяная, как из проруби, вода...
"Ты чего... - воскликнул Саня, - заболеть желаешь, а?! -
И, схватив Валерку, тут же он рванул его к себе,
извлекая из-под душа. - Ты чего, бля... охуел?!"

Получилось всё спонтанно - вышло всё само собой:
развернул Валерку Саня замкомвзводовской рукой -
сероглазого парнишку повернул к себе лицом,
и... тугая его шишка залупившимся концом

горячо в живот упёрлась! Но замёрз Валерка так,
что не сразу эту твёрдость он почувствовал, - долбак
с наслаждением вжимая, голый Саня в один миг
обхватил за плечи парня - притянул к себе, вдавив

губы в ухо... ниже - в шею целовать Валерку стал...
и Валерка, сладко млея, вдруг внезапно осознал,
что ему приятно это... осознал он не умом,
а почувствовал, как сердце застучало у него

сильно-сильно... это что же - замкомвзвода Саня с ним...
что он делает?! О боже... до чего приятно, блин!
До чего это кайфово! Вырываться? А зачем?
Ведь душа была готова, и Валерка... он хотел,

сам того не понимая... он хотел, чтоб было так!
Саня, жарко обнимая, целовал... и вмиг долбак
у Валерки залупился - затвердел мгновенно... ох,
сам собою хуй вдавился замкомвзводу между ног,

и почувствовал Валерка, как ногами Саня сжал
его член... Какая Верка? Где она?.. Пацан дрожал
от сладчайшего озноба, - руки вверх взметнулись, и -
Саню... Саню-замкомвзвода, задыхаясь от любви,

он прижал к себе ответно, не задумываясь... ох,
полыхало у Валерки юным жаром между ног,
и ни капли не стыдился сероглазый салабон!
Саня в губы его впился приоткрытым жадным ртом -

засосал Валерку страстно, и Валерка... он не стал
отстраняться-вырываться - не подумал даже! Сжал
Саня хуй его сильнее - стиснул член ногами... и,
задом дёргая - балдея! - сероглазый заскользил

взад-вперёд между ногами напряжённым хуем... ох,
выходило, что он Саню шпилил-дрючил между ног!
Накатила-налетела на Валерку эта страсть,
и уже гудело тело у Валерки, - Саня всласть

сероглазого парнишку лапал-тискал-обнимал,
и в Валерку свою шишку сладострастно он вжимал -
о живот он хуем тёрся, понимая, что ему
безоглядно отдаётся сероглазый, - к пацану

прикипел душою Саня, и пылал от счастья он:
друг о друга тёрлись парни, задыхаясь... и не сон
это был, не наважденье - наяву всё было! Ох,
у обоих наслажденье с каждым мигом между ног

возрастало ... ёлы-палы... наслаждение росло...
и - Валерку вдруг взорвало... стало очень хорошо!
То есть, очень... очень-очень! Содрогаясь телом всем,
сероглазый сладко кончил... и - по Саниной ноге

горячо и щекотливо заструилась сперма вниз,
до чего ж приятно было! "Подожди! Не торопись..." -
парня тискать продолжая, замкомвзвода прошептал,
и - ладонями сжимая, зад Валеркин, Саня стал

залупающимся хуем пацана ебать в живот
ещё яростней, - кайфуя, извивался он... и вот
Саня дёрнулся всем телом, ягодицы свои сжал...
и - струя горячей спермы, извергаясь, обожгла

их обоих, - кончил Саня... содрогаясь и сопя,
пацаны в солдатской бане разрядились! И хотя
вышло всё это по-детски - и не в жопу, и не в рот
получилось - но для сердца разве это важно? Тот,

кто влюблён, роптать не станет. Сероглазый кончил, и -
этот факт осознавая как свидетельство любви,
замкомвзвода улыбнулся: "Что, Валер... согрелся, а?",
и - скрывая свои чувства, отозвался парень: "Да..."

Односложно - еле слышно - сероглазый прошептал...
Ёлы-палы... это вышло так внезапно, что не знал
он, парнишка сероглазый, как теперь себя вести...
Он ведь не был педерастом, а - на Саню он спустил...

да и Саня... он ведь тоже поимел Валерку здесь,
в этой бане... это что же... получается: конец
отношениям нормальным? потому что дальше - как?
вдруг захочет сейчас Саня вставить в задницу долбак?

