BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Пятое время года (глава 5)Часть 2 Расим лежал сверху, и ему, Расиму, ничто не мешало чуть приподнять вверх голову или
чуть двинуть лицо в сторону, чтобы тем самым освободить свои губы от жарко сосущих
губ Димки, но он, Расим, этих движений не делал, - Димка, лёжа под Расимом, сосал
Расима в губы, одновременно с этим вжимая ладони в Расимовы ягодицы - вжимая горячий
Расиков член в свой пах; мысль, на какой-то миг промелькнувшая у Димки - про то, что
"не нужно ни в рот, ни в зад" - возникла, конечно же, от ощущения полноты чувств.
Но чувства были в душе - чувства переполняли Димкино сердце, в то время как тело его,
распираемое бушующим в нем огнём юной любовной страсти, рвалось к ощущению полной
физической близости; это звучит прозаично: "в рот" или "в зад" - и звучит прозаично
это тогда, когда нет настоящей любви, а всё сводится исключительно к сексу, к сексуальному
удовольствию. А когда любишь, и любишь по-настоящему, то эти слова - "в рот" или "в зад" -
наполняются музыкой подлинной страсти и звучат не менее поэтично, чем звучат любовью
дышащие шекспировские сонеты, потому как посредством физического проникновения друг
в друга влюблённые получают возможность почувствовать и осознать подлинное -
физически ощущаемое - слияние друг с другом в одно неделимое целое, - подумав
от полноты чувств, что "не нужно ни в рот, ни в зад", он, Димка, всем своим существом
хотел Расима любить и в рот, и в зад. Он хотел сразу всё - всё-всё! - как голодный
странник, увидевший стол, заставленный яствами. Ладонью одной руки прижимая Расима
к себе - указательным пальцем скользя по стыку сомкнутых ягодиц аккурат напротив скрытого
ягодицами входа, ладонью другой руки Димка скользнул по спине Расима, и ладонь его
мягко коснулась Расимова затылка, - выпуская из губ своих губы Расика, Димка легонько
надавил Расиму на затылок, и Расим податливо ткнулся мокрыми губами в Димкину шею,
прижавшись пламенеющей щекой к Димкиной скуле. Непослушные губы Расима, ещё больше
налившись от Димкиного сосания, пылали огнём, - чувствуя, как Димкин палец, медленно
проникая между сомкнутыми ягодицами к сладко зудящему входу, Расим совершенно невольно
приподнял зад, отчего ягодицы его разомкнулись, чуть разошлись в стороны и, содрогнувшись
от кайфа, от нестерпимого удовольствия, Расим ощутил, как мягкой подушечкой пальца Димка
коснулся туго стиснутых мышц сфинктера. "разве так можно?" - мелькнула у Расима запоздалая
мысль, но уже в следующее мгновение эта глупая мысль была вытеснена ощущением небывалой
сладости, - Димин палец - горячий, волнующе твёрдый - с лёгким напором заскользил,
заелозил по мышцам сомкнутого входа. Офигеть, как ему, Расиму, были приятны эти
прикосновения! Вообще, вообще было всё приятно! - вжимаясь губами в Димину шею,
Расим с наслаждением сжал, стиснул ягодицы, тем самым вдавливаясь, сладострастно вжимаясь
в лежащего на спине Диму своим каменно напряженным, горячим, сладко полыхающим от кайфа
членом. Это движение его было импульсивным и оттого абсолютно искренним - совершенно
непреднамеренным, - он, Расим, физически
чувствовал неодолимое желание слиться с Димой в одно - неделимое! - целое. - Расик, -
чуть слышно выдохнул Димка, ощущая-чувствуя, как под напором его указательного пальца
сладострастно сжимаются, вибрируют, конвульсивно вздрагивают мышцы туго сжатого Расимова
сфинктера. - Расик, - задыхаясь от кайфа, повторил Димка, - давай развернёмся. Ты ко мне
задом, ложись ко мне попкой - возьмём друг у друга. Расик, одновременно возьмём давай.
