BlueSystem >
Горячая гей библиотека
В позе наслажденияЧасть 6 Двадцать шестой номер на аукционе рабов На пятый день мы добрались до цели нашего
путешествия - до города Хевроши. Нас прогнали через Рабские ворота, где скучающие стражники
лениво обменялись замечаниями в наш адрес. На окраине города мы, наконец, избавились от
тюков, которые тащили, и три крепких обнажённых чернокожих раба принялись затаскивать эти
тюки на склад, а нашу колонну прогнали чуть дальше. Мы остановились перед небольшим
каменным сараем. Там владельца нашего каравана встречали двое: худощавый лысый мужчина,
одетый в красную хламиду, и высокий стройный раб в коротком женском платье чёрного цвета и
в туфлях на высоких каблуках. Он был завит, накрашен, напомажен и... держал в руках
плётку-семихвостку. Это был именно раб, шею его охватывал кожаный ошейник, а вдоль
обнажённого бедра левой ноги до самой щиколотки вилась причудливая синяя татуировка. Это
был раб, потому что между ног его отчётливо дыбился член. Но у него была и пышная грудь,
настоящая женская грудь. Нам приказали остановиться. Затем нас освободили от цепи. Потом
по одному нас стали освобождать от ошейников. Лысый делал запись в своём свитке, а раб
кисточкой рисовал на левой лопатке каждому его номер и хлыстом загонял человека в сарай.
Я не знал местных цифр, но от нечего делать начал считать. Получилось, что я - номер 26-й.
Хлыст обжёг мою попу, и я торопливо забежал в сарай. Скоро за нами захлопнулась дверь,
загремели засовы, и мы остались внутри наедине друг с другом. В сарае было темно и тесно,
с трудом можно было сесть на пол, скрестив ноги, но лучше было стоять. Прямо передо мной
стояла та самая рабыня с розой на ягодице. Внезапно я почувствовал, что тот раб, который
пробовал меня оттрахать на привале, прижимается ко мне сзади и пытается раздвинуть мои
ягодицы. Я попытался его отпихнуть от себя, но в ответ он сжал мои ягодицы с такой силой,
что я вскрикнул. - Стой тихо, Двадцать Шестой, здесь нет охранников, которые могли бы
тебя защитить, - заговорил он, - а не то я тебе все кости переломаю. Он толкнул меня
вперёд так, что я прижался передом к рабыне, и вдруг она изогнулась и вставила мой член в
себя. В тот же момент раб, стоявший сзади, воткнул в меня свой член. Я застонал, дёрнулся,
и получилось так, что и мой член начал двигаться в рабыне. Получилось так, что раб трахал
меня, а я трахал рабыню, и всё это происходило посреди сарая, полного голых рабов. Вдруг
тот, кто трахал меня, тоже дёрнулся и застонал от боли. Я понял, что кто-то начал трахать
и его самого. Это был какой-то страшный сон - сарай, в котором стояли рабы и рабыни и
трахались друг с другом цепочкой. Время от времени цепочки рассыпались, когда кто-то
кончал. Так, когда я кончил, рабыня оторвалась от меня, но её тут же развернул спиной к
себе раб, стоявший перед ней, и некоторое время мы упирались грудью друг в друга и смотрели
друг другу в глаза, в то время как нас трахали лицом друг к другу. Я не помню точно,
сколько времени это продолжалось. Мой зад побывал во власти трёх или четырёх рабов, при
этом один раз я тоже трахнул какого-то раба. Но постепенно всё успокоилось. Усталость брала
своё. Ноги у нас подкашивались, глаза закрывались, и мы заснули вповалку, прислонившись
друг к другу, даже навалившись друг на друга. Это уже никого не волновало... Утром
раскрылась дверь, и всё тот же раб в платье принялся нас будить криками, пинками и ударами
хлыста. Морщась от утреннего света, мы торопливо выбрались на улицу. - Вы, животные,
здесь ваш завтрак, - сказал раб, указывая хлыстом на длинное деревянное корыто, стоявшее
возле сарая, - жрите быстрее. - А что потом? - спросил мой темнокожий спутник и тут же
получил удар хлыстом по голове. - Ты, тварь, всегда должен прибавлять "Госпожа", когда
обращаешься ко мне! - рявкнул раб. - Потом вас, скотов, помоют и поведут на аукцион. Мой
хозяин не будет тратить денег на вашу кормёжку и обучение. Всё понятно? Жрите, животные!
И быстрей, быстрей! Кто не успеет, останется голодным! Рабы кинулись к корыту. - А ты
что встал, Двадцать Шестой? - толкнула меня под руку та самая рабыня с розочкой. - Слышал,
что сказали? - и, махнув на меня рукой, она тоже побежала к корыту, а я побежал за ней.