и - что делать? соглашаться? один раз - не пидарас...
или надо вырываться? но не стал же он сейчас
говорить "пусти! не надо!" - вырываться он не стал...
"Ну, Валер... обмыться надо", - еле слышно прошептал

замкомвзвода, и губами он коснулся уха... ох,
вновь мурашки побежали у Валерки между ног...
хуля думать? Если честно, то до бани ещё - днём -
он хотел, и было тесно у него в штанах... о чём

ещё думать? Будь что будет! Замкомвзвода Иванов -
не какой-то там Ублюдов, и поэтому... готов
был Валерка к продолженью! Елы-палы... что-то есть
во всём этом... наслажденье испытал сейчас он здесь -

это факт!.. И где та Верка? Далеко... а Саня - вот:
снова тискает Валерку, трётся хуем о живот,
и всё это - лишь начало... то ли будет впереди!
Песня древняя звучала всё отчетливей в груди

у Валерки... и летели прочь сомнения, - пацан,
ощущая сладость в теле, потянулся к Сане сам -
засосал Валерка Саню, и скользнули руки вниз...
Пацаны в солдатской бане... и была весна... и жизнь

наполнялась смыслом новым: бились сладостно в груди
их сердца... и парни снова, задыхаясь от любви,
то и дело целовались - под напором тонких струй
бестолково обмывались, и дрочил Валерке хуй

Саня, и - Валерка тоже Санин хуй рукой ласкал,
взад-вперёд смещая кожу... тут-то Саня и сказал,
на Валерку глядя страстно: "Я хочу... хочу я в рот!"
Может, стыдно и ужасно, если парень хуй берёт

без любви - по принужденью... и тогда в сосанье есть
что-то типа униженья. Но сейчас два парня здесь
от любви изнемогали, и Валерка... он в ответ
на слова, что прозвучали, не сказал ни "да", ни "нет":

застучало жарче сердце - сероглазый лишь кивнул...
Никогда он - даже в детстве - не сосал ничей писюн!
И хоть многие парнишки друг у друга в рот берут
подрастающие шишки - наслаждаются-сосут,

но Валерка так не делал в своём детстве никогда...
потому и покраснел он, и кивнул лишь только... да,
он хотел! И понимал он, что так будет... будет так!
Но поскольку никогда он в рот не брал ничей долбак,

то невольно он смутился и невольно покраснел...
Саня в губы снова впился... оторвался - и вдруг сел
перед ним, перед Валеркой... сел на корточки он сам
и, приблизив губы, первым сделал это - засосал

член Валеркин замкомвзвода! Засосал он первым... ох,
от сладчайшего озноба у Валерки между ног
закололо... ёлы-палы... замкомвзвода языком
по уздечке, словно жалом, заскользил - и салабон

застонал... изнемогая, двинул бёдрами вперёд,
ещё глубже проникая своим хуем Сане в рот, -
замкомвзвода Саня глубже хуй Валеркин пропустил,
и - ладонями он тут же с наслажденьем обхватил

зад Валеркин и, сжимая полусферы, стал ласкать,
сладострастно продвигая палец к дырочке, - сосать
продолжая, он коснулся пальцем дырочки тугой,
и - Валерка содрогнулся от озноба... о, какой

это кайф! О, это даже невозможно передать...
нажимал ритмично Саша на очко, и сам сосать
продолжал при этом шишку, - ублажая с двух сторон
сероглазого парнишку, Саня счастлив был, что он,

сероглазый, отозвался на любовь его, и вот...
Саня думал и боялся, что Валерка не поймёт,
а Валерка - это чудо сероглазое - в ответ
не замкнулся: "я не буду!", - не сказал он Сане "нет"!

Губы жаркие скользили вдоль упруго ствола...
Если сами вы любили, то поймёте, что слова
здесь бессильны... это счастье! Это порок! Это сон!
Замкомвзвода Саня пальцем шевелил - и салабон

между ртом и пальцем бился, и уже он сам хотел,
чтобы в зад ему вонзился этот палец... или член!
Ёлы-палы... как приятно! Наслаждение росло
между ног - и тут внезапно замкомвзвода от него

отстранился, выпуская член блестящий изо рта, -
с зада руки убирая, Саня встал на ноги. "На,
теперь ты, Валер, немного... а то скулы у меня... -
Саня челюсти потрогал, - заболели уже, бля!"

