BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Парни из РошиРейтинг: 4.43 (210), Автор: gesior Часть 1 - Серёжка, Серёжка! Я сегодня заночую у тебя в сарае, хорошо? - Да, Валерка, только
тихо. Полезай на сено и сиди там. Мать сегодня зла, как меч. Она не разрешает мне с тобой
водиться. А у тебя что, опять война? - Да уже и не война, а целый Армагеддон. А чего
мать так против меня настроена? - Сказала, что ты из семьи алкоголиков и можешь плохо
на меня повлиять. Она мне других друзей наметила, - Серёжа тихонько рассмеялся. - А я ей
ответил, что, мол, наша-то семья трезва, как стеклышко, но только наполовинку. Она как раз
пол мыла, да как огреет меня шваброй! А я как зафутболю в неё ведром! Она разрыдалась. Тут
ещё старый завёлся: "Как смеешь, сопляк, так с матерью себя вести!". Заступился он за неё,
значит. Знаю, не это его задело, а только то, что я алкоголиком его обозвал, хотя и косвенно.
Ненавижу их обоих! Не нужны мы с тобой, Валерка, никому в этом мире. - Погоди,
Серый. Скоро окончим школу и пойдём учиться дальше. Уедем
отсюда, поедем во Львов, в Тернополь или в Кишинёв. Будем жить в общаге, забудем этот ад.
- Да, Валерка, уедем... В общем, сиди тихо, мать загонит коз, потом придёт доить их.
А потом я принесу чего-нибудь покушать. - Да не надо, зачем? - Поужинаем вместе. Ты
что, не друг мне? Сентябрьский, почти по-летнему тёплый субботний вечер побуждал
жителей Роши к активной работе по благоустройству дворов и палисадников. Серёжа успел
покинуть сарай и взяться за грабли, когда Домка отворила высокую калитку и загнала двух
коз. - Но! - нервно окрикнула она козу, пытавшуюся ухватить гроздь винограда, и
замахнулась на животное палкой. Коза отскочила - видно, винограда ей сразу расхотелось.
- Отец ещё не вернулся? - Не, мам, пока нет, - коротко ответил Серёжа, усердно
загребая скошенную траву и отцветшие цветы. Валера сидел тихо-тихо, пока Домка доила
своих перепуганных коз, орала на них, а потому не услышала, как скрипнула калитка. Это
вернулся в доску пьяный Аурел. Когда он был пьян, она разговаривала вполголоса, а то и
тише. Не слышала, потому и закричала во весь голос, выходя из сарая: - Серёжка! Дай
воды козам! Взглянув на палисадник, она увидела там только аккуратно сложенный садовый
мусор в тачке и грабли, висящие на гвоздике, а Серёжи не было во дворе. Едва переступив
порог дома, она хотела ещё громче отдать приказ о поении коз, но, увидев, что сын на кухне
завернул в бумагу и спрятал под футболку еду, что-то смекнула. Тут должен был подняться
сумасшедший ор, но Серёжа пальцем показал: - Цццыть! - и указал в сторону спальни.
- Вернулся? - спросила Домка шёпотом. - Пьяный? - Дрова, - прошептал Серёжа, - еле
до кровати дополз. Похоже, спит. - Серёженька, напои коз, а потом иди тихонечко спать,
не шуми тут. И телевизор не включай, хорошо? - Да, мам, хорошо... - Эй, не спишь
ещё? Давай по бутерброду съедим. - Как там обстановка? Мать успокоилась? - Старый
вернулся пьяный, но уснул. Она легла и теперь даже не шевельнётся, будет бояться разбудить
его, я знаю. Так что всё спокойно. Ребята жевали бутерброды, по очереди пили молоко
из бутылки и, то ли чувствуя ночную прохладу, то ли от солидарности в общей беде,
прижимались друг к другу всё тесней. - А ты заметил, Валерка, как учителя относятся
к Прокопчуку с Пентеску? Вроде как и не одобряют, но как-то с уважением говорят о них,
взрослыми считают. - Вся Роша знает, что они спят вместе. Но Пентеску - комсомольский
лидер, а её отец - замдиректора Машзавода. А у Прокопчука мать - медсестра в поликлинике,
но она же у них и секретарь местного парткома. Потому их и уважают, и считают взрослыми.
