BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Не удержать!Человек в своей жизни встречается со множеством людей, хочет он этого
или нет. Кто-то забывается, кто-то остается в памяти. Забываются мимолетные
встречи и люди, не имеющие значения. Но бывают моменты и встречи, когда
случайный взгляд, случайное слово, случайная встреча остаются на долгое время.
И тревожат наши души и нашу память. Кажется, что-то можно было изменить, что-то
переделать, остановить время и помочь кому-то. Но, увы, ничего уже невозможно
вернуть. Ничего и никогда. Так иногда и проходит жизнь с сожалением об
утраченных добрых делах. Эта встреча произошла в один из дней, а
точнее - ночь - в вагоне поезда. Мне необходимо было возвратиться из
большого красивого южного морского города, где был в деловой поездке. Следуя
установившейся привычке, пришел заранее на вокзал и, найдя нужный поезд, зашел
в купе. В нем никого еще не было. Я стал неспеша устраиваться и уже сел, ожидая
отхода поезда. В окно было видно, что народ начал потихоньку подтягиваться -
значит скоро отход. В дверь постучали, и зашел парень, одетый в
темный батник и голубые потертые джинсы. - Здравствуйте, -
поздоровался он. - Здравствуйте, - ответил я. Говорить особенно
не хотелось, и мы замолкли. Не имея никаких мыслей, я молча наблюдал
за ним без чувств и без интереса. Казалось, он был в каком-то трансе. Движения
были медленны. И только лихорадочный блеск глаз, и усталое лицо. Когда
он сел напротив, я рассмотрел его лучше. Симпатичный парень, лет двадцати.
Невысокий, темно-русый, голубые глаза, правильные черты лица, чуть пухловатые
губы. В лице были ожидание и тревога, хотя внешне старался быть спокоен.
Как его звали, я до сих пор не знаю. Поезд мягко тронулся. За окнами
стал медленно уплывать перрон, затем быстрее стал уходить город, и появились
деревья и столбы, быстро проносясь мимо окон. Потянулись уходящие за горизонт
поля. Стучали колеса, и мягко качался вагон. Было тепло и уютно. Вскоре за
окнами стало темнеть - стало темно и в купе. Эта обстановка позволила
сблизиться нашим мыслям и нашему настроению. Мы разговорились. -
Далеко едешь? - К любимому, - сказал он грустно и как-то негромко. Я не
был удивлен - у каждого своя судьба. Мы еще о чем-то говорили. Было уже поздно,
когда он начал рассказывать свою историю. Темнота вагона скрадывала выражение
лица и глаз. Он откровенно рассказывал все, зная, что больше никогда
не увидит меня. Рассказ был сбивчивый. Иногда он останавливался, что-то
вспоминая, задумывался, умолкал и снова рассказывал. Казалось, что он
разговаривал сам с собой. "Года два назад я был очень молод и безумно
влюблен. Не просто влюблен, а влюблен с болью, страданиями, с дикой ревностью.
Я любил и ненавидел его. У нас было все: и потрясающий секс, и неземная любовь,
и кровь, и слезы, и мучения. Но я был счастлив - я его любил, как никого и
никогда. А потом он исчез... Не сказав ни слова... Просто исчез".
Он замолчал. И потом часто останавливался, что-то вспоминая и раздумывая.
Вагон покачивало. Кое-где вдали в ночи мелькали огоньки. Но и они нехотя
исчезали в ночи. "Я застыл... Внутренняя боль рвала меня, хотела меня
уничтожить. Я до крови кусал руки, выл, стонал. Мне хотелось его. Были срывы -
алкогольные и психические. Я замерз. Ничего не хотелось - не хотелось жить..."
"В это тяжелое время в моей жизни появился Виталик... Долго ему пришлось
отогревать меня. Лед страдания в душе потихоньку маленькими струйками уходил из
меня, стало тепло и уютно с ним". "Мне нравилось просыпаться и видеть его
лицо с утра. Он был добрый и толстый. В семье все его любили и потакали ему во
всем. Его родители поняли и приняли наши отношения, потому что любили его. И
стали ко мне относиться так же нежно, как и к нему. Мы жили счастливо уже
почти..." Тут мой попутчик задумался, что-то вспоминая, и продолжил:
"Больше полутора лет. Он работал начальником на железной дороге и неплохо
зарабатывал - нам хватало. Он не хотел, чтобы я работал. А хотел, чтобы я
постоянно находился дома или ждал его. Даже придумал для меня стихи: я люблю
тебя, люблю без конца, мне не жалко себя, умру без тебя... С ним всегда
было весело и надежно. Любил три вещи: меня, покушать и посидеть в туалете".