И - Валерка, машинально перед Саней тоже сел...
ё-моё! - перед глазами, залупившись, багровел
длинный хуй, и был он толстый, и головка - как яйцо...
если вдуматься, всё просто... но Валеркино лицо

вдруг на миг окаменело... только что он кайфовал,
и... вот на тебе! Хотел он, сероглазый... и он знал,
что сейчас откроет рот он - и возьмёт он Санин член...
но, застыв пред замкомвзвода, он не двигался - смотрел

на огромную залупу - на бордовый её цвет...
Отказаться если... глупо! И причин весомых нет
для отказа: они с Саней здесь вдвоём, и никому
он не скажет, - не узнают пацаны об этом... ну,

что ж ты замер, сероглазый? Испугался ты - чего?
Елы-палы... это классно! Саня взял - и ничего
не случилось... отчего же, сероглазый салабон,
то же самое не можешь сделать ты сейчас? О чём

ты задумался внезапно, замерев на полпути?
Это - кайф... и непонятно, почему тогда... (в груди
сердце билось учащенно - хуй приблизился к губам)
все считают, что позорно, если хуй сосёт пацан

или если подставляет свою жопу пацану...
и хотя никто не знает досконально, почему
нужно, бля, за аксиому эту версию считать -
почему должны все гомосексуальность презирать,

тем не менее, внедрилась населению в умы
эта версия, - и билось у Валерки сердце... и
он, Валерка, не решался... не решался - и хотел!
Хуй к губам его прижался, и Валерка... Санин член

пламенеющей залупой по губам его скользнул,
и Валерка... свои губы разжимая, облизнул
твёрдо-нежную головку, и - вбирая в рот её,
неумело и неловко сжал губами... ё-моё! -

замкомвзвода Саня замер... разве мог подумать он,
что наступит день - и в бане сероглазый салабон
будет тискать неумело напряженный его член?
От любви гудело тело... а Валерка уж сопел,

наслаждаясь, - все сомнения испарились мигом... и,
ощущая наслажденье, он, Валерка, заскользил
вдоль ствола губами влажно... и чего боялся он?
Это кажется, что страшно, а на деле... в унисон

упоительно и страстно бились юные сердца, -
до чего же это классно!.. Мылись в бане два бойца:
жарко тискали друг друга, целовались в губы... и -
обжимали губы туго напряженные хуи:

то Валерка брал у Сани, то брал Саня... и опять
пацаны в солдатской бане тёрлись-мылись - и кончать
не спешили: с упоеньем целовались вновь и вновь -
смаковали наслажденье... разве это не любовь?

Замкомвзвода кончил первым: содрогнулся сладко он,
обжигая своей спермой рот Валеркин... и потом
Сане в рот спустил Валерка, задыхаясь от любви...
На вечернюю поверку успевая, они шли,

и была весна в разгаре... да, в душе была весна -
звезды яркие мерцали, как алмазы, и луна,
эта спутница влюблённых, серебрила всё вокруг...
Саня, счастьем упоённый, произнёс негромко вслух:

"Когда кончится поверка, приходи в каптёрку..." И
билось сердце у Валерки: продолжения любви
он хотел, и было ясно, что зовёт не просто так
его Саня, - наслаждаться снова будут они, как

наслаждались сейчас в бане... и еще, наверно, в зад...
до чего же этот Саня охуительный... как брат!
Шли они - шагали в роту... рассуждая о любви,
парень парню - замкомвзвода салабону - говорил:

"Извращеньем называют гомофобы эту страсть...
ё-моё... да что, бля, знают о любви они?! Проклясть
эту страсть попы готовы - рвутся праведники в бой,
извращая лживым словом суть любви... между собой

разобрались бы сначала! Хуля лезть в штаны мои?!
А ведь лезут... то ли мало им божественной любви,
этим деятелям в рясе, то ли здесь иной расчет:
человек, который счастлив, деньги им не понесёт...

Пусть беснуются! - и Саня, чувств своих не удержав,
приобнял за плечи парня... и, плечо легонько сжав,
заглянул в глаза Валерке, еле слышно говоря
(сердце ёкнуло: а Верка?): - Я, Валер... люблю тебя!

