Горячая гей библиотека

Натурщик

Часть 1

Я художник. Как знать, может быть, я стал художником, чтобы иметь возможность рисовать прекрасные тела недоступных мне мужчин?..

Я встретил его в метро. Он спускался по соседнему эскалатору, я поднимался ему навстречу и был просто сражен его красотой. Сложно описать, что именно так пленило меня, но весь его образ в целом свел меня мгновенно с ума. Около тридцати лет, в черном пальто с поднятым воротником, очки в стильной оправе. Очень красивое лицо, черные волосы, шелковистые, волнистые, стрижка средней длины. Черные кожаные брюки на стройных ногах. Светлая кожа, изящные руки, мощный перстень из темного металла на среднем пальце правой руки.

Он создавал впечатление очень уверенного в себе человека и при этом очень чувственной натуры. Мне подумалось, что таким мог бы быть немецкий нацист, который был просто вынужден подчиняться существующей системе, хотя на самом деле ему хотелось бы бросить все, уйти от общества и жить где-то на краю света. Творить прекрасные картины или писать фантастические повести. Жертва строя. Артист, вдавленный в центрифугу социума. Меланхоличное выражение красивого лица с правильными чертами. Глаза – голубые, глубокие, прекрасные, но холодные. Он циничен и самодоволен. Все это родилось в моей голове, пока я несколько секунд смотрел на него.

Я взбежал наверх и перешел на эскалатор, ведущий вниз. Я догнал его, уже забыв, куда и зачем направлялся сам. Я не стал играть и выдумывать какие-то поводы, тем более что я понимал: быть может, это мой единственный шанс и я его больше не увижу, если не буду действовать сейчас решительно и быстро. Я подошел к нему и представился. Сказал, что я художник и мне бы очень хотелось нарисовать его. Он был удивлен и немного смущен. Он посмотрел на меня вопросительно, ожидая, что я скажу еще. Мы спустились с эскалатора и я пошел рядом с ним – он не собирался останавливаться.

- Вы очень яркий человек. Очень живой. Наверно, вам это уже приходилось слышать. Может, даже кто-то рисовал вас?

- Нет, - сказал он, смеясь и недоверчиво глядя на меня.

- Я вас очень прошу, согласитесь позировать мне, - я остановился перед ним и ему тоже пришлось остановиться, - насчет времени, как удобно вам. Что скажете? – я с надеждой смотрел ему в глаза.

- Я не знаю, смогу ли. Я никогда не позировал. Я плохой актер...

- Вы недооцениваете себя. У вас получится, поверьте – я в этом разбираюсь.

- Хорошо. Я в принципе не против. Хотя это и похоже на какой-то прикол, если честно. Если ты меня разводишь, то пожалеешь об этом, - добавил он, недвусмысленно давая понять, что он это серьезно.

- Нет, что вы! Давайте обменяемся телефонами, - я достал листок и записал свои координаты. Он протянул мне свою визитку. Я сказал, что позвоню ему вечером и мы все неспеша обсудим. Он кивнул и мы распрощались до вечера.

Весь день я ходил странно-счастливый и не мог выйти из мечтательного состояния. Да и не пытался. Сладкая нега окутывала мое сознание, я почти физически погружался в какую-то теплую, уютную атмосферу. Он не выходил у меня из головы. Он, я еще раз достал его визитку, его зовут Игорь. Игорь Николаевич, менеджер. Да, он действительно очень красив, я был безумно рад, что буду рисовать его. Но я также понимал, что здесь есть что-то еще. А точнее: я влюблен в него. Просто взял и влюбился, что называется, с первого взгляда! Я вообще боюсь влюбляться – когда любишь, то не можешь действовать слишком напористо и активно. Просто секс-облом легко пережить, а вот отказ любимого – это больно. Взять насильно того, кого просто хочешь – это практически нормально, но делать что-то против желания любимого – просто немыслимо! Даже обидеть словом – немыслимо, что оговорить о том, чтобы принуждать его к действиям, которые ему неприятны...

Я позвонил ему и мы договорились встречаться начиная со следующего дня – у него как раз несколько выходных кряду. Он будет приезжать в мою студию, ко мне домой.

И на следующий день он пришел. Позвонил в дверь – я открыл, он стоял на пороге. Я испытал к нему странную нежность. Мне захотелось его обнять, как будто я знаю его уже давно. Но, конечно, я сдержался. Он поздоровался и вошел. Зайдя в мою студию, он с интересом стал осматривать ее. Кажется, я не ошибся и художественный мир был ему очень близок. Я подвел его к подготовленному месту, наладил подобранное освещение и показал ему. Он улыбнулся.