Димка дважды проговорил - нетерпеливо, горячо выдохнул - слово "давай", причём
сделал он это с такой настойчивой, не оставляющей выбора интонацией, что у Расима,
по сути дела, никакого не оставалось выбора, кроме как подчиниться. Да и не было у него,
у Расика, никакого желания что-либо выбирать: сейчас он готов был всецело, безоговорочно
подчиняться Диме. И не только готов был, а он и душой, и телом - всем своим существом -
хотел подчиняться, потому как то, что делал в постели Дима, то есть, то, что делали
они оба - и Дима, и он, Расим! - было необыкновенно сладостно. И сладостно это было,
и волнующе, - офигенно всё было - классно! Приподнявшись над Димкой - оторвав от Димки
своё жаром пылающее тело, Расим, не раздумывая, послушно развернулся на сто восемьдесят
градусов; Димка тут же, обхватив Расима за ноги, потянул его зад на себя, и Расим,
подчиняясь Диме, податливо переместился - чуть подался всем телом назад. Он сделал
так, как Дима ему сказал, - колени раздвинутых ног Расима оказались на уровне Димкиных
плеч, в то время как лицо его очутилось аккурат над пахом лежащего на спине
парня; лицо Расима оказалось над Диминым членом, напряженно
торчащим вверх, и у Расима тут же мелькнула мысль, что он, Расим, сейчас возьмёт этот
член в рот. Он возьмёт Димин член в рот - так, как это только что делал сам Дима,
и эта мысль, похожая на осознаваемое желание, совершенно не смутила, нисколько не испугала
Расима, не внесла в его душу никакой - даже секундной, даже мимолётной - сумятицы, потому
что всё, абсолютно всё, что делал Дима и что вслед за ним, за Димой, готов был
делать он, Расим, было совершенно естественно. И естественно всё было, и желаемо! - именно
такое ощущение было у него, у Расима, на мгновение застывшего, замершего
над Димкой! Димка нисколько не сомневался, что Расик - любимый Расик! - теперь сам,
без всяких подсказок, возьмёт его член. Возьмёт точно так же, как это сделал он, Димка, -
да и как могло быть иначе - теперь, когда он, влюблённый Димка, ощутил-почувствовал,
как его огнём пылающая страсть передалась любимому Расиму? Смутно видя в темноте
распахнувшуюся попу Расима, расплывчато белеющую над ним сладко манящими ягодицами, Димка
нетерпеливо потянулся вверх, устремляя свои жаждущие губы к члену Расика. И в этот момент
он почувствовал, как губы Расима прикоснулись к члену его, - содрогнувшись от кайфа,
непроизвольно сжав, стиснув мышцы сфинктера - невольно дёрнув бёдрами вверх, Димка,
не дотянувшись губами своими до члена Расима, снова откинулся на подушку, ощущая, как
одно лишь лёгкое прикосновение губ любимого Расика к обнаженной головке его сладостью
распираемого члена мгновенно отозвалось во всём теле неизъяснимым блаженством. "Расик" -
мысленно прошептал, простонал Димка, и ему на какой-то
миг показалось, что сердце его вот-вот разорвётся от счастья, - возникло нестерпимое
желание обхватить голову Расика ладонями, чтоб его, Расика, подтолкнуть - чтоб тем самым
ускорить процесс проникновения члена в рот, но вместо этого, вместо этого, скользнув
руками по разведенным ногам Расима, Димка страстно обхватил ладонями раскрывшиеся,
распахнувшиеся Расимовы ягодицы и, прикасаясь большими пальцами к туго сомкнутому
пацанячему входу, тут же почувствовал-ощутил, как от лёгкого прикосновения его пальцев
конвульсивно дрогнули мышцы девственно стиснутого Расикова сфинктера, - ощущая горячие
губы Расима на головке своего напряженно вздыбленного, сладостью распираемого члена,
осознавая это сладчайшее прикосновение губ любимого Расика к его, Димкиному,
члену как знак, как свидетельство ответного чувства, лежащий на спине Димка, ещё больше
разводя, раздвигая ладонями и без того распахнутые Расимовы ягодицы, снова нетерпеливо
потянулся головой вверх, устремляя свои жаждущие губы к нему, к любимому Расику. Ах,
какой же это был кайф - осознавать-чувствовать, что Расим не только не противится его,
Димкиным, устремлениям, но что он сам, он, бесконечно любимый Расик, сам устремлен
навстречу ему - Димке! И действительно, действительно, он, Расим,
всем телом, всей душой был устремлен навстречу Димке! Понятно, что в этой искренней
устремлённости Расима было вполне естественное, для его возраста насущное желание
сексуального удовольствия, и то, что партнёром мог стать парень, практически не влияло
ни на степень желания, ни на саму возможно полноценного сексуального контакта, потому
как любой возбуждённый парень при наличии минимальной симпатии может и хотеть, и иметь
такой секс. Мало, что ли, парней, которые, не будучи "голубыми", это или пробуют, или
даже в течение какого-то времени регулярно практикуют - кайфуют и в рот, и в зад!
В возрасте, в каком был Расим, парни идут на подобные контакты - пробуют это хотя бы
раз, хотя бы из любопытства - достаточно легко, и происходит это довольно часто. То есть,
происходит это - без всякого о том уведомления окружающих, родственников и друзей - между
парнями сплошь и рядом, а потому не было ничего удивительного в том, что он, Расим, был
всем своим сладостно гудящим телом устремлён навстречу Димке, - он,
Расим, был возбуждён сексуально, а потому он готов был попробовать, и в этом смысле он,
Расим, был самым обычным парнем, но устремлён он был не только телом, а и душой, и
устремлён Расим был навстречу не Димке, а устремлён он был навстречу Диме, потому
как для него, для Расима, не было ни "Димки", ни "Димона", а был именно Дима - парень,
с которым ему, Расиму, хотелось сдружиться по-настоящему. Юная жажда дружбы -
настоящей дружбы с Димой - соединилась, сплавилась, слилась-переплелась
с возникшим сексуальным желанием в неразделимое целое! Ну, и как он, Расим, мог не быть
устремлён навстречу Димке? Тем более что он, Расим, жаждавший настоящей дружбы,
не мог не чувствовать исходящую от Димы самую неподдельную любовь, хотя это слово -
слово "любовь" - его, Расима, ещё ни разу не озарило.
страницы [1] [2] [3] [4] . . . [6]
Этот гей рассказ находится в категориях: Любовь и романтика, 18-19-летние, Первый раз
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|