Нас с тобой не зауважают, и не надейся. - А ты уже был с девушкой? - Да, как-то... -
начал Валера, но потом резко повернул, - давай хоть мы с тобой не будем хвастать друг
перед другом тем, чего не было на самом деле. Ты же понимаешь, что то, о чём рассказывал
Славский - это всего лишь пересказ картинок из тех карт, которые классная отобрала. Хорошо
хоть она их с подоконника взяла. "Не, не моё, не видел, не знаю"... А кто их принёс,
знаешь? - Нет, и знать не хочу. Наверное, кто-то из богатых. Они же стоят рублей
двадцать пять. А помнишь шестёрку треф, где нечётко, но видно, как мужик у мужика сосёт?
- Да, а те долбоёбы как заорут: пидарасы, пидарасы! Так и спалились, даже колоду
не досмотрели. Хорошо хоть все успели отскочить. Хер проссышь, чья колода. - Может,
у них, на Западе, всё это приемлемо, а наши сразу: "пидарасы"! А ты бы смог поцеловать
меня, Валера? - Да, Серёжа, смог бы. - И не побоялся бы стать пидарасом? - Нет, -
и Валера тут же чмокнул Серёжу в щёчку, - ты же никому не расскажешь. - У нас с тобой
уже столько секретов от других, что одним больше, одним меньше - без разницы. А я бы
хотел, как тот мужик с шестёрки треф, ну, взять в рот у тебя. Давай попробуем. Ты ведь
никому об этом не расскажешь? К этому времени темнота скрыла густой румянец на щеках
этих двух молодых восемнадцатилетних парней. Серёжа рукой полез в интимное место Валеры и нащупал там нечто
твёрдое. Не раз он представлял себе эту сцену в своих мечтах. И вот оно, свершилось.
Пацаны по очереди сосали друг у друга, потом, когда у них устали скулы, начали дрочить.
Кончив, они улеглись на сене, как котята, и уснули. Не знали они, как будут после
случившегося смотреть в глаза друг другу, но жизнь продолжалась. Семейные неурядицы часто
загоняли Валеру в Серёжкин сарай - вплоть до самих морозов. Всякий раз ночёвка заканчивалась
интимом. Впрочем, иногда пацаны ночевали в сарае даже и без повода, просто для интима.
Любили они также играть в карты на раздевание, и финал игры был всё тот же. К Новому
году в отношениях парней появилось некое напряжение - вроде как каждый осуждал себя и друг
друга за случившееся. В зимние каникулы они даже не встречались. Впрочем, праздники - самый
тяжёлый период в жизни неблагополучных семей. Затем началась третья четверть. - Слышь,
Серёжа, сегодня Прокопчук на перемене орал, что в журнале "Здоровье" написано про пидарасов.
Вот бы нам где-то этот журнал раздобыть. Я смотрел, в киоске он есть, но стоит четыре
рубля. - Давай с почты стырим. Эта медичка с вашей улицы, наверное, его выписывает,
а почту она неделями не вынимает из ящика. Если твой или мой ключ подойдёт... В те
времена каждая семья выписывала много-много газет и журналов. Даже если и не хотели -
на работе заставляли. В одноэтажных застройках почтовые ящики стояли секциями: на целую
небольшую улицу или часть улицы, если улица длинная. Ключ подбирать не пришлось, потому
что замок в ящике этой медички оказался сломанным, а сам ящик был набит газетами. Среди
них лежал примятый журнал "Здоровье", №2, 1988 год. Через несколько минут ребята уже
сидели в сарае, не замечая холода. Вот она, та самая статья на две страницы! Написанная
нейтральным стилем, она почти ничего нового не открывала парням, но и не осуждала никого
за гомосексуализм, к тому же давала надежду на излечение. Излечение, оно будет когда-то,
когда они уедут отсюда, из этого ада. А пока, чувствуя некоторое облегчение и ощущая
возобновлённое желание, пацаны повторили то, что делали здесь раньше. Весна 1988 года.
Через месяц будет последний звонок, затем экзамены, выпускной и... свобода. Свои мечты
ребята всё более приспосабливали к реальности. Решили ехать в Кишинёв. Там, говорят, если
абитуриенты из других республик, то им легче поступить. Но не суждено было осуществиться
этим мечтам. В день Победы Аурел так напраздновался, что продолжил свой победный марш
уже ночью, дома. Домка сорвалась и... зарезала его. Убила ножом, которым режут коз. Затем
было длительное следствие, потом суд. В итоге её признали невменяемой и отправили
в психушку, что находилась на углу улицы Мусоргского и проспекта 50-летия Октября,
который к тому времени уже будет называться проспектом Независимости.
страницы [1] [2] [3]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, Первый раз, С другом
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|