Парень тихо засмеялся. "У него был южный темперамент, он любил
долго и громко разговаривать, широко размахивать руками. Быстро обижался, но
быстро и отходил. Он мне напоминал мою маму - теплый и толстый. С ним было
хорошо..." Поезд все стучал и стучал колесами. "Иногда, когда он
храпел во сне, я кулаками бил его, пока он не просыпался, и мы начинали
хохотать. Мы вообще много смеялись. И когда трахались, и когда ничего не
делали. Он любил портить воздух, и от этого у нас начиналась истерика. Мы
валялись от хохота на полу и долго не могли прийти в себя. Оба красные, со
слезами на глазах и с открытыми ртами". "Мне нравилось лежать у него на
груди, он обнимал меня и грел своим телом. От него исходил покой и уют. Все
забывалось в его объятьях, он, как панцирем, защищал от всего мира..."
"Да, до него у меня были партнеры - не много, но и не мало. Я его научил
технике секса. До меня он был девственником. В 27 лет... Однажды он
рассказывал, что у него был одноклассник в школе, с которым он пробовал
заниматься сексом. Но что-то там у них тогда не получилось... Он три раза
пытался кончить тому в рот, но не смог. После этого он стал комплексовать. Он
стеснялся своего толстого тела, поэтому не хотел заниматься с девчонками. У
него был большой и толстый член и почему-то всегда в смазке. Когда бы я не
засовывал к нему руку в трусы, там всегда было мокро - он всегда хотел; нет, не
хотел - жаждал секса. Утром, днем, вечером, ночью. Он не мог насытиться.
Казалось, он дорвался до источника и никак не мог остановиться. А когда он
кончал, то спермы было много; не просто много, а очень много. Она забрызгивала
все: меня, его, простыни, подушки. И мы опять смеялись". Слышно
было, как он усмехнулся. "Она была пахучая и ароматная. И сладкая...
Ему нравилась поза наездника... Сначала лежал на спине, потом наездник. Он
балдел... Еще ему нравилось, когда я проводил кончиком ногтя от шеи по
позвоночнику вниз к дырочке. Он стонал и мурлыкал. Я делал ему легкий массаж,
от плеч до ягодиц - он был мой. Но первый раз я его имел лежащего на спине с
широко раздвинутыми и поднятыми на плечи ногами. Он был тяжелый и тяжело сопел
и стонал. Потом сказал "спасибо" за лишение его девственности...".
"Еще бы немного, и мы стали бы ячейкой общества с кастрюлями, тихими выходными
и прогулками в парке. Я чувствовал, что мне становиться скучно, словно был в
золотой клетке..." Я задремал под стук колес, но где-то в сонном
тумане продолжал слушать его рассказ. "Но вот однажды мне, как маленькой
преданной собачонке, свистнула моя прежняя любовь, и я в безумстве бросаю все и
лечу на свист...". "Виталька никогда не плакал, и только, когда я ему
сказал, что ухожу - помню - он страшно рыдал, стоя на коленях, и умолял не
покидать его. Хватал меня за ноги, за руки. Никак не хотел меня отпускать...
Были скандалы, драки. Он закрыл в комнате, никуда не выпускал. Но разве можно
удержать стихию? Я все-равно убежал бы, даже через балкон. - Шлюха! -
кричал он с надрывом, и еще как-то ругался грязно. По его мягкому родному лицу
текли слезы из красных воспаленных глаз. Потом он устал со мной бороться и
тихо сидел на нашей кровати, всхлипывая носом и низко опустив голову. Его живот
лежал на коленях, а сам он сидел, сгорбившись и постарев. Таким его и оставил.
Я ушел от него. Не знаю почему, но мне стало легко. Хотя всего колотило, и был,
как в тумане. Какая-то красная пелена стояла перед глазами." Он
замолчал. Бывают минуты, когда жизнь замирает. Время останавливается. Это
сейчас и происходило. Остановилось время и пространство. "Вот теперь
я и лечу к любимому, - и чуть задумавшись и помедлив. - То ли на любовь, то ли
на гибель. Второго разрыва я не переживу..." Он умолк. Я сквозь
дремоту, слышал, что он не спит, а лежит с открытыми глазами и смотрит в
потолок. "Что будет - не знаю, зачем еду - не знаю... Одного хочу:
увидеть его, обнять его, ощутить его тело". Звезды на ночном небе
тускло перемигивались, то исчезая в белых облаках, то снова появляясь. Бледный
месяц сопровождал нас до самого утра, пока не растворился в рассвете, который
медленно входил в день. Мы въезжали в большой северный город. Еще немного
времени, и поезд остановился на вокзале. И утих, уставший и горячий. -
Как будешь жить? - Не знаю. По лицу юноши я понял, что он так и не
заснул. Глаза лихорадочно блестели и голубые разводы под ними говорили о
многом. Мы вышли на перрон вокзала. От предложенной помощи он
отказался. Я дал визитку, которую он равнодушно взял и сунул куда-то в карман.
Попрощавшись, пожали руки. И я посмотрел в его голубые глаза и увидел там боль,
страдание, желание, безумство, жалость. Затем он растворился в суете
вокзала. Больше я его не видел. Он не позвонил ни через день, ни
через неделю, ни через месяц - никогда. Куда он исчез, что с ним случилось - не
знаю. Жаль паренька, если пропал, а если - нет, то дай Бог ему удачи и любви...
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Молодые парни
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|