- Если вы готовы, можно начать прямо сейчас? – спросил я.

- Да. Можно на "ты"?

- Конечно, - улыбнулся я. – Он начал раздеваться.

- Мне полностью раздеться?

- Если ты готов, то мне бы очень хотелось рисовать твое обнаженное тело.

- Я попробую, - смущенно сказал он. Я любовался им. Даже смущаясь, он выражал непоколебимую уверенность в себе и какой-то аристократизм.

Он разделся и встал под лучи ламп, развешанных по стенам. Многочисленные тени сплелись по стенам в причудливые формы от его стройного тела. У него нежная светлая кожа. Очки он тоже снял. Голубые глаза, казалось, освещали комнату ярче, чем все эти лампы. Я смотрел на него как завороженный, и он почувствовал это и засмущался. Наверно, мне стоило скрыть свое восхищение.

- Я хочу нарисовать тебя на берегу моря. Ты один на побережье, рядом осколки неизвестного тебе корабля. Ты думаешь о тех, кто не доплыл до своей цели, кто не смог осуществить свои мечты. Ты понимаешь, что хотя ты и жив, но, быть может, твоя жизнь имеет еще меньше смысла, чем их оборванные судьбы. Ты пытаешься понять, совершил ли что-то такое, что может оправдать твое существование, и тебе грустно. Ты сидишь, прислонившись спиной к осколкам этого корабля, и смотришь на горизонт, сквозь горизонт.

Он внимательно слушал меня и теперь пытался создать это настроение. По-моему, он лукавил, когда говорил, что никогда не позировал – у него получалось это весьма хорошо. К тому же он даже не спросил меня о том, заплачу ли я ему. Он готов был просто позировать мне. И делал это безупречно. Мне даже не пришлось исправлять его – он сам расположился так, что лучше и не придумать. Я начал рисовать. Кисть скользила плавно и четко, я улетал в мечтах к нему, словно это не кисть рисовала его тело, а моя рука касалась его самого. Я увлекся, он возникал на моем холсте – прекрасный, нисколько не приукрашенный, потому что мне было нечего добавить к его красноречивой обнаженности.

Я заметил, что он начал уставать.

- Извини, я так увлекся, что забыл: тебе ведь непривычно позировать. Ты, наверно, устал.

- Есть немного, - улыбнулся он, - я же говорил, что плохой актер.

- Давай сделаем перерыв. Ты восхитителен, - добавил я.

- Да перестань, - он все еще смущался. Он поднялся, и я протянул ему свой халат. Он накинул его.

- Если позволишь, я сделаю тебе потом расслабляющий массаж: позировать – это сложно.

- Настоящий художник умеет помочь расслабиться натурщику? – пошутил он. У него обворожительная улыбка. – Мне как-то неудобно принять такое предложение.

- Почему? – я постарался сделать удивление как можно более реалистичным и непринужденным.

Он еще раз улыбнулся. О Боже, он хотел этого!.. Это главное. Даже если ничего не будет дальше, за эту улыбку я готов отдать многое.

- Я тоже рисовал, - он перевел тему и подтвердил мои мысли. – Можно мне посмотреть твои картины?

- Конечно, - мне было очень приятно, что он интересовался моим творчеством. Он смотрел картины, эскизы, наброски и говорил, что ему нравится мой стиль, что я талантлив. И что ни в коем случае не должен забрасывать свое искусство.

- А ты забросил? Почему?

- Дурак был. Закончил университет и захотел заработать денег. Устроился в фирму, потом в другую, поработал нотариусом, замдиректором частной компании, открывал свой бизнес. Денег накопил, только себя растратил. Не стоило оно того. А теперь уже поздно. Сколько тебе лет?

- 20.

- А ты пообещаешь мне, что не расстанешься с красками? – сказал он в шутку. Но это была грустная шутка.

- Да.

- Почему? Кто я такой, чтобы ты позволил мне вмешаться в твою судьбу?

- Единственный, кому она оказалась небезразличной.

- Ты не знаешь меня.

- Ты меня тоже не знаешь, но просишь об этом!.. Спасибо тебе.

Мы молчали. Мне это снится или между нами что-то возникает? Или это преувеличения моего больного рассудка?

- Хочешь перекусить?

- Нет, спасибо. А вот выпить бы не отказался.

- Устроим. Что будешь?

- Чего-нибудь покрепче, - улыбнулся он, - "для храбрости".

- Коньяк? – я сам обычно "для храбрости" пью коньяк.

- С удовольствием.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Садомазо, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>