Голые рабы и рабыни, стоя на коленях, лакали из корыта мутную кашицу: воду с
перемешанными там кусками хлеба, отрубей и ещё чего-то. Такую еду я готовил свиньям в
гостинице Баруса. В желудке у меня засосало, и я, опустившись на колени, присоединился к
рабам. После голодного дня и голодной ночи даже эта отвратительная еда показалась мне...
ну, не вкусной, конечно, но вполне приемлемой. За нашими спинами топтались те, кому места
у корыта не хватило. Через четыре глотка меня вдруг затошнило - от этого пойла, от шумного
чавканья рабов, от запаха их немытых тел. Как только я замешкался, меня тут же оттолкнули
от корыта, и моё место заняла пышногрудая и толстозадая рабыня. Я отполз в сторону, засунул
себе два пальца в рот, и меня вырвало. Потом я растянулся на земле ничком, и мне стало
немного легче. - Всё! Хватит! Строиться, свиньи! - раздался вдруг крик раба, и, раздавая
рабам удары хлыстом направо и налево, он принялся отгонять их от корыта. - Строиться по
двое! Пинками и ударами хлыста он построил нас в колонну и погнал за угол сарая. Там
нас выстроили в один ряд, и два голых раба принялись поливать нас водой из шлангов. Сперва
вода казалась нам холодной, но через некоторое наши тела привыкли к ней, и это было очень
даже приятно: помыться впервые за такое время, смыть с себя грязь, сперму, мочу. Такие же
ощущения испытывали, наверное, все рабы, все плескались и радовались чистоте. - Мойся,
раб! - рабыня с розочкой на заднице плеснула в меня пригоршней воды. - Мойся, раб должен
часто подмываться! Вскоре снова пинками, бранью и хлыстом нас заставили построиться в
колонну по двое и погнали куда-то. Шли мы недолго какими-то переулками мимо каменных домов,
нас завели в просторное помещение и оставили одних. Тонкая перегородка отделяла нас от
какого-то зала, где шумели люди и играла музыка. Это была аукционная зала. Здесь оптовые
торговцы рабами продают только что пригнанный товар. Самое главное здесь - это показать
телосложение раба и постараться продать его побыстрее. Обычными покупателями на таких
аукционах являются мелкооптовые перекупщики, которые отбирают себе рабов по вкусу, потом
занимаются их обучением, подготовкой к какому-то занятию и перепродают уже намного дороже -
в розницу. Таким образом, в работорговле существует строгое разделение труда. Хотя на таких
аукционах иногда покупают и по одному рабу или рабыне, например, какие-нибудь небогатые
горожане, старые сластолюбцы или ремесленники, которые ищут здесь помощника в работе и
постоянную куклу для развлечений после работы. В хороший дом отсюда не попасть, потому
что необученные рабы знатным господам не нужны, а вот в плохой дом попасть можно, так как
цены здесь низкие. - Как же так можно? - шёпотом возмущался мой темнокожий спутник
(теперь я мог называть его Двадцать Седьмой). - Продавать необученных рабов? Ведь из меня
можно сделать такого замечательного раба для наслаждений и получить за меня огромный доход!
- Молчи, дурак, - оборвала его Двадцать Четвёртая - рабыня с розочкой на ягодице. - Ты
раб, и не тебе решать, что с тобой делать. Я была такой чудесной рабыней для наслаждений,
но надоела своему хозяину, и он продал меня за три сольдо... За стеной шумел зал. Хозяин
выводил нас по десятку. Мы стояли и ждали своей очереди. Зал шумел, свистел и хохотал.
- Пошли! - махнул рукой раб, которого мы должны были звать Госпожа. Гуськом мы вышли
на сцену, ярко освещённую сцену, морщась от света, направленного на нас. Кто сидит в зале,
нам не было видно, зато нас отчётливо было видно со всех сторон. - Продаётся группа:
семь рабов и три рабыни, - отчётливо произнёс Госпожа. Подчиняясь его командам, мы
поворачивались к залу спиной, боком, опускались на четвереньки и делали на четвереньках
круг по сцене. - Я хочу купить вот этого, Двадцать Седьмого, - вдруг отчётливо раздался
чей-то трескучий голос. - Мне нужен пастушок. Двадцать Седьмым был мой темнокожий
спутник. Я скосил на него глаза. Видно было, что он сразу же приуныл из-за услышанного.
Он мечтал стать рабом для наслаждений, а ему предстояло стать козопасом. Н-да, и трахать
его будут грязные пастухи, такие же рабы, как он! Его продали - за четыре сольдо.
Пышнотелую Двадцать Восьмую купила какая-то женщина за пять сольдо. А нас, оставшихся
шестерых рабов и двух рабынь купил бордель. Госпожа так и произнёс: - Проданы за
двадцать сольдо борделю "Райские кущи".
страницы [1] . . . [4] [5] [6] [7]
Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики и молодые, Унижение и подчинение, Фантастика и мистика
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|