И любовь эта не хуже, сероглазый мой... судить
о любви этой не нужно по ублюдовым: их прыть
или похоть, или злоба... злоба-зависть, - из таких
пидарасы-гомофобы получаются, и - их,

извращенцев этих, надо... или на хуй посылать,
или молча ставить раком и - в очко... в очко ебать,
не взирая на их вопли: в глубине души своей
эти пидары не против потереться о парней

своей жопой или хуем, да - не знают только, как...
оттого, бля, и психуют, и кричат на всех углах,
как "всё это безобразно!" и что это - "грех" и "срам".
А на деле... было классно тебе в бане?" И пацан -

сероглазый, миловидный - утвердительно кивнул,
и совсем... совсем не стыдно это было!.. Сквозь весну
шли они, и сладко бились молодые их сердца...
Звёзды яркие светились... На поверке голоса

отзвучали, и в казарме погасили верхний свет...
и на тумбочке дневальный написал уже "Привет,
дорогая моя Настя!", а в каптерке, сняв трусы,
целовались на матрасе совсем голые бойцы,

и один был замкомвзвода, а другой - салагой... ох,
два бойца из пятой роты в голом виде - без трусов! -
сладострастно обнимались, на матрасе лежа, и
жарко в губы целовались, задыхаясь от любви...

Уходил служить Валерка непроткнутым пацаном...
вазелином смазал целку замкомвзвода Иванов
и, раздвинув парню створки - половинки разведя,
вставил член в тугую норку... содрогаясь и сопя,

он натягивал парнишку... то и дело целовал,
не вытаскивая шишку... - с упоением ебал
замкомвзвода на матрасе сероглазого бойца!
Задыхаясь, педерастил он Валерку - и сердца

в унисон стучали-бились, и не надо было слов...
в лунном свете серебрились их тела... и - хоть не нов
этот способ наслажденья был для Сани, но в груди
ощущал он упоенье, - задыхаясь от любви,

он раздвинул ноги тоже, и Валерка в зад его
натянул-отмужеложил... ёлы-палы... до чего
хорошо всё это было! Юность. Армия. Пылал
жар в груди неистребимо...



Глава пятая
IGNIS SUPPOSITUS EINERI DOLOSO


"Интересно ты сказал" -

так Валерка отозвался на Серёгины слова...
и - Серёга рассмеялся: "Ну, а что? Одна дала... -
и, запнувшись на секунду, подмигнул Валерке: - Ох,
до сих пор, бля, не забуду, как вогнал ей между ног...

Прошлым летом дело было: я неделю с ней ходил,
и... однажды засадил ей не в ту дырочку - ввалил
ей в очечко... до упора! - вдохновенно Серый врал,
не сводя с Валерки взора. - Охуенно отодрал

биксу в попку! И не хуже это было, чем в пизду...
потому как норка уже - обжимает лучше... ну,
бля, об этом не расскажешь - это надо показать..."
"Ха-ха-ха! И ты покажешь?" - у Валерки вмиг глаза

заискрились: это что же... друг Серёга - шутит так?
вроде шутит... или, может, он не шутит? - и долбак
у Валерки шевельнулся... сердце ёкнуло: а вдруг?..
"Ну, а что, бля... - улыбнулся, на Валерку глядя, друг, -

покажу, бля... по приколу - почему не показать?
Покажу..." И Серый снова рассмеялся. А глаза...
он, Серёга, рассмеялся, а в глазах мелькнул вопрос...
и опять... опять неясно: шутит он? или всерьёз

говорит? и - ч т о покажет? как он биксу в жопу драл?
Интересно... очень даже интересно! "Я не знал,
что ты, бля, такой развратный!" "Ха-ха-ха! Какой разврат?
Удовольствие!" "Да ладно! Что за кайф - ебаться в зад?" -

произнёс Валерка, словно... не поверил, - он смотрел
простодушно-удивлённо на Серёгу - он хотел
убедить Серёгу-друга, что с аналом не знаком...
а в трусах уже упруго хуй вздымался! И не сон

это был, не наважденье, - друг Серёга говорил,
что в очечко - наслажденье, и что он в очко дуплил
биксу, и - еще: он может показать Валерке, как
это делал... это что же - намекает Серый так

на возможность гомосекса? Одноклассник, лучший друг!
У Валерки билось сердце: шутки шутками... а вдруг
Серый хочет в самом деле? вдруг всерьёз он говорит?
Ёлы-палы... неужели намекает Серый?! - И...

таким образом Валерку он подводит к мысли, что
обойтись можно без Верки?.. А иначе - для чего
говорит он?.. Будут в бане они париться, и там...
хорошо - рука в кармане, - у Валерки встал пацан,

и Валерка, прижимая подскочивший хуй к ноге,
сладко замер, ожидая, что ответит Серый... "Мне... -
не сводя с Валерки взора, произнёс Серёга, - бля,
это было по приколу... в кайф, короче говоря!

И тебе, вполне возможно... - улыбнулся вновь Сергей, -
по приколу будет тоже..." Ё-моё... неужто гей
друг Серёга?! Быть не может! Почему не может быть?
Про себя Валерка тоже так не думал... но служить

мама-родина призвала, и - открылся этот дар...
отслужил - и не узнала ни одна душа, как там
он, Валерка, с замкомвзвода перепихивался в зад...
так и Серый... за два года мог ведь запросто расклад

получиться, что он тоже - точно так же - с кем-нибудь...
ну, а что? - вполне возможно: мог кому-либо воткнуть...
или - запросто подставить по приколу... тоже мог!
и никто... никто не знает, что он тоже... Между ног

у Валерки всё гудело... и хотя наверняка
он не мог сказать, что Серый стопроцентно намекал
на возможность гомосекса... тем не менее, в груди
у Валерки билось сердце от предчувствия любви...

"Значит, топим завтра баню", - подмигнув, сказал Сергей...
и - Валерка вспомнил Саню, как впервые они... Млей,
растревоженное сердце! Жди до завтрашнего дня!
А живут ведь по соседству... одноклассники... друзья

закадычные... и вроде друг про друга знают всё!
А на деле - что выходит? А выходит - ничего
утверждать нельзя... короче, если Серый неспроста
говорил сейчас... а впрочем - что особенного? Да,

друг про друга всё когда-то они знали... а теперь?
Про Валерку - про солдата! - разве что-нибудь Сергей
знает? Нет. И даже... даже у Серёги нет причин
для догадок! А был Саша у Валерки, и он с ним...

он, Валерка, трахал Саню, и давал он Сане сам...
ничего Сергей не знает! А ведь был ещё пацан
из Хакасии - Андрюха... и ещё был Толик... ох,
у Валерки хуй упруго вырывался из штанов,

но Валерка его крепко прижимал рукой к ноге...
Серый думает, что Верка виновата - и, как все,
ничего дружок не знает... и не может Серый знать!
Вот и думай: завтра в бане что он хочет показать?

Да, росли-взрослели вместе... ну, и что теперь? Судить
невозможно, - жизнь на месте, как известно, не стоит,
и судить о дне насущном лишь по прошлому нельзя!
У Валерки было чувство, что Серёга... что не зря

он расписывал, как классно биксу в жопу он ебал, -
это кайф для педерастов! То есть... Серый намекал
на возможность гомосекса, говоря про биксу? Ох,
у Валерки билось сердце... и гудело между ног,

и ему казалось: стоит протянуть лишь руку, и...
вот он, Серый, наготове - в ожидании любви
перед ним, Валеркой, замер! Закадычный лучший друг...
"Значит, топим завтра баню..." - произнёс Валерка вслух,

вслед за Серым повторяя, словно в шутку, все слова, -
интонацией играя, подмигнул Серёге... Да,
это было лишь догадкой, и не более того,
но стучало сердце сладко у Валерки... что с того,

что ни разу они в детстве не дрочили вместе и,
хотя жили по соседству, имитацией любви
никогда не занимались... даже, бля, через штаны
они в детстве не "ебались", как другие пацаны

это делают, играя в "папу-маму", - что с того?
Просто, блин... не понимали они раньше ничего!
Потому и пропустили в Книге Дружбы ту главу,
где о сексе... не открыли в своё время... ну и ну!

Сердце билось... неслучайно разговор этот возник...
Жизнь - чарующая тайна. Жизнь - и омут, и родник.
Жизнь - река: поток бурлящий, и поток этот несёт...
Кто ответит, что есть счастье в этой жизни? Что их ждёт,

пацанов, знакомых с детства? Детство кончилось давно...
У Валерки билось сердце... и хотя он ничего
знать не мог, но сердцу верил: бьётся сердце неспроста...
Жизнь - распахнутые двери, и уходим мы...Куда,

горизонты раздвигая, уже нёс поток друзей?
Жизнь - игра, - она такая, что не знаешь... ах, скорей
наступило б завтра это! - так Валерка думал...

и,
мой читатель, мы на этом - на предчувствии любви -
остановимся, -

упруго у Валерки член стоял,
и Валерка, грезя, друга завтра в бане представлял...

Примечания:
* не хо по ха? - не хочешь по харе?
** Видимо, Стас хотел сказать "принцесса на горошине".

(1997-98)

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Стихи, поэмы, Военные, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>